Последние новости

ПО БРОДУ ВРЕМЕНИ

Из цикла "Случайные встречи, случайные знакомства"

Прощаясь с собравшимися у гостиницы провожающими восьмидесятипятилетняя актриса сделала шаг в мою сторону: "Я бы хотела, чтобы вы были на моих похоронах". Она произнесла эти слова с той непринужденностью, с какой обычно приглашают на ланч. Заметив мое смущение, пожилая итальянка добавила: "Не беспокойтесь, это еще не скоро произойдет". Дверь лимузина захлопнулась, и машина тронулась с места, не дав застыть натянутой улыбке на моем лице. Белый лимузин увозил в аэропорт ... великую женщину. Возможно, в ней, как ни в ком другом из современников, был воплощен дух женского величия. "Долгих, долгих еще лет жизни..." - стучали слова в голове. А в душе... За неполные сутки пребывания в Мессине слои чувств и памяти успели перемешаться и теперь готовы были раздирать друг друга. Чтобы как-то привести их в порядок, я решил пройтись, подышать свежим воздухом приморского городка.

ОТПУСТИВ ВОДИТЕЛЯ И ПРЕДУПРЕДИВ КОЛЛЕГ ПО КИНОФОРУМУ, чтобы меня не ждали к обеду, я направился в сторону лесного массива. Ноги сами вели к созвучным моему настроению местам... Надо же, всего минуту назад я попрощался с женщиной, в которую был влюблен подростком, впервые испытавшим на себе всю сладость и горечь неведомых доселе чувств. Сорок с лишним лет назад, тогда, в далеком Ереване, народ штурмовал Летний зал кинотеатра "Москва", чтобы увидеть ее в "Утраченных грезах". В киосках было не достать ее фотографий, и они стоили дороже фотографий других артистов. И эта дива вчера здесь, в Мессине, представляла мою картину... (Речь о Сильване Пампанини. - Н.Г.)

Карабкаясь по крутому склону, я не заметил, как оказался на самой его вершине. Обернувшись, я замер на месте: отразившиеся от пурпурной глади моря лучи яркого солнца ослепляли до боли в глазах. Переждав немного, я осторожно разомкнул веки. От увиденного перехватило дыхание. Узкое водное пространство, вырвавшись из объятий залива, игривыми волнами омывало два живописных берега - материка и острова Сицилии. На берегу залива рядами красовались причудливые дома города. А над всеми возвышался Мессинский собор - молчаливый свидетель многих бед и катастроф этой местности. Я присел на мягкую траву. Крест собора оказался прямо перед моим взглядом, он, словно мушка на стволе, был нацелен на Мессинский пролив. Тонкие горизонтальные прутья католического креста, казалось, упирались в берега, не то благословляя их союз, не то удерживая их от сближения. Хотелось, чтобы История расставила все точки к взаимному удовлетворению народов, населявших эти прекрасные земли. А пока подкрадывалось понимание, что передо мной пульсирует живой кусочек карты мира.

Легкий ветерок время от времени приносил с собой аромат горных садов. Душевное равновесие постепенно восстанавливалось, и я отвлекся на мысль, что горизонта как такового не существует, что это всего лишь наше воображение, которое часто упирается в собственную границу, и что без акта воли ее не перешагнуть. По поводу воли я ошибался, ибо через секунду мое воображение, игнорируя все попытки успокоить растревоженные чувства, безудержно уносило меня к границам сорокалетней давности, вынуждая извлечь из недр памяти те далекие события. Я избегал этих воспоминаний и с годами все глубже прятал "почему". Приезжая на родину, в Ереван, я обходил стороной когда-то милые моему сердцу тутовое дерево и яблоневый сад, который прямиком вел к Летнему залу кинотеатра. Ни разу не взглянул на это, теперь уже брошенное всеми сооружение, одиноко доживающее свой век в самом центре города, хотя нередко оказывался неподалеку. Во всем этом было что-то предательское. Вот только жертвой я ощущал себя. И сейчас, похоже, Время, этот высший Судия, предъявляло счет тому, кто предъявлял ему свой.

ГЛЯДЯ В МОРСКУЮ ДАЛЬ, Я ЧУВСТВОВАЛ, как постепенно впадаю во власть тревожащих душу воспоминаний. Словно из морской пучины передо мной всплывали картинки прошлого, обретая на поверхности силу осязания. Водная гладь превращалась в один гигантский экран, который манил своей таинственностью. Этому экрану хотелось довериться, будто и не было разочарований последних двадцати лет. С дуновением ветра что-то кольнуло меня. Терпкий, гниловатый в брожении запах тутовой и яблочной смеси с легкой руки гениального Пруста переносил меня в майский вечер той весны, которая по счету была двенадцатой в моей жизни...

