ПРОБЛЕМА - НЕУМЕНИЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ НАУЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

В интервью "ГА" директор Центра эколого-ноосферных исследований НАН РА Армен САГАТЕЛЯН говорит о проблемах практического использования результатов научных исследований.

- Г-н Сагателян, правительство требует от науки практической отдачи, однако госзаказов на исследования нет. Как вы прокомментируете эту ситуацию?

- Конечно, наука должна давать практические результаты. И наши ученые быстро осваивают прикладные направления, но есть масса факторов, препятствующих развитию прикладной науки в Армении и внедрению ее результатов. И тут возникают вопросы к государству: во-первых, каковы наши экономические приоритеты? Ведь именно под них должна подстраиваться вся инфраструктура, в том числе и наука. Однако за все годы независимости так и не была представлена четкая программа развития страны, не определена роль науки в развитии государства и общества, обеспечении безопасности. Проблема в неумении использовать научные результаты. Что же касается госзаказа, то он практически невозможен, поскольку государство не регулирует экономическую сферу, у нас свободные рыночные отношения. Если нет инфраструктуры реализации, государство не может давать заказы науке.

- Что значит нет инфраструктуры реализации?

- Например, даже если Минсельхоз закажет какую-то разработку ученым, возникнут проблемы с внедрением, поскольку все сельское хозяйство приватизировано. Нужна система стимуляции и производителей, и научных организаций. Но сегодня и законодательная база, и фискальная политика не способствуют практическому использованию результатов научных исследований. Более того, возможности научных исследований и внедрений дискриминируются на законодательном и даже административном уровне.

- Приходилось ли вашему институту решать прикладные задачи?

- Хотя мы занимаемся и фундаментальной наукой, наш институт зарекомендовал себя как организация, способная быстро решать конкретные проблемы и качественно выполнять любые заказы в области охраны окружающей среды. Таких примеров много. Мы оказались единственной организацией, оперативно отреагировавшей на ситуацию в связи с оползнем на территории хранилища ядохимикатов в Нубарашене. Быстро провели полевые работы, сделали необходимые анализы, дали описание, подготовили условия для объявления тендера по минимизации ущерба. В свое время наш центр сыграл важную роль в реализации проекта по уничтожению ракетного топлива, оставшегося с советских времен в Калтахчи. Это была серьезная экологическая угроза. Топливо было взрыво- и пожароопасным, могло растворить металл, проблему нужно было решать безотлагательно, но из-за отсутствия экологического сопровождения проект мог закрыться. И только наш центр смог быстро и успешно обеспечить мониторинг и применение технологий, обеспечивающих безопасность окружающей среды. С практической частью проекта прекрасно справилось Министерство обороны Армении. Топливо было переработано в азотное удобрение с огромным переходным коэффициентом. Это удобрение раздали окрестным селам, и мы провели оценку его применения.

 Когда возникает сложная ситуация, наш центр успешно решает вопросы национальной безопасности, хотя особой поддержки со стороны правительства не имеет. Тем не менее мы проводим важные исследования по геохимии окружающей среды городов, влиянию горнорудной промышленности, разрабатываем методы дистанционной оценки территории, выявляем риски в пищевых цепях, оцениваем кормовую базу и т.д. Причем если для практического использования результатов других прикладных направлений нужен определенный экономический субъект, заказчик, то нашими заказчиками могут быть и разные министерства. В их программах всегда есть задачи, требующие научного обеспечения. Однако в этих структурах действует порочная схема национального использования средств, особенно поступающих от международных организаций. Принята практика работы с карманными общественными и частными организациями. В результате много программ провалено.

Яркий пример - программа по изменению климата, которая финансировалась Всемирным банком через Министерство охраны природы. Лица, задействованные в этой программе, много лет утверждали, что в Армении идет процесс опустынивания, прогнозировали нехватку воды, деградацию почв… Однако серьезные исследования, которые провел наш центр, полностью опровергли эти утверждения. Оказалось, что в Армении изменение климата привело к повышению продуктивности экосистемы. То есть неправильные данные и выводы, на которые были потрачены большие средства, дорого обошлись республике. При наличии адекватных прогнозов и оценок сельское хозяйство республики могло развиваться значительно эффективнее, хотя бы поднявшись на несколько сот метров вверх и получая высокие урожаи за счет увеличения обрабатываемых площадей. То же самое и с кормовыми угодьями. У нас есть прекрасные разработки, которые могут эффективно использоваться для укрепления кормовой базы животноводства, но пока что они нашли применение только в Арцахе.

