ЯВЛЕНИЕ ПОЛИЕВКТА

После трехлетнего перерыва один из шедевров Доницетти - опера "Полиевкт" вновь возвращается на сцену Национального академического театра оперы и балета им. А. Спендиарова. Стряхнув многолетнюю пыль с либретто, и рискуя проиграть без звездных имен авторов постановки - народных артистов республики режиссера Тиграна Левоняна, выдающегося дирижера Огана Дуряна и знаменитого сценографа Евгения Софронова, эта опера вернулась туда, откуда начала шествие на армянской сцене.

ЭТО ЕЕ ТРЕТЬЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ, подтверждающее лишь то, что ее вовсе не следует отводить в тень. Пронзительная, покоряющая талантливая работа авторов спектакля. У него свой дух, свой нрав, свои глубины. Его авторам не откажешь ни в оригинальности мышления, ни в мастерстве, с которыми они свои идеи воплощают в жизнь. И все же самыми впечатляющими в спектакле оказываются те моменты, где режиссерская фантазия не столь активна, но зато происходит слияние сцены и музыки.

 Тот факт, что театр вновь вернул в репертуар оперу великого итальянца, не только не удивителен, но, напротив, закономерен. Само по себе обращение к чрезвычайно значительной, но, к сожалению, забытой у нас, да и, можно сказать, в мире оперы "Полиевкт" приковывает внимание, вызывает жгучий интерес. Объясняется это прежде всего тем, что в основе оперы лежит пьеса средневекового классициста Корнеля на армянскую тему - тему борьбы за христианскую веру. Действие пьесы восходит к эпохе раннего христианства, когда еще большая часть Армении находилась под властью Рима. В центре трагедии - образ Полиуто (Полиевкт) - армянина, который вопреки приказу римского императора принимает христианство и в результате гибнет.

Существует версия, что к армянской теме Корнель обратился с подачи могущественного и коварного кардинала - министра Ришелье, который, как свидетельствует история, армян жаловал: поощрял издание армянской литературы, предоставлял льготы армянским купцам на осуществление торговой деятельности. В 1633 году в Париже вышла в свет отпечатанная в Королевской типографии "Армянская грамматика", что положило начало арменоведению во Франции.

Среди писателей, которых Ришелье всеми силами пытался привязать к трону, был Корнель. На него также была возложена задача идеологического укрепления единого централизованного национального государства в форме абсолютной монархии. Пьесы Корнеля "Сид", потом "Гораций" и "Цинна" не были одобрены Ришелье. По его мнению, в "Сиде" высокая государственная идея была перекрыта личными чувствами персонажей. Так появился "Полиевкт", переименованный затем в "Полиуто", где традиционный конфликт между чувством и долгом развертывается на религиозной почве. Вот эта пьеса и легла в основу оперы Доницетти и была поставлена в Италии после смерти композитора. С 1940 года она шла в "Ла Скала" в Милане, Риме, Вене, Цюрихе, Лиссабоне. В 1960 году миланский театр "Ла Скала" открыл сезон этой оперой. Инициатором постановки была Мария Каллас. В разное время в оперных постановках "Полиевкт" участвовали и другие выдающиеся певцы, среди которых Франко Корелли, Этторе Бастианини, Катя Ричарелли, Монсерат Кабалье, Ренато Брузон, Хуан Понс... Хотя эта опера ставится редко, ее называют самым интеллектуальным и аристократичным произведением автора.

КАК ЛИБРЕТТО ЭТОЙ ОПЕРЫ ПОПАЛО К НАМ? Инициатива создания спектакля принадлежит Католикосу Вазгену Первому и Гоар Гаспарян. Это по их просьбе из итальянских архивов предоставлено либретто, которое Гоар перевела на армянский язык, хотя опера у нас идет на языке оригинала. Обращение к этой опере говорит о неординарности репертуарных вкусов и способности Тиграна Левоняна идти на риск. Спектакль был поставлен театром в 1993-м году и предварял юбилей - 1700-летие христианства в Армении.

Театр возвращал нас к эстетике театра классицизма. Сценический язык "Полиевкта" многими нитями связан с поэтикой армянского театра. Успех левоняновского спектакля был вызван, быть может, не только тем, что он был сделан на мировом уровне, о чем свидетельствовали и гастроли в Москве, но и более всего тем, что он глубоко укоренен в армянской почве. Тигран Левонян нашел интересный сценический эквивалент тем общечеловеческим проблемам и философским обобщениям, к которым стремился композитор.

 Спектакль выстроен скупо, лаконично, но тем сильнее воздействие режиссерских находок в нем. Кстати, огромную работу по восстановлению спектакля в свое время провела режиссер Жанна Тамизян. Произведение действительно очень сложное, своеобразное, поднимающее массу больших проблем, связанных с религиозной темой, с ролью христианства в жизни общества.

