ТАТЬЯНА ПОДГОРСКАЯ: НЕ ВСЕ О МОЕЙ АРМЯНСКОЙ МАМЕ

Художник-аниматор Татьяна Олеговна Подгорская (род.07.06.1973) в 1994 окончила Училище анимационной кинематографии. В 1985-1988 училась в Художественной школе № 1 им. Серова, в 1988-1992 – в Театрально-Художественно-Техническом училище Москвы (по специальности художник-бутафор театра). В 1991-1992 работала художником-бутафором в театре «Современник». В 1993-1994 училась на Курсах при Полиграфическом институте, в 1992-1994 – в Училище анимационной кинематографии (по специальности художник-аниматор). В 1994-2006 гг. работала аниматором на киностудии «Аргус». С 2006 года сотрудничает с разными студиями Москвы, участвовала в создании многочисленных фильмов. Лауреат Национальной анимационной премии «Икар» (2016, номинация «Аниматор» - за работу над фильмом «Андрей Хижина и его горе»).

- Дорогая Татьяна, мы с Вами принадлежим поколению, которое выросло под сильным воздействием советского мультипликационного кино и до сих пор находится под его благим влиянием. Я всегда был против советского режима, но вот моими самыми любимыми мультфильмами остаются лучшие произведения киностудии Союзмультфильм. Ведь парадоксально – в державе зла творили самые добрые мультипликационные фильмы!

- Киностудия Союзмультфильм – это совершенно отдельный мир! Мир добрых волшебников и отважных героев, мир любителей приключений и добрых фей. Где обязательно в конце концов торжествует добро. Режиссеры и художники чаще всего очень далеки от политики, а сами по себе - люди потрясающе остроумные, добрейшие и интеллигентные. Конечно, сценарии проходили очень жесткую цензуру. Но сценаристы, режиссеры и художники были настолько талантливы, что и после прохождения по всем инстанциям создавали непревзойденные шедевры.

- Как Вы характеризируете современное российское анимационное кино – живы ли традиции советской мультипликации или после распада все пошло иным путем?

- Традиции советской мультипликации постепенно уходят в небытие. Появляются новые технологии, веяния и стили. Прежней школы уже практически нет. С одной стороны, это все очень грустно, с другой – жизнь идет и меняется, дополняется и совершенствуется. Однако, аниматоры остаются волшебниками, как и прежде. Единственно, очень жаль, что сейчас все решают деньги, а не талант, качество работы и искусство. Зачастую человек, выделяющий деньги на мультфильм – руководит стилем и содержанием, будучи совершенно некомпетентным в этой сфере. Это ужасно больно. Мама всегда прямо в глаза высказывала своё несогласие и отказывалась работать на подобных проектах.

 - Вы родились в семье одной из выдающихся мастеров советского мультипликационного кино – художника-аниматора Марины Восканьянц, скончавшейся в начале октября этого года. Заслуженный художник РФ, трижды признанная лучшим мультипликатором России Марина Восканьянц участвовала в более чем 100 фильмах и прославилась «постановками» танцев в анимации. Какого это – иметь маму-мультипликатора?

- Какого иметь маму – артиста? А какого иметь маму- художника? И, в конце концов, какого иметь маму – волшебника? Это три неоспоримых качества, которые должны быть у каждого художника-аниматора. И еще, художник-аниматор остается в душе ребенком до конца своей жизни. И мама моя обладала этими качествами. Вы спросите, почему волшебники? Да потому что придумываешь, рисуешь, разыгрываешь, а потом на экране видишь потрясающий результат, который в игровом кино невозможно получить. В анимации же нарисовать можно все что угодно. Например, несколько маминых сцен: нежные цветы превращаются в прекрасных танцующих девушек (в мультфильме «Наргис»); Иван танцует с Жар-птицами, а потом ловко ловит одну из них (в мультфильме «Конек-Горбунок»); танец птицы-цыганки в мультфильме «Прежде мы были птицами» и еще много-много других. Помню, как мама работала над Громозекой в мультфильме «Тайна Третьей планеты». Сначала она была в ужасе. «У него шесть рук! Куда их девать?! У него торчат глаза, как карандаши! У него дверца на пузе! Как это все обыграть? Он же не может быть в статике!!!» И мама отлично справилась с задачей, Громозека вышел очень выразительным. Например, в сцене разговора с Селезневым она придумала, что Громозека кормит профессора салатом, потом облизывает тарелку и забирает себе, открыв дверцу на пузе.

Так мама днями и ночами дома рисовала кадр за кадром. Вокруг ее стола множились скомканные кальки, т.к. когда что-то не получалось проще было выбросить рисунок и взять новую кальку. Готовую сцену она отдавала в черновую фазовку и в съемку. После просмотра на экране сцену утверждал режиссер и отдавал дальше в производство – прорисовку, фазовку контуром на целлулоиде и заливку. В среднем на производство 10-ти минутного мультфильма уходило 9 месяцев.

