"УБЕГАЮЩИЙ ГОРОД" - МЕССИДЖ В НИКУДА?

Мне всегда казалось, что презентации книг авторы устраивают исключительно для того, чтобы услышать как можно больше панегириков в адрес себя любимых. Ованес ТЕКГЕЗЯН, актер Драматического театра им. Капланяна, писатель, драматург, переводчик, автор более сорока рассказов, повестей, двух романов, многочисленных эссе и прочее, пошел другим путем.

 На бульвар перед Центром новейшего экспериментального искусства он вышел к публике в клоунском наряде, рыжем парике, с красным шариком вместо носа и начал делиться с народом полушутливыми мыслями о писательском труде. Хотя его новая, четвертая по счету книга – роман "Убегающий город", вышедший в издательстве "Антарес", вещь далеко не веселая.

- Овик, у тебя так много ипостасей. Кем ты себя позиционируешь в первую очередь?

- Точно не актером. Это, на мой взгляд, одна из самых сложных профессий на свете. Честно говоря, я и писателем уже перестал себя считать. Вообще очень ценю в творчестве умение отойти в сторону. Иногда бывает, что даже сами тексты словно призывают тебя к этому - остановиться. Два года назад я отказался от художественной прозы, потому что понял: существующие общественные, политические и человеческие отношения не позволяют мне этим заниматься. Стал писать эссе. Выпустил книжку. Но и от этого отошел. Сейчас занимаюсь кинодраматургией. Уверен, что вот так "отчуждаться" необходимо. Если ты порой не отказываешься от творчества, с тобой может произойти духовная катастрофа. Когда начинаешь, извините, продаваться из-за разных "материальных заинтересованностей" и прочих вещей нетворческого порядка, происходит именно катастрофа. И искусство отказывается от тебя раз и навсегда. Но поскольку у меня фактор отчуждения был все-таки иного плана, в результате получилась интересная штука. Художественная проза снова возвращается. И процесс издания моей последней книги меня во многом воодушевил. Знаешь, в каком плане? Сегодня в Армении начинает действовать механизм сотрудничества писателя и литературного агента. Конкретно мой литературный агент - Аревик Ашхарурян из "Первого армянского литературного агентства". Она "трудоустроила" мою книгу - нашла спонсоров, издательство, вела переговоры. "Убегающий город" вышел в свет в издательстве "Антарес". Все это дает повод писателю почувствовать себя более свободным, заниматься собственным делом, а не искать спонсоров или выбивать госзаказ.

- Но ведь у Союза писателей есть какие-то программы, по которым издаются книги молодых писателей?

- Когда мне предложили вступить в Союз писателей, я отказался, мотивируя это тем, что не хочу быть членом, а уж тем более членом трупа. Пусть никто не обижается - у меня много друзей среди канонизированных писателей - но ведь в основном все рвутся туда вступить исключительно, чтобы бесплатно ездить на отдых в Цахкадзор. Вот в Союзе театральных деятелей я даже активен. Потому что, к сожалению или к счастью, он не имеет домов отдыха, поликлиники и стоматологического центра и прочее. Соответственно он ни к чему не принуждает.

- Писатели все больше претендуют на статус инженеров душ, а ты на своей презентации сравнивал литературу с воздушным шариком...

- В нашей стране – да. У нас творческий человек, интеллигент – самое незащищенное существо. Происходящие политические и социальные процессы крайне усложнили его и без того сложное положение. Потому что если художник не желает лгать, ему прицепляют сотни ярлыков, могут вообще уничтожить. Конечно, не в физическом смысле. Но это еще страшнее – когда писатель больше не пишет. Именно потому занятие литературой сегодня и у нас я считаю именно клоунадой, состоянием такой подвешенности в воздухе, когда ты не знаешь, в какой момент лопнет твой воздушный шар, а ты шлепнешься на землю и станешь инвалидом – в духовном плане.

В нашей стране искусство никакой формирующей, влиятельной роли не играет. А если и пытается создать какое-то качественное движение, это случается, что называется, в подполье. Интеллигент на сегодня самый лишенный голоса человек – что бы он ни сделал, его не услышат. Особенно писателя. У исполнительского искусства – музыки, театра – в определенном смысле есть аудитория. У писателя же в нашей стране аудитория сведена к минимуму, да и ее он может лишиться. А самое ужасное то, что сегодня художник не знает, кому направлен его мессидж. Он отправляет его в воздух, в никуда. Пусть ловит, кто хочет. В основном импульсы человека искусства – это холостые выстрелы, не достигающие цели.

