РЕШЕНИЕ ПО ИСКУ КОНСТАНТИНА ОРБЕЛЯНА ПРОЗВУЧИТ 2 ОКТЯБРЯ

11 сентября в ереванском суде общей юрисдикции (Арабкир, Канакер-Зейтун) под председательством судьи Заруи Нахшкарян продолжилось слушание по гражданскому иску Гарри Константина Орбеляна, в котором выдвинуто требование признать приказ о его освобождении с должности директора ГНКО "Национальный академический театр оперы и балета имени А. Спендиарова" от 28 марта сего года недействительным, восстановить в должности и выплатить финансовую компенсацию за вынужденный простой. Иск, ответчиками по которому являются Министерство культуры РА и Национальный академический театр оперы и балета им. А. Спендиарова, был подан 23 мая.

ВСЕ ПОМНЯТ СКАНДАЛ, разгоревшийся из-за отстранения от должности директора Оперного театра К. Орбеляна в феврале-марте сего года. Гражданка Франции, на которую новые власти почему-то возложили  обязанности министра культуры,  начала исполнять их странно, сразу же решив отнять у всемирно известного дирижера К. Орбеляна директорский пост, на который он был назначен 3 августа 2017 года министром культуры Арменом Амиряном.

Один из главных аргументов этой дамы - К. Орбелян одновременно является художественным руководителем - главным дирижером Театра оперы и балета и его директором. А, согласно доводам Минкульта, должность худрука не творческая, как это всегда было принято считать со ссылкой на соответствующие законы (например, Закон об органах местного самоуправления), а руководящая и занимать две руководящие должности в одной организации недопустимо. Эта трактовка, кстати, прозвучала 11 сентября в зале суда из уст представителя Минкульта Лилит Камалян, которая пустилась в рассуждения по поводу прав и обязанностей худрука, того, кто является творческим сотрудником, а кто - нет, чем вызвала откровенный смех присутствовавших  в зале  творческих деятелей. Судья была вынуждена призвать зал к тишине.

А еще Н. Гарибян и ее последователи очень любят, ссылаясь на закон "О языке", подчеркивать, что К. Орбелян, будучи директором, не владеет литературным армянским. Сторона истца в этой связи имеет свои доводы, в частности, что, согласно законодательству, знание языка кандидата на пост директора ГНКО (государственной, не коммерческой организации) должны были проверить представители того же Минкульта до назначения, пока он был кандидатом, а не после этого.  При чем тут Константин Орбелян?

НАПОМНИМ, ЧТО НА ПЕРВОМ предварительном заседании по данному иску, состоявшемся 24 июля, присутствовал лишь представитель истца Тигран Мартиросян, а Минкульт прислал 2 ходатайства с просьбой отложить заседание. И, хотя в суд последовал звонок, что представитель ответчика с опозданием все-таки явится в суд, из-за чего заседание началось с 40-минутным опозданием, до суда он в тот день так и не доехал. Поскольку суду на сей счет не было представлено никакой уважительной причины, предварительное слушание в тот день все-таки  состоялось. Адвокат  Т. Мартиросян представил суду обоснования иска, судья задала ряд вопросов, в ходе которых было отмечено, что никакой проверки знания Орбеляном армянского языка не проводилось. Следовательно, утверждение Гарибян голословно.

Суд перешел к стадии судопроизводства. На втором судебном заседании уже присутствовала  представитель ответчика Лилит Камалян. Судья по вполне понятной логике сочла необходимым возложить доказательную базу на Министерство культуры (будем называть эту организацию министерством, так, как было на момент конфликта). Она пыталась добиться, чтобы Минкульт представил доказательства на предмет невладения Орбеляном армянским языком, а также того, что худрук - руководящая должность, а не творческая. А еще разъяснения, в чем, согласно Минкульту, состоит нарушение закона о правовых актах, якобы допущенное при назначении К. Орбеляна. Трудно признать, что судье удалось добиться от Л. Камалян ответа хоть на один из своих четко поставленных вопросов. Опишем ход заседания по порядку.

Слушание началось с представления оснований иска стороны Константина Орбеляна в лице Тиграна Мартиросяна. Была представлена позиция истца по поводу незаконного отстранения от должности директора ГНКО,  совмещения двух должностей, вопроса о языке. А главное, на взгляд истца, Н. Гарибян попросту не была уполномочена принимать подобные решения, так как само исполнение ею обязанностей министра незаконно.

