ПАМЯТНИКИ АРХИТЕКТУРЫ – МОСТ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ

В Ереване в эти дни находится заведующий отделом архитектуры Древнего мира и средних веков НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства Российской академии архитектуры и строительных наук доктор искусствоведения Армен КАЗАРЯН.

Армен вырос и учился в Ереване, получил специальность архитектора и два года работал в проектном институте по охране памятников. Здесь, по словам Армена, ему привили первые навыки практической реставрации и умения профессионально обмерять памятник, чувствовать его, понимать конструкцию. Потом были годы учебы в аспирантуре в Государственном институте искусствознания, защита кандидатской диссертации. После кратковременной работы в Институте искусств Академии наук Армении Армен переселился в Москву, где к 2000 году всецело восстановил свою научную деятельность.

Армен хорошо знаком с архитектурными памятниками Армении, участвовал в проекте реставрации церкви в Гарнаовите – памятнике VII века. С тех пор он влюбился в архитектуру VII века – уникальное явление армянской культуры, и это чувство стало основой научного изучения памятников той эпохи. А поскольку он обладает хорошим слогом и стилем, то недавняя презентация его четырехтомника "Церковная архитектура стран Закавказья VII века. Формирование и развитие традиций" в Национальной Академии наук вызвала большой интерес.

- В нашей газете была опубликована восторженная рецензия российского ученого Юлии Тарабариной на этот монументальный труд. А что вы сами скажете об этом издании?

- VII век – наивысшее проявление классической армянской школы, золотой век нашей архитектуры - был и периодом расцвета архитектуры соседней Грузии и Кавказской Албании. Культура всего региона имела единое начало, едиными корнями обладала и архитектура, поэтому я и объединил материал в одно исследование. По его результатам в 2007 году была защищена моя докторская диссертация. В этом году четыре тома вышли в виде монографии.

Чем хорош VII век? В отличие от последующих эпох, происходила не только стилистическая эволюция, но и создавались оригинальные своеобразные композиции, их более десятка. Когда я учился в Москве в аспирантуре, мой руководитель Алексей Комеч, ведущий специалист по древнерусской архитектуре и один из лучших в мире по византийской архитектуре, посоветовал заняться изучением генезиса одного из типов храмов этой эпохи. Позже я понял, что сама идея исследования отдельных типов не позволяет в целом представить архитектуру и тем более стилистику в своем развитии, и решил объединить в едином исследовании все памятники одной эпохи, показать целый хронологический срез. В структуре моей монографии вся эпоха разделена на мини-периоды – периоды правления отдельных католикосов или князей, которые были заказчиками храмов и инициаторами изменений в стилистике. Мне это показалось наиболее интересным.

- Памятники архитектуры с годами, точнее, с веками приобретают политический окрас – некоторые обстоятельства можно интерпретировать по-разному. Так есть ли абсолютная истина?

- Есть десятки случаев, когда ученые по своей инициативе или социальному заказу интерпретируют историю в выгодном для себя срезе. Архитектурные памятники часто мешают такой интерпретации, поэтому их либо уничтожают, либо приписывают к своему этносу. Надеюсь, что эта тенденция, принявшая во второй половине XX века громадные размеры, постепенно начнет сходить на нет, международная интеграция науки уже способствует этому. Так, еще лет 20 назад трудно было представить, что памятники нашей архитектуры в туристических путеводителях Турции станут значиться как армянские. Но это уже реалии. К глубокому сожалению, Азербайджан сегодня разыгрывает сценарий антиармянской истерии, что губительно для нашего наследия. Вряд ли мы можем предотвращать акты вандализма, но все совершенное необходимо фиксировать и освещать. Вместе с тем в тех соседних с Арменией странах, где происходят положительные перемены, необходимо налаживать диалог и сотрудничество. На сегодняшний день главное, чтобы эти памятники ценились как произведения искусства, чтобы их физическое состояние поддерживалось. Я надеюсь, придут времена, когда об истинной принадлежности памятника будут говорить открыто и с этим не будет связан национальный комплекс неполноценности.

- В этом году вы приняли участие в очередной экспедиции по Турции.

- В своем интервью вашей газете я уже говорил о том, что консультирую реставрационную фирму, которая работает в Ани, но в этом году меня и моих коллег привлекли к новому, довольно неожиданному для меня проекту. Речь шла о мониторинге памятников, связанных исторически или в архитектурном смысле с Ани. Инициативу проявил Норвежский институт культурного наследия, а программа называлась "Ани в контексте". В течение недели мы посетили памятники армянской архитектуры вдоль границы с Арменией, от Ширакавана на севере до Мрева на юге. В том числе и пограничные места, ранее официально закрытые. В своих прежних поездках по Турции я прочувствовал масштаб утрат и плачевное состояние сохранившихся древних построек, поэтому настоял на включении в программу этой экспедиции и памятников, признанных в научной литературе разрушенными. Оказалось, почти все сохраняют на уровне цоколя планы и требуют в дальнейшем археологического изучения.

Перспективные исследования и раскопки, несомненно, ждут нас в ближайшие десятилетия в таких интересных древних поселениях вдоль реки Ахурян, как Багаран, Мрен, Магасберд, Ширакаван. Целью экспедиции было составление отчета, который будет направлен в правительство Турции, чтобы ввести эти сооружения в список памятников культуры этой страны. Это в некотором смысле обезопасит древние армянские постройки и даст возможность подавать заявки на их восстановление. Другой целью было выявление построек, нуждающихся в срочном укреплении. Среди них знаменитый Мренский собор 639 года, церковь Сурб Саркис в монастыре Хцконк 1026 года, церковь в Тайларе и, конечно же, монастырь Оромос, основателями храмов в котором были армянские цари из династии Багратуни.

