ИХ НЕВОЗМОЖНО ПОБЕДИТЬ

...Вспоминаем в эти дни поименно тех ребят, что встали на пути врага в первые часы, первые минуты Апрельской войны, эхо которой до сих пор звучит так явственно, так громко и набатно. В этом скорбном списке есть имена и тех, кто ранним утром 2 апреля был застигнут войной в своем доме, в своем дворе, у своей школы - жителей Талиша, чьи обезображенные тела были найдены в их доме после освобождения села, и убитого снарядом 12-летнего школьника из Неркин Чартара Мартунинского района Вагаршака Григоряна. Подростка из деревни, где все мужчины служат в армии и все мальчики мечтают стать офицерами...

ДЕНЬ, КОГДА ПОГИБ ВАГАРШАК, А НЕСКОЛЬКО ЕГО ДРУЗЕЙ ПОЛУЧИЛИ серьезные ранения, навсегда вошел в анналы армянской истории как первый день четырехдневной войны, как самый страшный день Апрельской битвы. Воронка, которую пробил один из четырех выпущенных по школе снарядов, давно заросла кустарником, раненые мальчики - брат Вагаршака Геворк и одноклассник Вардан - выздоровели и по-прежнему живут в родном селе, ходят в ту же школу. Только вот уже мимо памятника-хачкара, установленного в память об убитом ребенке. Это скромный памятник и фонтанчик рядом - напоминание о том, что наша война не делит жертвы по возрастному признаку и не щадит никого. Особенно когда по ту сторону границы - враг, способный целенаправленно готовиться  к удару именно по школе, именно по детям и именно в те минуты, когда они являют собой идеальную мишень для нелюдей.

Из воспоминаний очевидцев, опубликованных в "ГА" два года назад и представленных в документальном фильме "Второй день апреля", встает четкая и ясная картина произошедшего. И как бы ни старались поборники ложного гуманизма узреть в трагедии элемент случайности, факты неумолимы: азербайджанские ВС тщательно и последовательно готовились ударить по приграничному Зоравану (так жители называют свою часть села Неркин Чартар) в те минуты, когда на площадке перед школой дети собирались на ежедневную физзарядку. Нушик Андреасян, мама раненого Вардана, рассказывает: "Снаряды взрывались прямо у школы, как будто специально целились. Днем раньше мы видели беспилотник, да и раньше они часто летали именно над школой, вели съемку. То есть турки хорошо знали, что там школа, и ударили прямо по ней. Если бы все это случилось минут на 10 позже, когда дети уже должны были выстроиться на площадке для физзарядки, несложно представить последствия. Это было сделано специально, просто выстрелили чуть раньше…". Ей вторит Гаяне Григорян - мама погибшего мальчика: "Беспилотники над школой и вообще над селом летали часто. Мы знали, что территория просматривается, что они ведут съемку. Даже не разрешали детям собираться группой на улице или гулять большой группой, боялись, что ударят прицельно по ним. За день до этого снова видели беспилотник... Так что турки отлично знали, где находится школа и в котором часу у детей физзарядка".

ПОТОМ ВОЕНСПЕЦЫ ВЫЯСНЯТ, ЧТО В ТО УТРО ПО ШКОЛЕ СТРЕЛЯЛИ из артиллерийского орудия очень большого калибра. Один из снарядов не долетел до места, где находилась группа идущих на уроки ребят, всего метра 3-4. И если бы взрыв случился на несколько минут позже, масштабы трагедии были бы ужасающими. Случайность длиной в несколько минут позволила спасти десятки детей. Не удалось спасти одного - Ваго Григоряна, которому осколок снаряда попал в горло. И сомнений в том, что разведывательный аппарат загодя направляли специально для того, чтобы уточнить местонахождение школы и расписание занятий, что артиллерийский обстрел 2 апреля корректировался в соответствии с данными разведки, а снаряды направлялись максимально близко к школе, - нет. Как и время обстрела с точностью до несколько минут не оставляет сомнений в том, что целились в детей - осознанно и умышленно. Чтобы убить их.   

Нормальному человеку такое действительно сложно понять. Но для тех, кто по ту сторону границы Арцаха замышляет, планирует, стреляет и убивает, это обычное дело - вот уже сто с лишним лет. Убивать самыми жестокими способами, а потом измываться над телами убитых, даже если это 90-летние старики. Отрезать головы, а потом публично хвастаться "трофеями" под гогот соплеменников. Награждать за это - тоже публично, поощряя других на повторение. Наблюдать за школой, чтобы в нужный момень ударить по детям... да какая для них разница, кого убивать, если убийство армянина объявлено в этой стране героизмом? И что им стоит потом так же запросто разместить фото с похорон мальчика и объявить возвращающихся с кладбища людей "бегущими из Карабаха армянами", как поступил азербайджанский телеканал Space? Когда нет никаких моральных тормозов, когда ежеминутная ложь давно стала привычкой и первой реальностью, когда массовый антиармянский психоз стал политикой и средством управления населением, ничто уже не кажется невозможным.

ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ВАГАРШАКА ГРИГОРЯНА ОТПРАВЛЕНО АРМЯНСКИМИ правозащитниками в Европейский суд по правам человека, как и десятки других дел, касающихся преступлений Азербайджана и его руководства за те четыре дня. Но этот шаг в направлении правовой оценки содеянного Алиевым - лишь один из того множества шагов, которые армянская сторона обязана предпринимать постоянно. Не только по случаю очередной годовщины и не только в ответ на действия Баку, которые становятся все более агрессивными и запредельными по степени циничной лжи и фальсификаций. Давно привыкнув к этому и не удивляясь даже маразматическим заявлениям о "трехвековом геноциде азербайджанцев со стороны армян", необходимо тем не менее с этим работать, ибо именно наше беспечно-преступное молчание в первые послевоенные годы дало возможность этой лжи так окрепнуть и обрасти множеством гнуснейших измышлений. О том, что случилось в первые дни Апреля 2016-го, надо говорить ежедневно в политико-дипломатическом и информационном поле. Говорить и требовать осуждения и наказания тех, кто хладнокровно отдавал приказ и стрелял по арцахской  школе. Гибель 12-летнего мальчика, как и кровь всех погибших в те дни солдат и мирных жителей, не терпит молчания и забвения, а память о них требует сделать все, чтобы такое не повторилось.

... Мы побывали в Зораване спустя полтора месяца после войны. Ее следы были повсюду - в выбоинах от осколков на стенах школы, на окаменевших от горя лицах родителей и учителей, в еще не заросших травой воронках от снарядов. Но жизнь уже возрождалась, потому что невозможно похоронить себя в скорби, какой бы глубокой она ни была. Мы поговорили с друзьями Вагаршака, которые и сегодня живут в родном селе и учатся в той самой школе. С мальчиками, которые во всем стремятся походить на своих отцов - стать воинами и служить на передовой. Никто их этому не учит - только сама жизнь. И именно поэтому их невозможно запугать и невозможно победить - ни вчера, ни сегодня, ни завтра.