МОЙ ДЕД ЛЮБИЛ КАМЕНЬ

В определенном возрасте человека посещают определенные мысли. Я не первый и не последний из тех, кто после 70-ти чаще оборачивается в прошлое, вспоминает тех, с кем начинал жизненный путь, а потом растерял, и теперь, когда жизнь вокруг неузнаваемо изменилась, с теплотой и благодарностью думает о старших, научивших нас уму-разуму. Об одном из них, моем дедушке, хочу сегодня рассказать.

Профессия - каменотес

Дед мой, Яков Егорович, с 17 лет работал в бригаде отца и за короткий срок овладел профессией каменотеса.

РОДИЛСЯ ОН В СЕЛЕ УЛЬЯНИНО КАЛУЖСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1879 ГОДУ, в 1899-м уже стал бригадиром. Каждый год писал письма знакомым подрядчикам и по ситуации определял, куда поедет бригада из Ульянино, известного на протяжении двух столетий своим каменотесами и плотниками. Бригада обрабатывала огромные валуны для мостов Великого сибирского пути и Восточно-Китайской железной дороги. Трудилась в Москве, Варшаве, Оренбурге, Ташкенте. Много камней, тесанных Яковом, на Крещатике в Киеве. Когда бригада работала во Владивостоке, приходил вербовщик, завлекая на строительство Панамского канала. Решили проголосовать и по общему мнению не стали переплывать Тихий океан.

Почему Армения?

В гражданскую войну каменотесы остались без дела. Потом умерла жена деда, Мария, оставив 5 маленьких детей. Яков женился на Лукерье, родившей ему троих. Обзавелись скотом (корова, две овечки, два поросенка, куры), чтобы как-то прокормиться.

НО ПРИШЛО ВРЕМЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ, А В КОЛХОЗ ИДТИ НЕ ХОТЕЛОСЬ. Яков вспомнил, как женщина-армянка в Москве рассказала, что в Армении разворачивается генеральное строительство нового Еревана, ибо 80% жилого фонда - глинобитные дома. Она оставила адрес, по которому дед и написал. Ответ пришел от управляющего строительным трестом. Он благодарил за внимание, обещал работу круглый год и крышу над головой.

Два брата, Яков и Абрам, продали хозяйства и живность и сели в поезд. По дороге грузин соблазнил их работой в Тифлисе. Но там не все им пришлось по вкусу, и братья прибыли в столицу Армении. Встретили их радушно, на другой день показали рабочие места и выдали аванс. Жить, правда, пришлось в глинобитной мазанке и довольно долго. Настоящие современные квартиры получили дети, когда стали сносить улицу Спортинтерна.

От зари до зари

Работы до войны было много. Братья участвовали в строительстве столичного кинотеатра "Москва", первого большого универмага с гастрономом N1 на первом этаже. Возводили жилые дома на перекрестке Сталина (Маштоца). Сооружали здания в курортных центрах Арзни и Джермук.

ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ВСЕ ОБЪЕКТЫ БЫЛИ ЗАМОРОЖЕНЫ - трудное было время. А после войны, помню, в ноябре 1946-го, и я стал учеником каменотеса, а уже через несколько дней собственноручно вытесал свой первый камень. Вместе с дедом работали на строительстве завода шампанских вин, коньячном, в зоопарке...

В общей сложности Яков Егорович проработал 60 лет и хотел еще, но подступила тяжелая болезнь, и пришлось поставить точку - на статуе морского льва в Ереванском зоопарке.

На пенсии

После выхода на пенсию дед заскучал, не знал, чем заняться. Кто-то подсказал ему написать о своей жизни. Теперь я хорошо понимаю это его стремление.

ДЕД НАКУПИЛ ШКОЛЬНЫХ ТЕТРАДЕЙ, ОБЗАВЕЛСЯ РУЧКОЙ И ПЕРЬЯМИ и в 1954 году засел за литературный труд. Оставил две рукописи, назывались - "Жизнь - миг, а творчество вечно" и "Игра судьбы с миллионером". Обращался в Союз писателей Армении и в Ленинградское отделение СП СССР. Из Ленинграда ответили, что в таком виде по малограмотности напечатать невозможно, посоветовали найти профессионала для литературной обработки, потому что многое из пережитого представляет интерес для читателя. Советам этим дед последовать не успел - помешали болезнь и смерть.

Судьба и жизнь

В рукописях деда были описаны случаи, когда он находился на волосок от смерти.

КАК-ТО ДО РЕВОЛЮЦИИ ОНИ РАЗРАБАТЫВАЛИ НОВЫЙ КАРЬЕР по добыче гранитных болванок под Киевом. Сделали углубления в камне, вбили клинья, а трещина никак не получалась. Яков стоял внизу, и вдруг отколовшаяся глыба стала падать на него. Яков лег посредине, зная, что плита должна упасть на бут и заранее расставленные для амортизации удара валуны. Но плита свалилась вниз именно выпуклой стороной, больно зажав Якова между камнями. Несколько часов бригада осторожно обкалывала монолит на болванки, чтобы можно было сдвинуть его с места и вызволить бригадира. Только к вечеру 20-летнего Якова повезли в больницу, выяснилось, что сломана ключица, три ребра. Легко отделался, и я вот иногда думаю (хоть и не верю в судьбу), что, если б дед тогда умер, не было бы моего отца Евгения, а значит, и меня, моих дочерей и внуков. Оборвалась бы ниточка, тянущаяся издалека.

Каменотесом я не стал и по дедовским стопам не пошел. Стал фотографом, десятки лет проработал в журналистике. Но уважение к профессии каменотеса, одной из древнейших и любимых в Армении, осталось на всю жизнь. Без каменотесов не было бы египетских пирамид, римского Колизея, храма в Гарни. Вот и от деда моего остался в Армении каменный след, и я этим горжусь.