«Я ПОСВЯЩАЮ ВАМ СВОИ ПРОСТЫЕ СТРОКИ…»

Совсем недавно, в конце прошлого года в ереванском издательстве «ВМВ-ПРИНТ» вышел в свет объёмистый сборник избранных переводов Альберта Налбандяна, составленный автором и озаглавленный «Состраданье».

САМО НАЗВАНИЕ СБОРНИКА МНЕ ПОНАЧАЛУ ПОКАЗАЛОСЬ НЕПОНЯТНЫМ. Но, просматривая тексты, я увидела довольно длинное стихотворение западноармянского поэта Гарника Аддаряна с этим заголовком и сразу прочла его. Это были удивительные строки о сострадании всем и всему, что связано с жизнью:

…Состраданье чудо-роднику,

Чья волна – не песня, а рыданье,

Лепестки раскрывшему цветку,

К чьей весне крадется увяданье…

…Строчкам этим, что бросаю в бой

 В краткие минуты вдохновенья:

Может, завтра их умчит с собой

Ветер ненасытного забвенья…

И я поняла, что слово «состраданье» потому и стало названием сборника, что это чувство – одно из главнейших принципов переводческого творчества Альберта Налбандяна. Кого бы он ни переводил – он должен проникнуться думами, настроениями, переживаниями автора, он должен пропустить их через свою душу и сердце. Без этого для него немыслимо создание переводного текста, который оказал бы адекватное художественное, эмоциональное воздействие на читателя. Ещё вспомнилось, что в своей статье «Чистый голос Терьяна» (журнал «Дружба народов», М., 2008, № 6) я приводила слова переводчика в беседе Татьяны Геворкян с ним и Георгием Кубатьяном (журнал «Литературная Армения», 1986, № 4). На вопрос, не возникало ли у Налбандяна желание целиком перевести какой-нибудь сборник Терьяна, скажем, «Грезы сумерек», он ответил: «Думаю, что необходим перерыв, время, чтоб слух вновь стал чутко улавливать тончайшие модуляции терьяновского голоса… Переводить такую поэзию невероятно трудно. Она требует от переводчика такого же напряжения, такой же полноты переживаний». И это словосочетание – «полнота переживаний» – так созвучно слову «состраданье»… У Налбандяна – максималистский подход к своей работе. Он всегда ставит перед собой задачу по возможности полнее воссоздать основные черты оригинала, при этом не в ущерб естественности его звучания на языке перевода.

Более 400 страниц сборника отведено переводам. Но хотелось бы сказать об обрамляющих переводы текстах А. Налбандяна, в которых тоже, на мой взгляд, отражены особенности его незаурядной личности. В небольшой аннотации представлены цель издания книги, её разделы. Здесь же автор уже раскрывает своё понимание ценности поэтического перевода: главный критерий для него – «не просто смысловое соответствие оригиналу, но и свободное дыхание произведения, воссозданного на другом языке». А «Комментарии», помещенные после переводных текстов, – искренняя беседа переводчика с читателем. Эта часть сборника очень индивидуальна и не совсем обычна для подобных изданий. Здесь отмечены примечательные факты биографий переведенных поэтов; дана характеристика их творчества; высказано и личное восприятие переводчиком особенностей их пера. Так, об Эдварде Милитоняне сказано: «Поэт ярких красок и неожиданных ассоциаций. Переводить его трудно и в то же время интересно». Очень точно определен и характер поэзии Ованеса Григоряна: «… Главный творческий принцип поэта: максимально приблизить стихи к естественной речи, отказаться от любого приукрашивания, гладкости и причёсанности. Гражданственность его произведений требовала иных средств: они не просто остроумны, но нередко безжалостны, язвительны, саркастичны». Насколько точно охарактеризовано творчество этого поэта – можно подтвердить переводом Налбандяна хотя бы одного из стихотворений – «Обзор погоды»:

Весной расцветают деревья,

весной мы выбираем президента и ждём,

надеясь на перемены к лету.

Летом созревают плоды.

Летом мы выбираем парламент и ждём,

надеясь на перемены к зиме.

Зимой идёт снег.

Зимой всё умирает, всё угасает.

И мы тоже умираем и ждём,

надеясь на перемены в другой жизни.

Указываются в «Комментариях» и издания, где впервые увидели свет те или иные переводы А. Налбандяна. Примечательно, что они публиковались не только в Армении: немало книг с его переводами вышло в свет в Москве; были и издания в Ленинграде, Уфе, Риге…

МАТЕРИАЛ «КОММЕНТАРИЕВ» ОКУТАН ОСОБОЙ АУРОЙ – ДУШЕВНЫМ ТЕПЛОМ ПЕРЕВОДЧИКА, знакомящего читателя и с фактами своей биографии. Он не раз упоминает о годах учебы в конце 70-х гг. в Москве на Высших литературных курсах при Союзе писателей СССР. Эти годы подарили ему знакомство и дружбу с поэтами разных республик, что оставило немалый след в его переводческом творчестве. Даже такая, казалось бы, сугубо личная черта натуры А. Налбандяна, как любовь к детективному жанру, отмечена в «Комментариях», поскольку там приводятся тексты адресованных ему писем Льва Овалова – писателя, стоявшего у истоков советского детективного жанра… В одном из писем 1990 года очень высоко оценен перевод стихотворения «Состраданье». «Комментарии» читаются с большим интересом.

