КОГДА НА СТОЛАХ БЫЛА СУПНИЦА...

Старшее и среднее поколение наверняка помнит, что в прежние времена в каждом столовом сервизе, а значит, и во всех ереванских домах, была супница. Трогательное воспоминание об эпохе, которая ушла навсегда. Вместе с ней вышли из употребления дорогие нашему сердцу вещи. Но память хранит многое, и прежде всего людей, которых сейчас с нами нет.

У НАС ДОМА БЫЛ ЧЕШСКИЙ СЕРВИЗ НА 12 ПЕРСОН с красными тонкими цветами и зелеными с золотом листьями. Родители поженились в шестьдесят пятом и сразу купили его. И супница в том чешском сервизе тоже, разумеется, была. И масленка с крышкой, салатницы, блюдо и разные соусники. А еще была шикарная горка, где бабушка хранила ситечко, кофейные чашки, вилки, ножи, хрусталь.

Помню и книжный шкаф со стеклянными передвигающимися дверцами. За стеклом обретались классики, в основном в виде многотомных собраний сочинений. Вначале меня радовали тома Майн Рида, Дюма и Вальтера Скотта. Позже я обнаружил там Джека Лондона, Бунина, Цвейга. Там была и деревянная дверца, которая открывалась вниз, образуя стол, за которым можно было работать. Он, собственно, и назывался "секретер".

Позже, когда мне подарили перочинный нож, первое, что я сделал, - вырезал на этих четких полированных углах несколько глубоких зазубрин. В тот момент это была единственная возможность немедленно испытать новый ножик на остроту.

Тогда же купили сервант (еще одно слово, уходящее в забвение). Сервант, разумеется, тоже полированный, в котором за такими же стеклянными дверцами стоял на полках тот самый сервиз. В серванте тоже была деревянная откидная дверца. Но поменьше и повыше.

За ней находилась таинственная полость, стенки которой были украшены зеркалами. В зеркалах отражались бутылки вина и хрустальные фужеры. Вино дед обычно покупал марочное крепленое, в зеленых бутылках, на красочных этикетках - золотые тисненые медали. Рядом соседствовали бутылочка "Столичной" и, конечно, армянский коньяк - трех- или пятизвездочный. Это таинственное место называлось "бар". И связано оно было в моем детском сознании всегда с праздником. Родители без повода туда не лазили. Если открывался бар, значит, придут гости. Будут интересные разговоры и вкусная еда. Очень вкусная.

К НАМ ЧАСТО ХОДИЛИ РОДСТВЕННИКИ, ДРУЗЬЯ, СОСЕДИ. Приходила мой первый педагог по фортепиано Сусанна Дмитриевна Даниелян. Мне было тогда 7 лет, многое стерлось из памяти. Но ее зычный голос и добрые голубые глаза помню до сих пор. Не успев войти, Сусанна Дмитриевна заявляла: "А где яблочный пирог, а где пирожки?" Бабушка начинала суетиться и накрывать на стол. Потом Сусик (так ее называли близкие люди, и это не было панибратством, а выражением бесконечной любви и признательности) садилась за фортепиано и играла знаменитый ноктюрн Шопена. Все соседи сбегались к нам послушать. Поднималась с нижнего этажа другой, бесконечно близкий нашей семье человек, врач от Бога Тереза Бениаминовна Авшарова. Увидев сигарету в руках Сусик, она заявляла: "Сусанна джан, это же вредно". На что мой педагог отвечала: "Да бросьте вы, Терезочка. Жить тоже вредно". Иногда Сусанна Дмитриевна позволяла себе крепкие остроты в духе Фаины Раневской. Повзрослев и увидев картины с участием великой актрисы, я нашел много общего с Сусик. Тот же аристократизм, тот же бас и неподражаемый юмор.

На Новый год из Тбилиси приезжали Владилен Ефимович и Вера Кирилловна Прангишвили, удивительно теплые и колоритные люди. Они привозили нам много грузинских вкусностей. А Вера Кирилловна еще и готовила у нас сациви. Пальчики оближешь. Из Москвы приезжал Гарегин Асоян с женой-красавицей Нелли. Родители были архитекторами и поэтому за нашим столом были и их друзья - Лия Сафарян, Арцвин Григорян, Рубен Асратян, Артур Тарханян, Грач Погосян. А Гагик Гюрджян всегда привозил из Аштарака домашнее вино. Вот и представьте, какая компания собиралась на Новый год. После полуночи все пускались в пляс, шутили и веселились до утра.

В ТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ ГОСТЯМ БЫЛИ РАДЫ, умели вкусно, добротно готовить и угощать. Это понятие тоже, по-моему, ушедшее или уходящее. Не просто "я вам поджарю мясо", например, или "чаю налью". А cделаю это от души и стану весь вечер с удовольствием вас потчевать. Перед Новым годом в нашем доме (это было практически у всех) пахло мандаринами, хвоей и пахлавой. Сейчас запахи иные. Есть известная армянская поговорка: "Амн у отн корела". Это как раз про наше время.

Та супница потом еще долго продержалась в нашей семье. И даже сослужила нам некоторую особую службу. Когда бабушка и дедушка умерли и мы остались с мамой почти без каких-либо средств к существованию, однажды, приподняв зачем-то крышку, мама обнаружила в ней сто рублей - заначку, которую дед оставил, уходя в последний раз из дома в больницу.

Интересно, что должно случиться, чтобы мы снова начали подавать суп в супнице? Дети наши, еще более торопливые, чем мы, точно не станут. Может быть, внуки?

Сейчас этих людей из 70-х уже нет в живых. Остались мы, которые тогда были детьми. Я очень хорошо помню и никогда не забуду этих неторопливых и очень интеллигентных людей. Неторопливые речи, умные тосты, острые шутки. Это были люди особой закваски, герои своего времени, украшение нашего города. Жаль, конечно, что это время ушло. Но я точно знаю, что близкие люди не умирают, просто быть рядом перестают...