НАДО УЧИТЬСЯ ЖИТЬ В УСЛОВИЯХ ПАРЛАМЕНТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ,

- Армен Вартанович, вы приехали в Москву на финал футбольного первенства мира. Как вам организация мундиаля в России?

- Чемпионат мира в России, по-моему, прошел феноменально. Хочу поздравить президента России и всех организаторов этого состязания: праздник футбола прошел превосходно. Говорю это как человек, которому Россия близка, и который видел последние три мундиаля, – в Африке, Латинской Америке и Германии. Такой атмосферы, как в России, я не видел даже в Бразилии, которая славится своими карнавалами. Праздник, радостные люди на улицах - все очень организованно, никаких инцидентов, абсолютно безопасно, при этом не чувствуется присутствия полицейских на улице.

Думаю, главное сегодня – что этот чемпионат помог миру увидеть реальное лицо России. К сожалению, сейчас, в XXI веке, виртуальная реальность часто затмевает истинное положение дел. Но сейчас сотни тысяч болельщиков и журналистов со всего мира смогли увидеть и понять, какова Россия на самом деле.

 Ну и в целом надо сказать, что футбол для меня – огромная часть жизни. Моя молодость прошла в Ереване, и, когда в 1973 ереванская команда "Арарат" стала чемпионом СССР, к тому же выиграла еще и Кубок СССР (в 1973 и 1975 гг. – Ред.) – вы не представляете, какая это была огромная радость и праздник для всей республики.

В последние годы любимая в нашей семье команда – лондонский "Арсенал", и мы сейчас особенно счастливы, потому что там есть лучший армянский игрок Генрих Мхитарян.

- За кого болели в финальной игре ЧМ-18?

- За Францию! Тому было сразу несколько причин. Во-первых, они мне нравятся как команда. Во-вторых, в предыдущей команде Франции, которая стала чемпионом мира 20 лет назад, играли двое армян: Джоркаефф и Погосян. В-третьих, отношения между Арменией и Францией очень близкие и дружественные, Франция – это страна, которая в начале прошлого века приютила огромное количество армян, страна, которая признала Геноцид армян в Турции.

Кроме того, по преданиям, последний христианский царь Иерусалима был наполовину француз, наполовину армянин, и последний царь в Киликийском армянском государстве тоже был наполовину армянин, наполовину француз.

Наконец, сейчас Армения – член Франкофонии, и в этом году Ереван будет принимать саммит этой международной организации франкоязычных стран. И мне лично болеть не за Францию в финальном матче перед саммитом Франкофонии просто было бы сложно.

Вообще на этом чемпионате не было доминирования какой-то одной команды, как бывало раньше. И на звание чемпиона с полным правом в этом году претендовали несколько команд, в том числе российская сборная. Мы как раз перед финалом говорили с коллегами об этом: Россия была всегда великой хоккейной страной. Но сейчас она стала, мне кажется, и огромной футбольной страной. А российская команда стала героем в стране, образцом для подражания для молодых ребят.

- Многие ожидают, что ваши связи с политической и бизнес-элитой разных стран позволят привлечь в страну дополнительные инвестиции. Удалось ли уже достигнуть каких-либо договоренностей?

- Роль президента в парламентской республике не предполагает наличия у главы государства каких-либо рычагов исполнительной власти. Изначально было понятно, что, если я займу этот пост, мне надо будет использовать свои связи в науке, политике, чтобы привлечь в Армению инвесторов.

Сейчас общая атмосфера в Армении положительная, изменения, произошедшие в Армении после "бархатной революции", многими воспринимаются очень позитивно. Большие ожидания изменений к лучшему, и важно, чтобы они вылились в реальные результаты в экономике, бизнесе.

Мое видение таково: у нас есть сегодня огромное преимущество, ведь мы являемся членами ЕАЭС. И когда я говорю: инвестируйте в Армению, это не значит, что я призываю инвестировать в страну с населением в 3,5 миллиона человек. Армения может стать мостом или даже может быть дверью в огромное евразийское пространство, где живет более 170 млн человек.