Т. МАРТИРОСЯН ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ на упущенный срок отстранения К. Орбеляна от должности. Для этого установлен конкретный месячный срок с момента, когда Минкульту стало известно о том, что назначение, по их утверждению, произведено с нарушениями закона. Уже 4 декабря 2018 года на сей счет было составлено соответствующее заключение, подписанное тремя специалистами этого министерства во главе с самой Н. Гарибян. А приказ об увольнении последовал лишь 28 марта 2019 года, то есть после допустимого 1 месяца. Более того, Назени Гарибян ввиду своего иностранного гражданства по закону не могла быть назначена министром культуры или исполняющей его обязанности. Согласно законодательству, эти функции в отсутствие министра возлагаются на его первого заместителя со всеми вытекающими полномочиями. Потому решение  Н. Гарибян незаконно, и его следует признать недействительным (ввиду принятия ненадлежащим лицом).

Адвокат подчеркнул, что после приказа министра о назначении К. Орбеляна директором был составлен соответствующий трудовой договор. То есть помимо приказа был подписан документ, регулирующий трудовые отношения. И еще: директор ГНКО, согласно закону "О государственных, не коммерческих организациях", действительно не может заниматься иной деятельностью, кроме творческой или научно-педагогической. Что касается странного заявления Минкульта (якобы худрук не творческая работа), то само это ведомство до сих пор всегда заявляло обратное. Более того, именно Минкульт утверждал список творческих вакансий, где представлена и должность худрука. Добавим, что директором Орбелян был назначен уже тогда, когда являлся худруком, а не наоборот.

ЛИЛИТ КАМАЛЯН НЕОЖИДАННО начала представление своей позиции... с сомнений относительно подлинности подписи К. Орбеляна. Оказывается, в Минкульте углядели разницу между подписью К. Орбеляна в паспорте и в доверенности, выданной адвокату. На вопрос, являются ли "сомневающиеся" экспертами, последовал ответ, что право на сомнение и высказывание этого сомнения в суде они имеют и не будучи экспертами.

В качестве аргумента по поводу невладения К. Орбеляном армянским языком представитель ответчика привела тот факт, что доверенность К. Орбеляна составлена на двух языках. По логике Минкульта, если он владеет армянским, зачем нужен текст на ином языке?

Далее мы услышали негодование ответчика тем, что истец не указал сумму ущерба, которую требует от Минкульта, и расчеты, на основании которых вычислена сумма. Сразу оговоримся, что истец требует от ответчика финансового ущерба за свой вынужденный простой. А в этом случае, согласно закону, конкретные суммы в иске не указываются. Существуют нормы, на основании которых суд сам регулирует этот вопрос. Что же касается озвученного ответчиком "беззакония" по поводу того, что истец не выплатил в суде госпошлину, то здесь опять-таки никакого криминала нет, просто в спорах относительно нарушений в рамках трудовых отношений по закону этого делать не нужно.

Т. МАРТИРОСЯН, ОБРАТИВШИСЬ к Л. Камалян, попросил конкретизировать, как расценить ее "сомнения" по поводу подлинности подписи его доверителя? Ведь фактически это заявление о подлоге, сделанное в суде. Тогда он в свою очередь потребует возбуждения уголовного дела о ложном доносе. В ответ Л. Камалян нервно обратилась к суду, требуя чуть ли не привлечь к ответственности истца за прозвучавшие угрозы. Попытки судьи разъяснить, что речь вовсе не об угрозах, а о вполне обоснованном заявлении - ведь ответчик прелюдно выразил сомнение в подлинности документа, и это основание для возбуждения уголовного дела - вызвали лишь возмущение юриста Минкульта.

Далее Т. Мартиросян обратился к Л. Камалян с рядом вопросов относительно высказанной ею позиции. Ни одного ответа он не получил. Такая же участь постигла и судью, которая задавала предельно короткие и четкие вопросы, но ответы звучали совершенно про другое. Л. Камалян словно не слышала вопросов, углубляясь в никак не связанные с сутью вопросов правовые нормы и повторяя, что Минкульт в своем письменном ответе все сказал. Честно говоря, создавалось впечатление, что ответчик намеренно старается вывести из себя судью и представителя истца. Не получилось.  

По завершении вопросов-ответов З. Нахшкарян перешла к стадии изучения документов, находящихся в распоряжении суда. А после этой судебной процедуры объявила, что слушание завершено, а решение будет оглашено 2 октября. Таким образом, весь процесс по гражданскому иску К. Орбеляна уместился в два месяца с небольшим. Рекордные сроки, что и говорить... Дождемся решения судьи З. Нахшкарян.