Все, что находилось, как говорят, за семью печатями, оказалось открытым, абсолютно доступным восприятию зрительного зала. Произошло это потому, что создателями спектакля найден верный ключ к прочтению оперы. При этом никаких "упрощений", облегченных вариантов или чего-либо подобного. Авторы восстановленного спектакля – и режиссер и сценограф Аветис Барсегян - бережно и тщательно сохранили самое главное и существенное в прежнем спектакле - сумели выстроить развитие действия в строгом соответствии с первоисточником, тактично опустив некоторые детали и второстепенные мотивы.

Прекрасно раскрыта в спектакле тема борьбы за христианскую веру. Крест в финале (находка Евг. Софронова) становится эстетической и нравственной доминантой, создавая атмосферу подлинного, волнующего апофеоза. Спектакль убеждает и покоряет. Прекрасно прочитана партитура. Выразительны, лаконичны, современны по своей стилистике декорации Евгения Софронова, бережно восстановленные А.Барсегяном. Костюмы Мери Саргсян при всей своей красочности не отвлекают внимание, создавая единую картину, прекрасно решенную колористически.

В спектакле ясно читается режиссерская мысль, при этом сохраненная концепция Тиграна Левоняна не вызывает никаких возражений. Она заметна и в использовании балета (балетмейстер Вилен Галстян), и в пластическом решении вообще, и в каждом моменте спектакля. Внешний аскетизм общего режиссерского рисунка в сочетании с характерной для сегодняшних театров внутренней проработкой и полной самоотдачей исполнителей производит огромное впечатление. Певцы, хор (хормейстер Грач Борян), оркестр под управлением Арутюна Арзуманяна были единым целым.

ЗАКОНЫ ИСКУССТВА ТЕАТРА И ИСКУССТВА МУЗЫКИ ЗДЕСЬ ПЕРЕСТАЮТ противоречить друг другу: рождается сложный синтез, в котором и музыка, и пение, и актерское мастерство, и мастерство художника преобразуются, приобретая новое качество. Что поражает? Мастерство и поразительная одухотворенность. Спектакль (по крайней мере премьера) необыкновенно целостен, гармоничен во многих компонентах.

 Музыкальная сторона спектакля если и не достигала вершин, то все же превышала уровень добротного профессионализма: оркестр под управлением Арутюна Арзуманяна дышал, пульсировал как живой организм, хор мастерски воплощал в пении тревожный и воинственный дух толпы, и священный трепет возникал от соприкосновения с тайной, хотя спектаклю порой не хватало действенного, динамичного импульса.

Среди певцов бесспорным лидером была Анаит Мхитарян. В роли Паолины она вызвала восторг пленительной музыкальностью и грацией своего голоса, его удивительной мелодичностью. Ее голос словно сам по себе творит мелодию, - так свободно струится, так текуча и плавна вокальная линия, что кажется, не музыка вызывает звук, а звук сам создает музыку. Но главное - поющая душа артистки, наполняющая каждую фразу, каждую ноту трепетом обертоновых отзвуков, выразительных тембровых красок. Подкупает безупречная чистота интонации, мягкость и ровность кантилены и большая выдержка.

 Она с большой гибкостью преодолевает трудности, овладевая ими полностью. Не было ни одного фрагмента, ни одной ноты, ни одного вздоха, которые не соответствовали бы целиком требованиям партитуры. Личная драма героини раскрывается до конца. В голосе звучит гнев, страсть и оскорбленная гордость. И еще. Всякий раз, встречаясь с очередной ролью Анаит Мхитарян, кажется, что она живет одной только "пламенной страстью" и погружается в каждый новый, долгожданный образ с такой фантастической самоотдачей, что "галерея" ролей, пусть не поражающая числом, беспрекословно и властно берет всякого, без исключения, своим дивным мастерством, уменьем быть в образе. Только средствами своего голоса она создает уникальный образ жены Полиуто. Влюбленная в благородного римлянина Северо, она отказывается от своей любви и тоже становится христианкой, делит судьбу Полиуто.

В этом спектакле покорил и Перч Каразян в партии Полиевкта. Его голос звучит легко и свободно, покоряя зал, заставляя себя слушать, не переводя дыхания.

Из других исполнителей внимание привлек Арнольд Кочарян в партии Северо. Он захватывал искренностью чувств, красотой своего голоса, яркими нюансами в выявлении своих чувств. Что касается остальных солистов, занятых в спектакле (Калистен - Айк Тигранян, Нерсес - Тигран Оганян, Феличе - Армен Бадалян, Христианин – Армен Григорян), то трудно кого-либо выделить, ибо каждый из них по-своему убедителен.

Свежо, по-новому ярко выглядели костюмы, созданные по эскизам Мери Саргсян в органичном единстве с декорацией и замыслом постановщика, передавая характерность образов и внутреннюю динамику. Порадовала молодежь, органично вливавшаяся в труппу театра. Спектакль прозвучал великолепно, оставаясь по-прежнему волнующим и прекрасным. Огорчение вызвал лишь не до конца заполненный зал, где зияла масса незанятых стульев.