Мама не просто художник-аниматор. Она еще очень талантливая ученица и последовательница дела Людмилы Николаевны Алексеевой – родоначальницы Художественной Гимнастики при Доме Ученых в Москве. Если бы не гимнастика Алексеевой, которой мама упоенно занималась с 15-ти лет, я уверена, не было бы таких прекрасных и артистичных танцев, которые нарисовала мама в мультфильмах «Щелкунчик», «Стойкий оловянный солдатик», «Танцы кукол», «Василиса Прекрасная» и др.

А еще, мама-художник-мультипликатор, это моя гордость перед одноклассниками. Она приходила в школу, рассказывала про свою профессию и устроила для моего класса экскурсию на Союзмультфильм, где раздавали цветные фазы из мультфильмов, залитые на целлулоиде, и все были совершенно счастливы. А год назад я узнала, что одной из девочек не хватило такой картинки. И спустя 40 лет она помнит это.

- Знакома ли была Марина Константиновна с армянской мультипликацией и помните ли Вы, какого мнения была она?

- Мама всегда восхищалась Робертом Саакянцом. Но мы никогда не обсуждали конкретно армянскую мультипликацию. Поэтому не могу сказать, какого мнения была мама.

- А откуда были предки Вашей матери?

- Мамин отец – Константин Никитович Восканьянц; это имя ему дали уже в России, по рождению имя его было Карапет, а отца его, моего прадеда, звали Мкртич Восканьянц. Прадед Мкртич (Никита) родом из Нахичеванского уезда, тогда это была Эриванская губерния, из села Цгна, уже в начале прошлого века оно называлось Чананаб (по-тюркски). Жена его, Парандзем, была родом из города Агулиса - это был древний средневековый город в Ордубадском районе Нахичеванской АССР. В декабре 1919 года всё армянское население Агулиса и окрестных сёл было вырезано турками. Возможно, погиб кто-то из остававшейся там нашей родни. Сегодня это азербайджанские села Ашагы (нижний) Айлис и Юхары (верхний) Айлис.

В Агулисе было то ли 11, то ли 12 древних армянских церквей. Прадед с прабабушкой венчались в церкви Святого Христофора. Все агулисские церкви были в той или иной степени разрушены, но стояли ещё в 1970-1980х годах. После арцахского освободительного движения азербайджанцы стёрли их до основания.

Мои предки в Москву перебрались, скорее всего, в конце 19-го века. Дед мой, Карапет, родился в 1894 году, и мы не знаем, родился он в Армении или уже в Москве. Константин Никитович Восканьянц работал в Москве, в Музее Изобразительных Искусств им. А.С. Пушкина, организовывал художественные выставки. Его жена, моя бабушка - Лидия Алексеевна Восканьянц (Гучкова в девичестве, 1912-1974) работала переводчиком с английского языка. У них родились дочки близнецы – Марина и Оксана. Моя тетя Оксана – получила высшее образование и стала детским врачом педиатром, мама моя – Марина, стала прекрасным и неповторимым художником-аниматором.

 - Хотя Ваша мама рано лишилась отца, тем не менее, было ли что-то в семье или же в ее персоне, что можно назвать армянским?

- Константин Восканьянц умер в 1936 году, когда девочкам было два года. Сестры жили с мамой и бабушкой, но в воспитании участвовали и родственники со стороны отца. Бабушка Парандзем и братья отца - Арам Никитович, Иван Никитович и Сергей Никитович с женой его Арусяк Христофоровной Кеворковой, которая особенно баловала двойняшек. Тетя Аруся дарила кукол в национальных костюмах, угощала армянской халвой и играла с ними в разнообразные игры. От отца маме достались выразительные армянские черты лица, вроде носа (над которым она любила подшучивать) или черных как смоль бровей.

Марина была потрясающе красивой армянской девушкой! И всегда гордилась, что полуармянка!

- Марина Константиновна не была в Армении. Если и Вам до сих пор не приходилось посещать Армению, то Вы всегда желанный гость на родине вашего деда!

- Благодарю! Да, моя мама, к сожалению, в Армении не была ни разу. Я же бывала, и очень люблю эту потрясающе красивую страну за её пейзажи, горы, каньоны и озера, а также культуру, кухню и, конечно, людей. Очень люблю монастыри позапрошлых веков. Хочется не торопясь и без экскурсии вернуться в Татевский монастырь и монастырь Нораванк и посмотреть другие не настолько туристические монастыри. Пить гранатовое вино на берегу озера Севан, наслаждаясь простором и кристально чистой водой. Гулять по центру Еревана, заходя в разные кафе, пробуя блюда местной кухни и армянские вина. Три раза я была в музее Параджанова, это потрясающе атмосферное место. Хотелось остаться там жить. Меня покорил дом-музей Мартироса Сарьяна. Музей Современного Искусства тоже очень заинтересовал своей экспозицией. Так и не получилось у меня посетить Матенадаран – музей древних рукописей, это должно быть очень интересно! А еще, хотелось бы побывать в Ереване во время праздника Вардавар! Очень хочу побывать в Армении еще не один раз и не торопясь!

Моя мечта – домик на берегу озера Севан. А мечты сбываются, я знаю!

- …как они сбывались в мультфильмах Вашей мамы! Спасибо за беседу, Татьяна джан, и дай Бог, увидимся на берегу Севана!

Ереван-Москва