 - А тебе не кажется, что позиция интеллигенции, в подавляющем большинстве, вполне неинтеллигентная, если только вменять интеллигенту в обязанность иметь хоть какие-то нравственные позиции? И особо уважения она не заслуживает...

- Я очень много думал над этим вопросом. Во-первых, мы должны понять, кто он – армянский интеллигент. Суть артиста – хаос, и требовать от него принципов не всегда правильно – это идет от естества профессии. Но писатель или ученый - они просто обязаны иметь позицию. Наверное, страх потерять все после свободного, искреннего высказывания многих заставляет молчать. Многие боятся касаться определенных тем, не желая оказаться заклейменными - вплоть до тавро "предателя нации".

- Словом, поэтом можешь ты не быть, но гражданином...

- Конечно. Политические позиции, на мой взгляд, вовсе необязательны, а вот гражданские, нравственные… В нашем обществе литература – не оружие, с которым можно против чего-то бороться. Но не лгать – для меня это очень важно. Наверное, по-настоящему несчастным я чувствую себя только тогда, когда мой внутренний голос говорит мне одно, а меня пытаются убедить в чем-то абсолютно ином. Случалось, я годы чем-то мучался, прежде чем осознавал истину. Когда я перечитывал и редактировал "Убегающий город" заново, готовя его к изданию, понял, что там есть все те проблемы, которые сегодня встали очень остро - темы армяно-турецких отношений, армии, олигархии, даже сексуальных меньшинств, наконец, тема быдла, которое держит за горло наш город. В этом смысле этот роман, написанный в 2007 году, для меня очень важен.

- Среди острых проблем и вопросы экологии. Тебя они, видимо, крайне волнуют – даже пьесу написал.
- Я думаю, что Земля, как и человек, смертна. Но точно так же, как забота о человеке и внимательное отношение продлевают человеческую жизнь, так же мы можем продлить жизнь нашей планеты. Для меня это имеет еще и большое культурологическое значение. Потому что, если сегодня мы научимся переходить на зеленый свет и не швырять на тротуар окурки, через пятьдесят лет у нас будет хороший оперный театр. А начинается все, на мой взгляд, с неломания веток деревьев и отсутствия мусора на улице.

- Ты человек, глубоко знающий европейскую литературу, и на твоих текстах лежит ее отпечаток. Это не является водоразделом между тобой и читателем?

- Ну, может быть, мои средства выражения и несут на себе такой отпечаток, но ведь я пишу о том, что вижу, чему являюсь свидетелем в своей стране. У нас действительно существует огромный образовательный пробел. Все, что переводилось на армянский, в основном переведено плохо и не с языка оригинала. А 90 процентов мировой литературы вообще не переведено. Год назад я ответил бы на этот вопрос совсем по-другому. Но поскольку последний год развернул широкую деятельность в Facebook-е, обнаруживаю, что три-четыре человека в день присылают мне предложение дружить. И делают это потому, что человек прочел мои произведения и пытается в виртуальной системе общаться со мной. Меня это очень радует. Есть много людей, с которыми я никогда не встречался, но они выкладывают отрывки из моих текстов. Меня даже удивляет, что в последнее время ко мне обращаются за интервью журналисты, которые меня читали. Раньше такого не было. Появляется надежда, что в этой системе - в вербальной среде - есть определенный интерес к современной армянской литературе. В том числе и к моим произведениям.

- В общем, не все так плохо?

- Как бы это ни показалось удивительным, у меня есть интуитивного плана убеждение, что что-то изменится. И презентацию своей книги я организовал так, чтобы не было пафосных речей. Мне хотелось создать легкую, веселую атмосферу, чтобы люди могли просто порадоваться. Несмотря на депрессивные настроения, особенно в среде интеллигенции, у меня есть внутренняя уверенность, что нормальный человек станет в нашей стране хозяином. Вот, начал новый роман, в котором есть элементы депрессии, но есть и много жизни. В любом случае, я очень люблю жизнь.