В тот вечер я спешил в кинотеатр с единственной целью - попасть на последний в прокате сеанс "Утраченных грез". Все дни, пока крутили эту зарубежную ленту, у входа было настоящее столпотворение. Люди, отстоявшие многочасовую очередь в душном помещении касс, с билетами на руках не могли попасть в зал. Спекулянты взвинчивали цены, продавали двойные билеты. Работники кинотеатра без очереди протаскивали сквозь толпу своих безбилетных родственников, друзей, готовых стоя или сидя на бетонных ступеньках смотреть фильм, что было негласной нормой тех времен. Забитые зрителями проходы задерживали сеанс до тех пор, пока дядя Яша, бессменный администратор кинотеатра, с пеной у рта не наводил порядок, конечно, относительный.

Фильм шел с пометкой "Детям до восемнадцати". Сегодня, в век гедонизма, нынешнему поколению трудно представить, что один кадр обнаженной ножки красивой женщины да пара откровенных поцелуев были полным набором к праздничному столу от советской цензуры. Нас, школьников, и близко не подпускали к этому "пиршеству", бережно заботясь о наших душах, щадя наше целомудрие. Иногда мы с друзьями проникали в зал и успевали посмотреть несколько сцен прежде, чем дядя Яша отыскивал нас и, одаривая не очень-то легкими подзатыльниками, выводил на улицу. В этом ему активно помогали взрослые, у которых в поиске свободного места резко возрастала нравственность. За последний год нам дважды удавалось посмотреть полностью запрещенные подросткам фильмы. Один раз, когда дядя Яша болел, другой - когда поправлял свое здоровье в санатории. За счет здоровья дяди Яши нам удалось посмотреть франко-итальянский фильм "Эль Греко" с Мелом Феррером в главной роли и американскую картину "Обнаженная Маха" с Авой Гарднер. Какие миры нам открывались, какие страсти в нас разыгрывались! Как сладок был этот запретный плод!

Кинотеатр „Москва„.В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА, НАПРАВЛЯЯСЬ К КИНОТЕАТРУ, я поспешно пересекал яблоневый сад, что-то заставило меня на мгновение остановиться у единственного среди яблонь роскошного тутового дерева. Под сенью шелковицы меня объял будоражащий аромат, которым щедро одаривали прохожих ими же растоптанные яблоки и тутовые ягоды. Рассыпанные на дорожках, эти дивные плоды словно шептали мне, как мужественно они завершают свой короткий, но благородный жизненный путь, и казалось, что именно этот неповторимый запах придал моей надежде уверенность: сегодня я увижу этот фильм! Через минуту я был у кинотеатра.

Темнело. Отыскав друзей, я спросил:

- Что нам светит?

- Ничего, - ответил Вадик. - Дядя Яша в порядке.

- Кое-что светит, - глядя в небо, сказал Армен по прозвищу Навич, Новичок - когда как. Маленький, худющий, его оставили на второй год по неуспеваемости и недавно перевели из другой школы к нам в класс.

- И что? - спросил Мартын, когда мы подняли головы к небесам.

- Молитесь, чтобы дождь пошел, - Навич вынул из кармана небольшой сверток и развернул его перед нами. Сверток оказался большим длинным, модным в те годы болоньевым плащом из тончайшего материала коричневого цвета с капюшоном и дырками в некоторых местах. - Пирамидой все поместимся, - добавил наш новый товарищ.

Мы с недоверием отнеслись к его затее.

У касс очередь выбила стекло витрины и готова была разнести все остальное. Кассирша визжала, как поросенок на заклании. Дядя Яша, отмахиваясь от толпы просителей, спешил ей на помощь. Словно ошпаренный, он пронесся мимо нас, но при этом успел мимоходом бросить нам, чтобы мы тут не торчали и зря времени не теряли, что все равно у нас ничего не выйдет и что лучше идти домой и учить уроки, а если на обратном пути он снова нас застукает, то надерет нам уши, сообщит директору школы и так далее, и тому подобное.

... Мы, конечно, побаивались его. И даже очень. Но никто из нас не мог сказать о нем плохого слова. В глубине души мы осознавали его правоту, и все же хотели, чтобы подзатыльники, щедро раздаваемые им своими, несоразмерно выглядящими на длинных худых руках широченными ладонями были не такими тяжелыми. Все проблемы кинотеатра были на нем, и он решал их, не засиживаясь в своем кабинете.