Я рад, что в этой поездке участвовало много специалистов по армянской архитектуре, истории, археологии из разных стран, в том числе и из Армении: вклад Феликса Тер-Мартиросова, Давида Кертменджяна, Карена Матевосяна, Ашота Манасяна оказался очень полезным. У нас образовался дружный коллектив, что является залогом успеха в других подобных начинаниях. По просьбе Всемирного фонда памятников мы предпримем некоторые усилия, чтобы подобная экспедиция была организована с армянской стороны, и надеюсь, сможем посетить целый ряд памятников, связанных с архитектурной школой Ани: от станции Арагац на юге до Мармашена на севере.

- Состояние исторических памятников на территории нашей страны у многих вызывает опасение.

- Меня беспокоит отношение общества, некоторых государственных организаций, а также церкви к нашим памятникам. В храмах постоянный чад от горящих свечей. Видимо, это прибыльный бизнес, но копоть, которой покрываются росписи, фактически уничтожает их. Если роспись часто переписывать, от оригинала ничего не останется. Особенно тревожит состояние Эчмиадзинского собора. Неужели он нам не дорог? Озабоченность вызывает и уход за территорией памятников. Недавно я был в крепости Амберд, так вот на территории городища трава была сожжена дотла, так что туристам приходилось утопать по колено в саже. Больно видеть, как непристойно предстают на фоне пейзажа армянской стороны, где с каждым годом разрастаются участки каменоломен и присутствуют черные пятна сожженной травы, прекрасные архитектурные сооружения Ани. Создается впечатление, что никого в Армении не волнуют эстетические проблемы, между тем за всем этим с турецкой стороны наблюдают западные туристы.

Еще один пример из такого же ряда. Бесценные рельефы Звартноца уже лет 50 разложены и оставлены прямо на земле - под дождем и снегом. Большинство их поросло мхом и лишайником. Это просто позорное явление для нас. Я призываю подумать над организацией экспозиции всех камней Звартноца, а не только их малой части, которая перенесена в музей. Что касается решения более серьезных проблем, то не жду ничего радужного до тех пор, пока не будет воссоздан проектный институт научной реставрации памятников, способный консолидировать потенциал наших специалистов. Если этого не произойдет, мы скоро окажемся и без специалистов. Нужен и нового типа научно-методический совет как метод действенного контроля проектных и строительных работ. Это отдельная и непростая тема разговора.

- На выставке в Москве были представлены ваши картины.

- Я участвовал во многих выставках, среди которых были персональные в Ереване, Тегеране и несколько в Москве. Очень жалею, что в последние годы из-за работы над четырехтомной монографией запустил живопись, но надеюсь, что постепенно смогу восстановить эту сторону моей творческой деятельности. Я пишу пейзажи, натюрморты, абстрактные композиции, есть графические и акварельные работы. Меня больше интересует живописная сторона, стараюсь сосредоточиться на художественных аспектах, постичь и передать прекрасное и волнующее. Увлекаюсь и художественной фотографией. Но это мое желание вступает в противоречие с научными интересами. Фотография – необходимый инструмент фиксации состояния памятника, его форм. Практически все время обследования памятника уходит на фотографирование. На чисто художественные фотографии остается мало времени. Но художественный подход помогает представлять памятник с архитектурной стороны композиционно выигрышно. Первая выставка моих фотографий прошла в прошлом году в Минске, в Национальном художественном музее Республики Беларусь. Она была посвящена Ани и называлась "Благословенный образ армянской столицы". Экспозиция оказалась очень удачной.

- Над чем работаете и какие еще ваши труды были изданы?

- Первое мое исследование, завершившееся публикацией, было посвящено кафедральному собору Сурб Эчмиадзин. В ходе исследования я выявил, что купол церкви был создан не в XVII веке, как считалось, а в VII веке и что в XVII веке он был только слегка надстроен и над ним был сооружен новый шатер. Я предложил реконструкцию купола зонтичным покрытием, так как считаю, что купола анийских церквей с зонтичным покрытием восходят как раз к Эчмиадзинскому собору. С прошлого года в Эчмиадзине ведется реставрация, я был там по приглашению архитектора Амирана Бадишяна, который в целом согласен с моими выводами и поделился своими находками.

Еще одна книга издана в прошлом году и касается проведенных мной на протяжении 20 лет исследований знаков мастеров-строителей, их личных подписей, которые позволяют прослеживать их участие в создании разных памятников Закавказья VII века. В книге представлен первый каталог знаков мастеров, а также дан анализ. До меня собиранием знаков на камнях занимались и другие исследователи, но они ограничились несколькими памятниками, я же представил весь срез VII века. Еще одна брошюра издана в начале этого года – это программа курса лекций по архитектуре стран Закавказья IV–XIV веков, которые я читаю искусствоведам магистровского курса в Православном Свято-Тихоновском университете в Москве.

Сейчас работаю над несколькими книгами, одна из них по результатам пятилетнего исследования посвящена изучению аркатуры на средневековых храмах – это VII век в Армении, где в принципе эта аркатура и обрела монументальный образ, а также Грузии X-XI веков и Италии XI–XII веков. Я не сторонник того, что все архитектурные идеи перешли из Армении в Европу, но армянская архитектура, безусловно, давала какой-то импульс романской архитектуре Европы. Тема эта интересна и для России, поскольку белокаменные храмы Руси XII-XIII веков имеют аркатурно-колончатые пояса.

- Планы на будущее?

- Самые разнообразные, и уже ясно, что всего не успеть. В силу моего характера идей возникает больше, чем возможно реализовать.