В наше время, когда значимы не столько природные ресурсы, сколько новые технологии и разработки, Армения может сделать ставку на это. У нас сейчас очень хорошо развиваются технологии, и многие мировые компании из этой сферы уже работают у нас. И Армения может стать технологическим мостом между условным Востоком и Западом, создать свои новые технологии, которые будут иметь международное качество, и распространять их на евразийском пространстве.

Недавно я был во Франции, успел встретиться со многими французскими компаниями, например, Dassault Systиmes, Orange, THALES. Были встречи не только с высокотехнологичными компаниями – я встретился с владельцем Chanel. В Армении ведь сильны традиции ювелирного дела. Было бы неплохо соединить наши традиции и мировые технологии.

 - После смены власти оживился процесс репатриации в Армению. Готова ли страна к возвращению десятков тысяч людей, есть ли для них работа? Скажем, армяне из Сирии – смогли ли они адаптироваться на исторической родине?

- Действительно, сейчас идет большой поток. Программы для привлечения репатриантов – это прерогатива правительства, исполнительной власти. И с моей стороны, естественно, будут полная поддержка, президентские инициативы.

Какие шаги здесь необходимо сделать, помимо инвестиционных программ? Главное, чтобы атмосфера в стране была нормальная: не было коррупции, чтобы суды работали нормально, чтобы люди знали, что их проблемы будут решаться законно. И сейчас многое уже делается в правильном направлении.

Многие из тех, кто сейчас приезжает из Сирии, потеряли из-за войны абсолютно все. Они приезжают в Армению и начинают все заново. И они не хотят уезжать, то есть Армения для них не перевалочная станция, они хотят здесь жить.

- Что, по-вашему, необходимо делать, чтобы молодежь после школы не уезжала из страны?

- И снова это скорее задачи исполнительной власти. Но при этом в современном мире, я считаю, кого-то задерживать невозможно. Наоборот, надо создать такие условия, чтобы молодежь ехала учиться в Россию, в другие страны, в лучшие вузы мира и потом возвращалась домой и никогда не теряла свою связь с родиной.

Модель для Армении простая: маленькая страна, но глобальная нация. Ведь диаспора – это огромное преимущество Армении сегодня. Поэтому сильная диаспора – сильная Армения. Кстати, самая большая армянская диаспора все-таки именно в России. И самая близкая к нам – и физически, и по духу.

- Сохранился ли у вас профессиональный интерес к теоретической физике, которой вы занимались до ухода в политику, и как научный опыт вам помогает в новом статусе?

- Конечно, интерес остался. Та сфера, которой я занимался (теория относительности, космология, релятивистская астрофизика), это познание космоса, мира, и через научное познание мы все больше приходим к истине и пониманию Бога. Чем глубже мы познаем законы физики, тем чаще открываем абсолютную простоту и абсолютную красоту.

Что мне дала наука в нынешней работе? В первую очередь – дисциплину мышления. Независимо от того, чем ты занимаешься, наукой, бизнесом или политикой, очень важные факторы – это здравый смысл, логика. Еще очень важно, чтобы у тебя было внутреннее чувство, каким должно быть решение этой задачи. Я это называю видением. И затем – расчет методов решения, программы конкретных шагов, вплоть до реальных целей.

- Сейчас лидеры разных стран часто используют соцсети для поддержания связи со своим народом. Используете ли вы этот механизм?

- Во-первых, соцсети – это абсолютная реальность нашего времени. И у тех политиков, которые поняли направление развития мира, будет преимущество.

Но у президента парламентской республики нет управленческой функции и нет необходимости каждый день объяснять народу смысл своих действий. Поэтому на данном этапе у меня в соцсетях профессиональных аккаунтов нет, этой необходимости я просто не вижу.

Наш премьер и правительство активно используют соцсети, и я считаю это правильным: народ должен знать, почему принято то или иное решение. Вообще после конституционной реформы нам в Армении надо еще учиться жить в условиях парламентской республики. Традиции парламентской республики у нас нет, ее нужно создавать, учиться у тех стран, где подобная форма правления существует достаточно давно.