Высокий, жилистый, с впалым животом, в очках с толстыми стеклами, он встречал гостей, разгонял спекулянтов, приносил в зал дополнительные стулья и рассаживал зрителей, ловил "зайцев", разбирался с двойными билетами, мчался к кассам и снова возвращался, поправляя по пути афишу, проверяя мусорные баки. Его странная походка забавляла завсегдатаев: "Гляньте, гляньте, Яшка пошел..." При ходьбе у дяди Яши выброс вперед правой руки совпадал с шагом правой ноги, которая к тому же отталкивала его сильнее, чем левая. Широко расставляя ноги, вечно в поту и с постоянно торчащими во все стороны, словно медные проволоки, рыжеватыми волосами, он молниеносно передвигался по пространству, самозабвенно отдаваясь своему делу. Казалось, без дяди Яши и вовсе не могло быть этого кинотеатра. А мы не просто любили ходить в кино - для нас в ту пору смыслом жизни было количество просмотренных картин и ожидание предстоящих. Такие фильмы, как "Чапаев", "Гусарская баллада", "Застава в горах", франко-итальянский "Три мушкетера", немецкий "Барабаны судьбы" про далекую Африку, и многие другие мы просмотрели по двадцать раз и готовы были смотреть бесконечно.

Летний кинотеатр „Москва„.НА УТРЕННИЕ И ДНЕВНЫЕ СЕАНСЫ ДЯДЯ ЯША ЧАСТО ПРОПУСКАЛ нас без билета или всю компанию на один билет. В такие минуты мы готовы были расцеловать его. Но он не обращал внимания на наши слова благодарности, только ворчал, чтобы не мешались под ногами и быстрее проходили в зал. Иногда он больно хватал нас за локоть и спрашивал, почему мы не в школе, не на уроках. Мы врали так искренне, что вынуждали его решать: "Пусть уж лучше кино смотрят, чем шатаются по улицам". Прогуливаясь с друзьями вокруг кинотеатра, мы специально попадались ему на глаза, чтобы демонстративно поздороваться с ним, так, чтобы примелькаться ему и вызвать его благосклонность. Ни разу не было, чтобы дядя Яша в ответ хотя бы кивнул головой. Как-то, увидев его, мы начали ходить кругами, каждый раз здороваясь с ним. Он провожал нас подозрительным взглядом, словно уличая в неприкрытой лести. На четвертой попытке он схватил двоих из нас за шиворот, столкнул лбами и перекошенными губами прошипел: "Если сегодня еще раз вы поздороваетесь со мной, вам точно не поздоровится!" Мы усвоили этот урок и впредь старались лишний раз не мозолить ему глаза.

Поэтому, столкнувшись с дядей Яшей у касс, мы предпочли исчезнуть так, чтобы потом появиться в зале под открытым небом. Молитвы наши были услышаны - начал моросить дождь. Хотя был еще вечер, стемнело, как глубокой ночью. Приближался час показа. Летний зал стоял на бетонных подпорках под уклоном, за задней стенкой которого, за экраном, возвышалась акация. Чтобы попасть в зал, нужно было взобраться на это дерево, вскарабкаться по нему до определенной ветки, повиснуть на ней, раскачаться, перелететь стенку, до которой было около двух метров и оказаться за экраном. Мы дружно двинулись к тайному входу. Там, как и ожидалось, столкнулись еще с десятком таких же, как мы, шустриков. С мальчишками из соседних дворов мы были в приятельских отношениях и легко разговорились. Разговор в основном шел о том, кто за кем полезет на дерево, и, конечно, все были согласны в том, что нужно дождаться, пока зал на семьсот мест заполнится. Как правило, после первых титров народ еще долго рассаживался, суетился. Надо было улучить момент, чтобы в этой неразберихе найти свое место. Мы беспокоились не о том, как попасть в зал, а как задержаться там. Ведь дядя Яша, пока не проверит все ряды, все углы и не заглянет в динамики экрана, в которых можно было прятаться, не даст команду начинать сеанс. Каждый рассчитывал на собственную смекалку. Навич уже по третьему кругу объяснял мне, Мартыну и Вадику, каким образом мы должны разместиться под плащом.

Вдали прогремел гром, когда кто-то скомандовал: пора! Нарушив все договоренности, группа ловкачей бросилась вперед. В спешке, карабкаясь по дереву, мальчишки толкались, мешали друг другу, некоторые срывались и больно подворачивали себе ноги, кто-то застревал между ветвями, и тогда, не церемонясь, его за ноги стаскивали обратно вниз. Все это напоминало бегство обезьян от приближающегося удава.