- Ваш институт проводит исследования, выявляет экологические проблемы, делает предложения, которые могут иметь практическую отдачу. Эти данные используются?

- Практически нет. Обычно предложения замалчиваются или принимаются в штыки. Я уже привел вопиющий пример с программой по изменению климата. То же самое до недавнего времени происходило с Минздравом. Мы говорили, что тяжелые металлы - серьезная угроза здоровью населения, а в Минздраве посмеивались и говорили о вреде курения. К сожалению, деятельность Минздрава ограничивается вопросами лечения больных, там предупреждением заболеваний, оценкой риска и разработкой превентивных мер не занимаются.

- То есть механизм реагирования государства на экологические угрозы отсутствует?

- Проблема в отсутствии адекватной законодательной базы. И вообще непонятно, кто за что отвечает. Например, есть организация, предоставляющая оросительную воду. Но за качество воды никто не отвечает, хотя деньги взимаются. Необходим нормативный акт, и, если продаваемая оросительная вода не соответствует стандартам, эта организация должна нести серьезную ответственность, причем не только за сегодняшнее качество воды, но и за ущерб, нанесенный земельным угодьям. Все это требует научно-методического обеспечения, а если оно отсутствует, все, что говорится, - пустая болтовня.

Например, принят закон о контроле над горнорудными предприятиями. Конечно же, Министерство охраны природы скажет, что проводит мониторинг, но это не так. Если нет базовых фоновых данных по территории, то оценить загрязнение, внесенное горнорудной промышленностью, невозможно. Основная проблема горной промышленности - загрязнение малых рек. Тут вина контролирующих органов, которые это допустили. Вода используется для орошения и загрязняет почву и сельхозпродукцию. А расчет фоновых концентраций - серьезная научная задача, которая не под силу органу госуправления.

- Расскажите подробнее о программе по безопасности продуктов питания.

- Мы проводим исследования, выявляем критические точки, даем оценку риска, часто распространяем эту информацию. Дальнейшие меры должно принимать правительство через свои структуры, оно должно запретить определенную продукцию, проводить селекционный закуп продуктов в определенных регионах и т.д. Мы достаточно успешно сотрудничаем со службой пищевой безопасности, но и она не имеет необходимых возможностей. Контролирующие организации должны иметь сильное научное методическое обеспечение.

Во всем мире проверки качества продуктов выполняются на основе оценки риска, это делают научные институты, на создание которых даже в небогатых странах потрачено 15-20 млн евро. Там есть понимание, что речь идет о здоровье населения и в конечном счете - о национальной безопасности. У нас оценкой риска пищевых цепей занимается только наш центр. Причем не вложив никаких средств ни в оборудование, ни в обучение, но имея такую структуру, правительство даже не удосужилось принять законодательно необходимое постановление, что Центр эколого-ноосферных исследований является уполномоченной организацией по оценке риска. То есть государство практически не участвует в процессе обеспечения безопасности продуктов питания.

- Как должна решаться проблема безопасности продуктов питания?

- Решений и подходов много. Первое - можно просто отбраковать какие-то территории, тогда загрязненная продукция не будет закупаться производителями и реализаторами консервов. Мы начали разработку экспертных карт, на которых представлены территории риска. Уже готовы карты по пестицидам, сейчас начинаем разработку геохимических карт по тяжелым металлам. Эти карты четко представят территории риска. Второе - необходимо выполнить требование закона о пищевой безопасности и официально назначить ответственную за оценку риска организацию. После этого действия будут более упорядочены.

- Кто-нибудь отвечает за грамотное использование удобрений и средств защиты растений?

- Никто не отвечает. Корень зла в бездумной приватизации земельного фонда. Сегодня во всех районах не хватает даже консультативной агрохимической помощи. Крестьяне просто не знают, что делать. А ведь есть простые способы получения качественной продукции и высоких урожаев, есть недорогие и доступные технологии для нейтрализации загрязнения, но это требует научно-методических подходов, которые практически не используются. Этим должны заниматься определенные структуры Минсельхоза, но еще не ясно, сохранится ли это министерство, и у них тоже не хватает специалистов.

- Как обеспечить практическое использование результатов экологических исследований?

- С первых дней независимости международные организации требуют от парламента принятия базовых законов, связанных с экологической безопасностью и поддерживающими нормативной и правовой базами. У нас есть неплохие законы, но они не работают, поскольку не поддерживаются подзаконными актами, нормативными документами. Это касается не только экологии. А разработка этих документов требует серьезной научно-методической основы, где важная роль принадлежит научным исследованиям.