ОТВЕТЧИК УКАЗЫВАЛ ЛИШЬ НА ВЫНУЖДЕННОСТЬ ШАГА

В Конституционном суде РА 29 марта началось слушание дела по заявлению 36 депутатов НС РА, оспаривающих конституционность статей 5, 7, 8, 37, 38, 45, 49 и 86 Закона о накопительных пенсиях. Принятый в рамках Программы реформ в 2010 году и вошедший в силу с 1 января 2014 года, этот документ вызвал бурные протесты во многих слоях общества, выразившиеся в различного рода акциях. И в первый день слушаний перед КС где-то к полудню собралась большая толпа главным образом молодежи из движения "Мы - против". Они держали в руках плакаты и знамена, акция была молчаливой.

А В ЗАЛЕ КС ПЕРВЫМИ, КАК ОБЫЧНО, ВЫСТУПИЛИ АВТОРЫ ЗАЯВЛЕНИЯ, представленные депутатом Арцвиком Минасяном, правозащитником Артаком Зейналяном и адвокатом Мери Хачатрян. Они, сменяя друг друга, обратили внимание членов КС на различные нюансы вышеуказанных статей оспариваемого закона и призвали признать их не соответствующими Конституции и недействительными. За два с половиной часа истцы представили свою позицию и успели ответить на вопросы членов КС. Прозвучало огромное количество информации, которую не уместишь и в целом номере газеты. Поэтому придется выделить лишь некоторые доводы.

Направлением главного удара послужила обязательность (фактически принудительность) закона. А это уже первый элемент дискриминации граждан и ущемления их прав. Почему закон относится именно к тем, кто родился в 1974 году? Почему те, у кого доход выше 500 тысяч драмов, оказываются в неравном положении по сравнению с получающими меньше? Почему ограничивается право собственности? Ведь заработок - это собственность человека, и он имеет право распоряжаться им без принудиловки. Почему человек, уезжающий на постоянное жительство в другую страну и желающий получить свои скопившиеся 5% из фонда, должен попутно написать заявление об отказе от гражданства РА? Почему практикуемый прежде пенсионный принцип солидарности поколений сменяется фактически самофинансированием? Почему в результате государство хочет отойти от части возложенных на него социальных обязательств? Почему ущемляются права неработающих женщин? Почему на некоторые слои (военные и приравненные к ним лица) эта система не распространяется? Почему не принимают во внимание общественное мнение, а парламентское большинство своим бойкотом просто сорвало заседание, где предполагалось обсудить вопрос о более позднем введении закона.

Эти и другие полемически эаостренные "почему" были дополнены информацией о международном пенсионном опыте, из чего следовало, что в ряде стран затея с накопительными пенсиями потерпела неудачу, а кое-где фонды обанкротились, причинив ущерб людям. Были приведены также нормы международного права, делались ссылки на вердикты КС по собственности, высказаны мрачные прогнозы, выкладки о сокращении бюджета, экономического роста страны, ухудшении демографической ситуации, увеличении государственного долга. Вопросы членов КС свидетельствовали о том, что судьи глубоко изучили тему, а из ответов истцов следовало, что в принципе они не против накопительных фондов, но только на основе добровольности и с учетом многих иных факторов.

ВЫСТУПЛЕНИЯ ОТВЕТЧИКОВ, ОТКРОВЕННО ГОВОРЯ, РАЗОЧАРОВАЛИ. Во-первых, они почти не задали вопросов истцам, а заданные затрагивали тему больше косвенно, чем прямо. Во-вторых, обратил на себя внимание тот факт, что НС представляли депутат Акоп Акопян и сотрудница аппарата НС, а не начальник юридического управления, как это обычно бывает. Произошли перемены и в составе приглашенных лиц от правительства и ЦБ. Если первоначально ожидалось участие министра труда и соцвопросов и замминистра юстиции, то в день слушаний их заменили чиновники более скромного ранга. Короче, отбиваться за всех пришлось в первую очередь Акопу Акопяну, безусловно, хорошему хозяйственнику, но опыта ориентировки в правовых вопросах в КС ему явно не хватало.

Уже в ходе его выступления председатель КС Гагик Арутюнян вынужден был вмешаться и уточнить, что суть слушаний состоит не в ознакомлении с социально-экономической ситуацией в стране и обосновании перехода к накопительной пенсионной системе, а в том, насколько положения принятого закона соответствуют Конституции. Акопяну пришлось от доводов о снижении рождаемости, неблагоприятной ситуации с количеством работающих и возросшим числом пенсионеров отвечать на конкретные тезисы истцов, и сделать это было нелегко.

Позиция Акопяна поневоле продолжала сводиться к вынужденности, по его объяснениям, шага, ибо альтернативой реформе могли бы стать гораздо более непопулярные меры вроде увеличения налогов или повышения пенсионного возраста, что совсем уж было бы принято обществом в штыки. А задача обеспечения людям достойной пенсии остается. Вот почему парламент решил ускорить этот процесс, переходя на принцип обязательности накопительного фонда. Попутно Акопян периодически упрекал оппонентов в том, что они так поздно очнулись и стали критиковать реформу, увязав это с протестным гражданским движением.

ПОБУЖДАЕМЫЙ Г.АРУТЮНЯНОМ К КОНКРЕТНЫМ ОТВЕТАМ В РУСЛЕ АРГУМЕНТОВ ИСТЦОВ, Акопян не признавал неконституционности норм закона, ссылался на положительное мнение сотни авторитетных экспертов международных организаций и вклад какого-то "отца накопительной системы". Тут председатель КС поинтересовался: "А что сказал этот "отец"? Но ответчик продолжил мыслить в другом направлении.

Вопросы Г. Арутюняна, В. Ованнисяна и других членов КС к ответчику не укрепили позицию Акопяна. В логике вопросов выстраивались суждения о том, что правильнее было бы не доводить вообще этот закон до Конституционного суда, а разобраться с ним в ходе парламентских дебатов, чтобы не превращать сегодня трибуну суда в место парламентских дискуссий.

Вопросы ответчикам задали и истцы. Чувствовалось, что истцы досконально "въелись" во все пункты закона, и Акопяну было нелегко на них отвечать еще и потому, что некоторые нормы выглядели уязвимо. Поэтому опять приходилось объяснять принятие закона острой необходимостью. Ибо государство в сложившейся экономической ситуации в одиночку решить проблем не может, а добровольно отрывать от себя 5% заработка большинство трудящихся не хочет.

В пятницу до представителей правительства и ЦБ дело не дошло - не успели. Их выслушают в понедельник. В тот же день, скорее всего, прозвучат заключительные речи сторон, и суд уйдет выносить решение.