ОТ ПРОТЕСТОВ В ЕРЕВАНЕ В ВЫИГРЫШЕ ОКАЗАЛИСЬ И ПАШИНЯН, И САРГСЯН

           Чего же добивается Пашинян? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо ответить на следующий – что осталось в итоге этих многодневных акций? 

         Уже пятые сутки в Ереване продолжаются массовые акции протеста против премьерства Сержа Саргсяна, несмотря на то, что декларированные цели инициированного представителем парламентской оппозиции акции провалены. 17 апреля Саргсян вступил в должность премьера, и весь процесс был организован согласно требованиям законодательства и положениям новой Конституции республики. Началась акция задолго до дня выборов, когда глава партии «Гражданский договор», участник оппозиционной парламентской фракции «Елк» Никол Пашинян начал свой пеший путь по стране с агитацией граждан на участие в массовых протестах. Необходимо отдать должное Пашиняну, который за последние лет 15 активно перенимает опыт иных стран в деле организации массовых протестов, а также локализует соответствующие теорию и опыт в Армении лично. 1 марта 2008 года еще не окрепший до самостоятельности оппозиционер зомбировал на митинге граждан, используя широко применяемые тогда во многих странах элементы нейро-лингвистического программирования толпы. К чему это привело, автору этих строк довелось наблюдать на месте лично. Тогда вызывал удивление тот факт, что граждане с остервенением бросались в сторону полицейских чем попало, хотя в ответ их буквально убивали. За это Пашинян сел на пару лет. Впрочем, для молодого оппозиционера это только положительная строчка в политическом резюме. Жертва режима.

            В 2018 году Пашинян придумал отличный слоган — семантически емкий, фонетически резкий, с хорошей литературной внутренней рифмой: «кайл ара, ме (ржи) се (ржи)н» (сделай шаг, скажи сержу нет). Многократное выкрикивание этой фразы было направлено на формирование подчиненной толпы, минимизацию рационального. К тому же Пашинян сам служил примером — три недели под солнцем и дождем шагал он по трассам и улицам городов страны, жал руки всем встречным, вламывался в здания «с плохой политической аурой» первым и вообще играл в рубаху-парня. Ближе к финалу он сделал еще один ход, ранее уличными оппозиционерами не использованный и весьма эффективный во многие времена и в ходе многих революций — привлек студенчество. Для этого он врывался в вузы, активно приветствовал молодых присоединившихся, и это сработало. Именно студенты сыграли основную роль в блокировании движения по всей столице, что стало наиболее резонансной акцией, поскольку мешала всем не участвующим в акциях горожанам.

            Хотя цель массовых протестов была заявлена политической, в их процессе не наблюдалось ни политиков, ни политических речей. Акции были больше похожи на игру, в которую молодежь охотно играла. Хотя последствия могли быть не детскими, в связи с чем Пашинян все время старался контролировать своих сторонников с целью избежать стычек с полицией. Полиция также вела себя не агрессивно, кроме как случая, когда в нее полетело все подручное на правительственном проспекте Баграмяна. Тогда контроль над «своими» Пашинян на миг потерял, что исправили полицейские, взяв контроль над ситуацией в свои руки. В результате использования дымовых и свето-шумовых гранат несколько десятков человек было ранено. До больничной койки досталось и нескольким полицейским.

             Далее мы наблюдали демонстративный захват здания Общественного радио, блокировку правительственных зданий, концерты на порогах министерств и прочее. В общем, молодежь тусуется, занимается любимым делом. В уличной политике своего коллегу по цеху не поддержали другие «елковцы», предпочтя «революционной» парламентскую работу. Полиция пытается разблокировать движение то здесь, то там, «отгружает» активистов с перекрестков десятками, но с таким количеством молодежи не справляется — ресурсов не хватает. По фактам действительно хулиганских выходок (захват здания Общественного радио, находящегося под особым режимом охраны) полиция и следственные органы пока больше угрожают последствиями.

             18 апреля акции все еще продолжаются, хотя уже сутки у Армении новый премьер, которого избрал парламент и утвердил президент на основе той Конституции, против принятия которой Пашинян три года назад особо не возражал. Она была на руку молодым партиям с амбициозными и активными лидерами. Серж Саргсян, повторимся, стал премьер-министром согласно букве и положениям законов и действующей Конституции. Хотя он не сдержал данное в свое время слово, обещав, что так не поступит. Но переступил лишь через свое слово, что никак не может быть нарушением закона или осуждено кем-то на юридическом уровне.

             Так чего же добивается Пашинян? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо ответить на следующий — что осталось в итоге этих многодневных акций? Во-первых, Пашинян получил колоссальный полевой опыт своих теоретических знаний. Во-вторых, он в настоящее время пытается закрепить свой резко возросший политический имидж оппозиционера на текущем уровне. Для этого ему необходимо правильно закрыть эту ситуацию, что ему, вполне возможно, удастся. Хотя до следующих выборов еще 4 года, но имидж главного оппозиционера страны — влияние немалое. В третьих, власти Армении и сам Серж Саргсян на глазах у всего мира утвердились в имидже демократов, способствующих построению свободного и гражданского общества с возможностью абсолютного волеизъявления. К примеру, госдепартамент США «воодушевлен проявлениями уважительного поведения демонстрантов и полиции».

             Занавес. В выигрыше остались все. Ну, кроме общества, конечно.

             P.S. Вранье не может десятилетиями служить политической категорией, служить одновременно средством и целью политического процесса. Общество устает от постоянных разочарований. Уверен, что в настоящем более востребован человекоцентричный политический процесс, более качественный и честный с обществом.

             ИА REGNUM