Тексты переводов представлены в сборнике двумя разделами. Первый отведен переводам с армянского; второй – переводам с других языков, выполненным по подстрочникам. В первый раздел вошли тексты из целиком переведенных Налбандяном сборников классиков армянской поэзии И. Иоаннисияна, В. Терьяна, а также его переводы классиков, опубликованные в антологиях (переводы М. Пешикташляна, открывшие русскому читателю этого поэта) или в отдельных русских изданиях Даниэла Варужана, Мисака Мецаренца и др. Мне жаль только, что в «Состраданье» не вошел прекрасный перевод стихотворения Ваана Терьяна «Грусть», которым открывался его первый сборник – «Грёзы сумерек», и этот текст уже привнес в армянскую поэзию начала XX века совершенно новые ноты и мотивы, став как бы символом новизны терьяновской лирики:

Скользящей походкой, едва различима, прошла на закате.

Крылом предвечерья, ласкающей тенью в траве и цветах

Прошла эта дева – видение, призрак, – чьё белое платье

Мелькнуло и скрылось легко, точно ветер, умолкший в кустах.

И нежное что-то она прошептала в закатные дали –

Полям и деревьям, уже погруженным в туман, забытье.

Тот шепот горячий цветы сохранили и мне передали,

И трепетом тайным, священным наполнили сердце мое…

Немало в этом разделе и переводов поэтов разных поколений – современников переводчика. Кроме уже упомянутых Эдварда Милитоняна и Ованеса Григоряна, это Сильва Капутикян, Амо Сагиян, Людвиг Дурьян, Давид Ованес, Бабкен Симонян, Рачья Тамразян и др. Примечательно, что к каждому из этих поэтов переводчик находит свой ключ: он всегда проникает в суть их поэтического, образного, интонационного мышления и воссоздает особенности их поэтики в своих переводах. Один из наглядных примеров тому – уже процитированный перевод стихотворения Ованеса Григоряна. Приведем ешё строки Людвига Дурьяна:

Всё, что дам, я дам безвозвратно,

Мне не должен никто ничего.

Дам стократно, тысячекратно,

Мне не должен никто ничего.

Ну а туго в жизни придется –

Утешенье душе найдется:

Я давал, чтоб не брать обратно,

Мне не должен никто ничего.

ЧТО КАСАЕТСЯ ОСУЩЕСТВЛЕННЫХ ПО ПОДСТРОЧНИКАМ ПЕРЕВОДОВ ВТОРОГО РАЗДЕЛА СБОРНИКА, то А. Налбандян в своей аннотации подчеркнул, что они создавались «…в большинстве случаев при участии авторов, с их согласия и одобрения». В этот раздел вошли переводы грузинских, узбекских, чеченских, латышских и др. поэтов. В «Комментариях» переводчик не раз отмечает, что с тем или иным поэтом он познакомился, а зачастую и сблизился в годы совместной учёбы в Москве на Высших литературных курсах. Так что взаимопонимание между поэтом и переводчиком играло немаловажную роль. Знакомясь с этими переводами поэтов разных национальностей, нельзя не заметить, что А. Налбандян никогда не прибегает к искусственным приемам, которые сразу же бросаются в глаза и напоминают, что данный текст – перевод, а не оригинал. Он воссоздает подлинники естественным русским стихом, при этом давая читателю возможность почувствовать особенности поэтического мышления каждого переводимого автора. Вот стихотворение узбекского поэта Эркина Вахидова «Рассвет»:

Привстав на цыпочки и глянув

На мир, объятый темнотой,

Художник-солнце рой туманов

Развеял кистью золотой.

Одел – до кустика – долину

В зеленый, желтый, синий цвет,

Любовно оглядел картину

И так назвал её:

Рассвет.

А вот строки написанного свободным стихом стихотворения латышского поэта Арманда Мелналксниса «Бабушка»:

Бабушке моей

Девяносто пять.

…Ничего уже не понимает,

Ничего не помнит

Бедная моя бабушка.

И только

Когда по телевизору

Показывают фильм о войне

И в комнате

Раздаются взрывы, –

Она убегает на кухню

Прятаться от осколков.

В переводе нет рифмы. Но есть ритм. Есть глубокий подтекст. Значит, воссоздана поэзия…

В самом конце сборника «Состраданье» помещено послесловие поэта, переводчика, члена Международной академии литературы и искусства Гургена Баренца «Когда имя становится брендом». Завершается оно так: «Если где-нибудь когда-нибудь вам попадется на глаза стихотворный перевод за подписью Альберта Налбандяна, то можете быть спокойны за его высокое качество, за его точность и добротность, потому что имя переводчика – это бренд, это гарантия ювелирного мастерства, виртуозной, филигранной работы». К этим словам мне нечего прибавить. И я уверена, что «ветер ненасытного забвенья» никогда и никуда не «умчит с собой» строки, подписанные рукой Альберта Налбандяна, рожденные его удивительным талантом, душой и сердцем Ведь это и переводчик говорит с читателем словами Иоаннеса Иоаннисиана:

Я посвящаю вам свои простые строки,

Вам, о друзья мои, чьи чистые сердца

Надежду и любовь хранят в наш век жестокий

И веру в светлый день лелеют до конца…