НЕМАТЕРИАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ ВСЕ БОЛЕЕ ТЕРЯЮТ ЗНАЧИМОСТЬ,

считает заведующий кафедрой всемирной истории и зарубежного регионоведения Российско-Армянского университета (РАУ) доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института истории НАН РА Ерванд МАРГАРЯН

- Г-н Маргарян, как вы оцениваете состояние гуманитарных наук в Армении?

- Разумеется, есть отдельные, активно работающие авторитетные ученые и научные группы, но в целом состояние гуманитаристики в Армении оставляет желать много лучшего. В последнее время на всем постсоветском пространстве активные гуманитарные исследования перемещаются из академических учреждений в университетскую среду, требующую от преподавателя не только глубоких знаний, но и актуальных и объективных оценок происходящих событий. Преподаватель вуза должен постоянно быть в форме, иначе он рискует попасть в крайне незавидное положение.

Нынешняя студенческая среда уже не та, какой была прежде. Современная молодежь не принимает постулаты на веру. Для студентов старших курсов бакалавриата, магистрантов, аспирантов не существует безусловного авторитета преподавателя. Авторитет приходится зарабатывать постоянно. Они задают вопросы, спорят, возражают, и эта свобода общения создает ту несколько напряженную, но, безусловно, полезную атмосферу, требующую от преподавателя ответственности, постоянного профессионального роста и совершенствования.

- То есть университетская среда берет верх над академической?

- Я говорю исключительно о гуманитарной сфере, где это действительно так. Возможно, в области естественных и точных наук ситуация иная. На мой взгляд, многие академические ученые-гуманитарии живут в оторванном от жизни пространстве, даже не подозревая, что мир изменился. Преемственность поколений нарушена, и тут дело не только в низкой зарплате, не устраивающей молодых. Вся атмосфера гуманитарных академических учреждений утратила привлекательность. Это среда людей, живущих прошлым. И их самих явно не устраивает сотрудничество с молодыми коллегами, они не заинтересованы в их продвижении.

- Вы считаете, что проблемы академической гуманитарной науки обусловлены исключительно человеческим фактором, нежеланием старшего поколения ученых продвигать молодых?

- Безусловно, есть и другие серьезные причины. Во всем мире действуют общепринятые критерии оценки научной деятельности, когда на основе статистической обработки результатов исследований – научных публикаций в рейтинговых журналах, цитируемости и т.д. - определяется рейтинг ученого или научного коллектива и выделяется финансирование.

Наукометрические критерии не безупречны, но это лучше, чем ничего. В системе высшего образования эти критерии работают, а в академической гуманитарной среде – практически нет. Но если бы они учитывались, если бы статус ученого и предоставление административных должностей основывались на наукометрических данных, то многие академические величины лишились бы своего привилегированного положения. Другая проблема - сам статус гуманитарных наук в мировом научном сообществе. Если публикация одной статьи в престижном зарубежном журнале по естественным наукам, условно говоря, оценивается в 90 баллов по 100-балльной шкале, что очень хороший результат, то при публикации даже в самом престижном гуманитарном журнале не наберешь и 10-20 баллов. По сути, гуманитарная публикация оценивается в 8 раз ниже, чем по естественным наукам. Такое изначальное неравенство способствует тому, что гуманитаристика начинает выпадать из контекста современного развития.

- На наших глазах в сознание, по крайней мере западного общества, стали внедряться нормы и представления, не согласующиеся с традиционными ценностями, которые в значительной степени формировались в области гуманитаристики. Вы не думаете, что оттеснение гуманитарных наук на второй план обусловлено задачей нарушить преемственность нравственных представлений, оторвать последующие поколения от традиционных ценностей?

- В мире многое изменилось, например, недавно отмечался Всемирный день борьбы с гомофобией, для меня это дикость. Но если вы имеете в виду некую теорию заговора и полагаете, что отношение к гуманитарным наукам формируется в каких-то центрах, то, думаю, это не так. Деактуализация гуманитарных наук скорее естественный процесс, но с печальными последствиями. Мир становится предельно прагматичным, и нематериальные ценности все более теряют значимость. Конспирология тут ни при чем.

- С чем это связано?

- Думаю, гуманитарии сами превратили себя в закрытую касту. Несколько десятилетий назад связь между обществом и гуманитарной элитой была очень тесной. В этой сфере работали такие авторитетные ученые и мыслители, как Гачев, Лотман, Фрейденберг, Аверинцев, Мармадашвили… Сейчас на постсоветском пространстве осталось мало ученых-гуманитариев такого уровня, способных к обобщению и умеющих даже о банальных вещах писать увлекательно и интересно. Мало художников гуманитарной мысли, пишущих крупными и смелыми мазками. Возможно, это причина разрыва между гуманитарной сферой и обществом. Люди стали мало читать, утрачен интерес к литературе и истории…

На гуманитарные факультеты идут в основном девушки, не обладающие особыми способностями, но желающие получить диплом. Саркастичное словечко "филолух", увы, отчасти оправданно. Кроме того, эта сфера требует культуры, разностороннего развития. Человек, не обладающий этими качествами, но наделенный от природы способностями, может стать прекрасным математиком, химиком, инженером. В гуманитарной сфере это исключено. Другая причина непрестижности гуманитарных наук - если в естественных науках граница между знанием и невежеством, одаренностью и посредственностью очевидна, то в гуманитарной сфере она часто размыта. В филологии или исторической науке можно кого угодно заболтать патриотической риторикой.

