ЕВРОКОНВЕЦИЮ ЗАТОПТАЛИ СУД И ПРОКУРАТУРА

В приснопамятные советские времена понятие "прокурорский надзор" распространялось на все сферы правовой и социальной деятельности. После судебно-правовой реформы, проводимой в нашей стране с начала 2000 годов, казалось бы, полномочия прокуратуры должны были быть сведены к определенному минимуму. Но получается так, что отечественные суды удивительным образом охотно предоставляют прокуратуре не предусмотренные законом полномочия, что приводит к нарушениям прав и свобод человека. Последний громкий пример в делах политического звучания - ситуация с повторным арестом генерала Манвела Григоряна.

НЕ УСПЕЛ ОН ОКАЗАТЬСЯ НА СВОБОДЕ, КАК ПРОКУРАТУРА ПОСПЕШИЛА опротестовать решение первой инстанции по части залога и судья Арсен Никогосян легко пошел у нее на поводу. А уж в обычных делах, где отсутствует общественный интерес, такая ситуация наблюдается повально. Принцип, который возводится во главу угла - посадить, просто посадить, что не имеет ничего общего с понятием "мера пресечения". Свои доводы о недопустимости обжалования прокуратурой залога как альтернативной меры пресечения нам представляет известный адвокат, эксперт в области европейского права, постоянный собеседник "ГА" Артур Григорян. Он считает, что залог как альтернативная мера пресечения не может быть обжалован, так как не отменяет содержания под стражей и в случае назначения залога освобождение лица из-под стражи находится в зависимости от обстоятельства выплаты назначенной судом суммы. Раскроем скобки.

"Право залога закреплено в пункте 3 статьи 5 Европейской конвенции по правам человека (право обвиняемого выйти до суда на свободу, в том числе и под залог). То есть это неотъемлемое право обвиняемого, которое тесным образом связано с его основополагающим правом, закрепленном в пункте 2 статьи 6 Евроконвенции (презумпция невиновности). И объяснение тому очень простое: содержание под стражей никоим образом не может быть приравнено к отбыванию наказания, вне зависимости от того, что впоследствии, если лицо осуждается судом к лишению свободы, срок содержания под стражей включается в общий срок наказания.

В нашей судебной системе уже давным-давно вошло в практику, что, если суд применяет в отношении обвиняемого залог, прокуратура наделена правом его опротестования. В подобных случаях как Апелляционный, так и Кассационный суд принимают в производство и рассматривают протесты прокуратуры. Но следует отметить, что подобная процедура незаконна, ибо противоречит принципу верховенства права и пункту 1 статьи 5 Евроконвенции (каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность, и никто не может быть лишен свободы иначе как по обоснованному подозрению в совершении преступления и в порядке, установленном внутригосударственным законом).

ТАК, ВО МНОГИХ ДЕЛАХ ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА, в частности, в деле "Скотт против Испании" (решение от 18 декабря 1996 года) отметил, что конвенция в этом плане, делая ставку на внутригосударственное законодательство, в очередной раз обращает внимание на необходимость соблюдения норм процессуального права и, кроме того, требует, чтобы каждый случай лишения свободы соответствовал статье 5 Евроконвенции, цель которой заключается в защите личности от произвола властей. Это означает, что внутригосударственные органы в первую очередь должны правильно интерпретировать и применять свое законодательство. Иначе любое нарушение процессуального права страны-участницы само собой влечет нарушение статьи 5.

Обращаясь к законодательству РА, в первую очередь следует упомянуть пункт 1 статьи 6 Конституции РА, в соответствии с которой государственные органы правомочны совершать только такие действия, на которые уполномочены Конституцией и законодательством (речь не идет о подзаконных актах или прецедентных решениях Кассационного суда). Обращаясь к нашим законам, следует отметить, что статья 287 УПК РА гласит, что против решения судьи о применении или неприменении содержания под стражей как меры пресечения, а также о продлении или непродлении содержания под стражей протесты могут быть поданы прокурором, обвиняемым или законным представителем в Апелляционном суде. Пункт 2 статьи 150 УПК устанавливает, что в досудебном производстве решение суда о применении или неприменении меры пресечения, продлении или непродлении срока содержания под стражей может быть опротестовано в Апелляционном суде.

ТАКИМ ОБРАЗОМ, КОГДА РЕЧЬ ИДЕТ О ПРИМЕНЕНИИ СУДОМ альтернативной меры пресечения в качестве залога, это может быть только в тех случаях, когда ходатайство следователя о применении содержания под стражей в качестве меры пресечения судом удовлетворено. То есть, основываясь на пункте 3 статьи 5 Евроконвенции, суд в подобных случаях имеет полномочия при наличии определенных обстоятельств счесть возможным освободить обвиняемого под залог. Из этого еще не следует, что он в обязательном порядке будет освобожден исходя из ряда объективных причин, в частности, наличия денежных средств для выплаты установленной судом суммы залога. В данном случае суд реализует право обвиняемого при условии выплаты залога выйти на свободу. В свете вышесказанного нормы УПК не предусматривают права опротестования прокурором вопроса правомерности назначения залога.

Следовательно, вне зависимости от того, что в течение долгих лет создана и применяется негативная практика обжалования прокурором решений судов в части допустимости залога, подобная практика в корне несовместима с пунктами 1 и 3 статьи 5 Евроконвенции, поскольку противоречит внутреннему законодательству и самой сути права обвиняемого выйти до суда на свободу.

 Абсурдность ситуации состоит в том, что, после того как суд удовлетворяет ходатайство следователя о содержании под стражей, прокурор, опротестовывая назначение залога, по существу, просит, чтобы Апелляционный суд вторично заключил данное лицо под стражу. Из этого исходит, что подобные протесты прокуроров направлены не на разрешение вопросов права, а на то, чтобы попросту посадить обвиняемого. Ведь с этого момента понятие "мера пресечения" начинает исполнять роль уголовного наказания".