Наша четверка, преодолев в итоге все трудности, ушибы и ссадины не в счет, благополучно приземлилась за экраном. Первым в зал пробрался Навич, чтобы подыскать нам местечко. Вадик как самый крупный (он был старше нас на два года) надел плащ, долго устраивался под ним, после чего принял нас с Мартыном под свое крыло. В зале было много открытых зонтов. Это помогло нам, не привлекая особого внимания, дойти до конца зала, где на ступеньках с противоположной от входа стороны дожидался нас Навич. Вытянув ноги, он в смелой перебранке с соседями отстаивал границы нашего места.

МЫ ВТИСНУЛИСЬ В ИХ РЯДЫ и начали перестраиваться под плащом. Мартын уселся к Вадику между коленками, Навич - между коленками Мартына. Но когда я, согласно инструкции, залез на плечи к Вадику, стараясь ногами дотянуться до ступенек, чтобы максимально облегчить участь последнего, то оказалось, что длина плаща недостаточна, чтобы прикрыть и Новичка. Мы ужимались, как могли - Вадик кряхтел, у Мартына сводило ногу, а Навич все возмущался нашей нерасторопностью и продолжал оставаться неприкрытым. Соседей раздражало наше ерзанье. Кто-то грозился выдать нас дяде Яше, когда тот появился в зале и начал свой традиционный обход. От одного его присутствия половина "зайцев" сама вскочила со своих насиженных мест и бросилась к выходу - так обнаруживают себя перепелки, когда приближается охотничий пес. Дождливая погода мешала главному блюстителю порядка провести более тщательный осмотр всех возможных мест для укрытия, и его темный силуэт быстро приближался к нам.

"Сидите тихо и не дергайтесь! Потом расскажете мне все подробно", - с этими словами Навич, не дожидаясь, пока дядя Яша обратит свое внимание на нашу неустойчивую пирамиду, выскочил ему навстречу, точно на амбразуру и, чуть не сбив с ног, рванул за экран. Дядя Яша - за ним, с бранью. Немало забавляя публику, они кружили вокруг экрана, пока какой-то взрослый толстяк в угоду начальнику не присоединился к ним с явным намерением положить конец этому цирку. Навич ловко мучил своих преследователей, но никак не мог пробраться к выходу.

"Я прикрою его". Теперь уже Мартын побежал на помощь другу. И, надо сказать, вовремя. Толстяку удалось зацепиться за край рубашки Навича, и теперь он изо всех сил удерживал его, пытаясь одновременно устоять на ногах. Прихрамывающий дядя Яша уже был на подходе, когда Мартын с разбега прыгнул и всем телом повис на руке толстяка, тем самым освободив Навича. "Уходим!" - прокричал ему Новичок и... был таков. А Мартыну не повезло. Можно сказать, совсем не повезло. Толстяк сделал ему подсечку и завалил на пол. Поднимал его уже дядя Яша, вытянув за ухо. Не отпуская, он протащил Мартына под гул и хохот толпы через весь зал к выходу. С тех пор Мартыну мерещится, что его ухо больше другого и всему виной дядя Яша.

Но откуда было дяде Яше знать в то время, что он удлиняет ухо будущего владельца этого кинотеатра - Мартына Адояна. Не знал он также, что этот парнишка, которому он сейчас вцепился в ухо, его, дядю Яшу, на старости лет будет хлебосольно встречать в своем кабинете, по сей день приглашать на все показы, премьеры и другие мероприятия, проходящие под крышей его владений. А Навич, наш Новичок, наш верный товарищ Армен Крмоян никогда не узнает, что его лучший, первый друг Мартын, стал хозяином нашего любимого кинотеатра "Москва". В девятнадцать лет Армен утонет в канале Арпа - Севан. А мы, его друзья, переживем шок и сразу повзрослеем. Начнем понимать многое из того, что Армен нам говорил, объяснял.

С детства он рос без матери, жил с младшей сестрой и отцом, скромным тружеником, знал нужду, лишения, рано начал подрабатывать, пытаясь совмещать работу с учебой. Но его настоящей школой стали суровые реалии жизни, с которыми ему приходилось постоянно сталкиваться, бороться и преодолевать в одиночку. И это его не озлобило, не сделало замкнутым. Наоборот, львиная доля розыгрышей и шуток в нашей компании принадлежала его авторству. Хрупкий с виду, но яркий и изобретательный, он возглавлял все наши вылазки, походы, брал на себя ответственность и первым отвечал за наши проделки, проступки. Он делился с нами жизненным опытом и любил подтрунивать над нашей наивностью, но никогда не злился и не уставал раз за разом вдалбливать в нас разные премудрости жизни. Запоминался он своей убежденностью и неподдельной улыбкой, с легкой иронией во взгляде. Он никому не завидовал и был щедрее многих. Армен был лучшим из нас. И таковым останется навсегда в наших сердцах!