Выспренный патриотизм, партийность становятся щитом, от которого отскакивает любая академическая критика, зарабатывается популистский авторитет. К сожалению, гуманитарные науки ангажированы, и так было всегда – и в СССР, и на Западе. Гуманитарию трудно оставаться объективным и верным академическим традициям. Представителям естественных наук повезло больше, они не подвержены идеологической конъюнктуре, их научный авторитет не связан с политической позицией. Кстати, стремление избежать идеологического прессинга и ангажированности стало для меня одной из причин (первая, конечно же, призвание), по которой я основной областью исследования выбрал античную историю и медиевистику. Тогда эти направления были аполитичными и достаточно объективными, хотя и не очень востребованными. Но в 90-е годы все изменилось, и история Древнего мира оказалась более ангажированной, чем новейшая история.

- Это связано с территориальными конфликтами?

- Да. Идет гонка удревнения, архаизация своей истории, поскольку древность и первородство в том или ином регионе помимо авантажности означают право на законное владение этой территорией. Ученые-гуманитарии и пресса активно участвуют в этом дерби и, выполняя политические заказы, жертвуют академизмом. Яркий тому пример – ситуация в исторической науке Азербайджана. Доходит до смешного. Официальные азербайджанские ученые уже не раз меняли "научную" точку зрения относительно своей идентичности, происхождения и времени появления собственного народа. Последним "открытием" стало утверждение, что азербайджанский народ сформировался в VII веке до нашей эры, то есть еще до появления Ахеменидской империи и царства Великая Армения. Не удивлюсь, если азербайджанские историки станут утверждать, что цари Менуа, Аргишти, Сардури и Руса были азербайджанцами, предками рода Алиевых. На выполнение политических заказов наши соседи затрачивают огромные средства. Благо фальсификация истории нам ни к чему. Имеется мощная историографическая, археологическая и генетическая база, позволяющая проводить исследования нашей истории, не греша против академических традиций и не становясь посмешищем во всем мире.

Бытует мнение, что мы проигрываем Азербайджану в информационной войне. Возможно, это и так. Исследования наших историков издаются преимущественно на армянском языке, что, естественно, резко ограничивает читательскую аудиторию и не способствует формированию адекватной исторической картины вне Армении. Исторические опусы армянских исследователей пишутся неинтересно, используются устаревшие исследовательские методы. Не ведая, что творят, наши историки теряют аудиторию, не выполняют ни политические, ни академические задачи. А ангажированные историки Азербайджана выпускают многотомные глянцевые труды на русском и английском языках, что согласуется с политическими и пропагандистскими целями. Так действует и азербайджанская политическая журналистика.

Однако вся эта ангажированная и дорогостоящая деятельность не приводит к реальным результатам. Территориальные конфликты решаются прежде всего на полях сражений, а историю пишут победители. Однако фальсификации, тенденциозность, подтасовки и т.д. не проходят бесследно. Ангажированность гуманитарных наук – а это происходит во многих странах - послужила их дискредитации, снизила интерес к гуманитарным исследованиям. Неудивительно, что лишь немногие студенты гуманитарных факультетов выбрали будущую профессию по призванию и намерены в ней работать. Поэтому уровень преподавания гуманитарных дисциплин и результаты проводимых исследований зачастую значительно ниже, чем в области естественных наук. Способная молодежь предпочитает получать образование по техническим и естественно-научным специальностям. Удивительно, но некоторых гуманитариев обижают предпочтения молодежи. Ситуация, напоминающая пастуха, обвиняющего волков, растащивших овец. Но ведь это мы сами – гуманитарии – сделали свою сферу непривлекательной, оторвали ее от жизни, насущных задач и интересов.

- Но надо же что-то делать! Ведь именно гуманитаристика задает нравственные ценности, формирует способность сопоставлять и анализировать происходящие события, принимать правильные решения, дает более широкое и системное представление о мире, что в целом повышает интеллектуальный уровень общества.

- Если говорить о прикладном значении гуманитарных наук, особенно об истории, то, возможно, стоит привести провокативный афоризм Гегеля: "История учит человека тому, что человек ничему не учится из истории". Даже глубокое знание истории далеко не всегда позволяет адекватно оценить происходящее и прогнозировать будущее. Но тут мы снова возвращаемся к вопросу нематериальных ценностей. Это сфера неисчисляемого, но бесценного. Именно гуманитарная сфера создает ту культурную среду, вне которой невозможно развитие не только духовное, но и материальное. Во все времена именно гуманитаристика формировала картину мира, осмысливала достижения естественных наук, позволяла осознать наше место в мире. Нужно вернуть гуманитарные науки в общество, сделать их неангажированными, восстановить прежние и создавать новые научные школы, сделать гуманитарные исследования привлекательными для нового поколения, оставаясь верными академическим традициям.