Что и говорить, благодаря Армену и Мартыну мы с Вадиком удержались на своих местах. Я поклялся перед Вадиком, что подарю Навичу свой кортик, который так нравился ему, а Мартыну - новые фотографии "Битлз" и Джонни Холлидея, которые не достались ему в киоске. Вадик со своей стороны пообещал, что завтра же угостит ребят пончиками с какао, любимым нашим лакомством.

Шторки экрана начали плавно раздвигаться, оставляя появившиеся титры белому квадрату. Вадик посчитал, что уже можно слезть с его шеи, и я, не выходя из-под плаща, устроился рядом с ним на ступеньках. Мы впились в экран, забыв неудобства, сырость холодных ступенек, на которых устроились. Ни дождь, ни усилившийся ветер не могли остудить тот жар, который был внутри нас. Когда появились титры - Сильвана Пампанини, - в зале начали хлопать, свистеть. А в мою память в тот вечер врезалось еще одно словосочетание из титров - Де Сантис, и только годами позже - Джузеппе. Джузеппе Де Сантис - один из символов великого итальянского неореализма.

Основная тема:
Теги:

    ПОСЛЕДНИЕ ОТ АВТОРА

    • ВСТРЕЧА
      2013-09-05 00:00

      Из цикла "Случайные встречи, случайные знакомства" - ...Одним словом, Франция - это всего лишь пара десятков интеллектуалов, - обобщил Тавернье за десертом. - Еще Паскаль писал: "Уберите их, и Франция станет страной идиотов".- ИСТОРИЯ ТОМУ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ, - ДОБАВИЛ МИШЕЛЬ РОГОВСКИ, французский социолог и переводчик польского происхождения, который, собственно, и пригласил меня на ужин с прославленным кинорежиссером. Мишель успевал не только добросовестно переводить на русский наш разговор, но и задавал тон. На мой немой вопрос он ответил: "Да, пара десятков вдумчивых, истинно образованных людей в состоянии повлиять на соответствие масс ими же созданной цивилизации. Ведь у народа одно мнение - мнение народа..."






    ПОСЛЕДНЕЕ ПО ТЕМЕ

    • ВЗЛЕТЫ, ПАДЕНИЕ И ВОЗРОЖДЕНИЕ АРМЯНСКОГО ДРАМА
      2023-11-24 10:25

      О чем рассказывают деньги 25 ноября в Музее истории Армении откроется новая выставка под названием «Драм в Армении: времена и отношения», посвященная 30-летию национальной валюты Армении.

    • «НАУЧНЫЙ АРЦАХ» – ЗА ОБЩНОСТЬ ИНТЕРЕСОВ АРМЕНИИ И АРЦАХА
      2022-12-07 10:31

      В Научно-учебном центре экологического права им.А.Искояна ЕГУ 1 декабря состоялась презентация 3-го за этот год и 14-го по счету номера журнала «Научный Арцах». Дата проведения мероприятия выбрана не случайно: именно в этот день в 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный совет Нагорного Карабаха приняли совместное постановление «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха».

    • РОМАН «РУКИ-РЕКИ» - ПОСЛАНИЕ ИЗ ПРОШЛОГО В БУДУЩЕЕ
      2022-12-03 09:54

      Знаете, что происходит, когда в одном человеке сходятся физик и лирик? Большой взрыв! И рождается новый художник, с новой, совершенной матрицей! Как, в общем-то, и произошло с нашей героиней. Правда Лиана Шахвердян вовсе не физик по образованию, а математик. А математики не очень-то любят строиться в один ряд с физиками. Разные они очень. Одни ищут формулы, по которым решают задачи, другие пытаются объяснить, как работают эти формулы. Но, думаю, на сей раз нам простят столь вольное жонглирование определениями. Тем более, что речь пойдет не о физике, и не о математике, а о литературе, в которую Лиана Шахвердян ворвалась с оглушительным успехом.

    • «БЕССОННИЦА» НА ЭКРАНАХ ЕРЕВАНА
      2022-11-22 08:53

      Писатель, сценарист, продюсер Арутюн Гукасян выпустил в прокат игровой фильм «Бессонница», снятый на основе собственного сценария. Премьера состоялась в столичном кинотеатре «Москва» в конце октября, однако фильм продолжает свое шествие по всем кинозалам Еревана.