РУССКАЯ ПИСАТЕЛЬНИЦА – ГЕРОИНЯ АРЦАХА

В годы, предшествовавшие агрессии Азербайджана против Республики Арцах, а затем и во время самой войны в Арцах приезжало немало людей из России, Европы и других стран. Некоторым из них с целью получения очередных грантов необходимо было отметиться в очередной "горячей точке", были и откровенные недоброжелатели (один из них, Виктор Попков, впоследствии убитый в Чечне, был даже выдворен мной из Республики Арцах), однако большинство из них от всей души сопереживали зажатым в тисках блокады арцахцам. В числе наших искренних друзей была русская писательница Инесса Емельяновна БУРКОВА, человек необычайного мужества и огромного чистого сердца.

УДИВИТЕЛЬНО, ХОТЕЛ РАССКАЗАТЬ О ТОМ, КАК МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ, и… не смог вспомнить. Впрочем, это и неудивительно: у меня всегда было такое ощущение, что Инесса Емельяновна была в Арцахе с начала времен. А уже в годы открытого противостояния Азербайджану ее можно было встретить там, где мирным жителям края приходилось труднее всего, где разрывались снаряды, а бомбы падали на жилые дома. Мы встречались в нещадно обстреливаемом Шаумяновске, рушащемся Степанакерте, осажденном Атерке, горящем Мартуни…

Инессу Буркову знали во всем Арцахе, она успевала быть везде, зачастую опережая доброе имя свое. Она была народным дипломатом, послом мира между армянским и русским народами в те самые дни и годы, когда продавшиеся Азербайджану русские офицеры направляли дула танков на армянские поселения. Тех ненавидели, Инессе Бурковой – добровольному послу русского народа верили. Многие так и звали ее: русская писательница, подчеркивая слово "русская". И сегодня я с полной ответственностью могу заявить, что Инесса Емельяновна, более чем кто-либо другой, помогла арцахцам сохранить веру в русский народ.

В декабре 1991 года Инесса Емельяновна прилетела в Арцах – встретить с нами Новый год. Встречали 1992 год в нашей квартире на последнем этаже пятиэтажного дома. В Степанакерте все точно знали: ровно в 12 часов начнется обстрел города, и я осторожно, стараясь не обидеть, предложил Инессе Емельяновне укрыться в подвале дома. "Турку не удастся загнать меня в подвал, но вам желательно остаться в укрытии". Русская писательница лишь покачала головой: "Я с вами".

Дома у меня каким-то чудом сохранилась бутылка шампанского, и ровно в 12 я откупорил ее. За столом собралась моя семья и родственников и наша русская писательница Инесса Емельяновна. Шампанского хватило на три или четыре тоста. Мы выпили за Новый год, за наших павших друзей, за дружбу, а потом я пригласил присутствующих встретить следующий Новый год в Шуши.

Помните, Инесса Емельяновна? Я хорошо помню ваш добрый взгляд и, самое главное, веру, которую излучали ваши глаза. Вы поверили мне, вы уже знали: 1993 год мы будем встречать в Шуши, из которого в те минуты на нас летели снаряды и ракеты. А потом спустя, наверное, полчаса в дом ко мне ворвался капитан Армии обороны Арцаха: "Вы что, в бронежилетах сидите?!" Мы рассмеялись и пригласили его выпить шампанского, которого… уже не было.

ВСКОРЕ ПОСЛЕ НОВОГО ГОДА ИНЕССА ЕМЕЛЬЯНОВНА УЕХАЛА, чтобы… вернуться спустя пару недель. В этот раз мы должны были улететь в Ереван вместе: русская писательница – в Москву, я – в Европу. Это было 20 февраля 1992 года, я хорошо помню этот день. Но именно в этот день на Степанакерт обрушился невиданной до того интенсивности огонь из ракетных систем залпового огня БМ-21 "Град". Мы находились в здании Верховного совета НКР, оказавшегося в эпицентре огня. Инесса Емельяновна решила спуститься в подвал, но я не разрешил: место, где мы стояли, было более безопасным, чем краткий путь метров в 15, который она собралась преодолеть. Стояли человек пять, плотно прижавшись друг к другу, и мне приятно сказать, что каждый старался прикрыть собой Инессу Буркову. И в этот момент снаряд попал туда, куда я не разрешил пройти Инессе Емельяновне. Потом она называла меня своим спасителем, а я отшучивался, что это просто опыт, ничего более.

В тот день я не вылетел из Степанакерта, не смог оставить город, друзей, семью в сложившейся ситуации. А Инессу Емельяновну буквально выпроводили из Арцаха… чтобы вновь увидеть ее в Степанакерте через две недели.

Об Инессе Емельяновне можно говорить долго. Она была с нами до самой победы, а потом… отошла в сторону. Достойно, не претендуя на благодарность и заслуженные лавры. И мы (пишу это с чувством стыда за всех за нас) спокойно восприняли это.

Разумеется, мы не забыли Инессу Емельяновну, нашу русскую писательницу, и все же… Мы не помогли ей претворить большую мечту, опубликовать книгу об Арцахе и арцахцах, книгу о нашей борьбе. У Инессы Емельяновны хранится бесценный огромный архив: заметки, воспоминания, размышления. Во время нашей последней на сегодняшний день встречи она писала уже второй том так до сих пор и не изданной книги.

В свое время мне посчастливилось просмотреть рукопись первого тома, и я могу с полным на то основанием утверждать, что Инесса Буркова подготовила к публикации эпопею Арцахской войны. И мы – это мое глубокое убеждение – не имеем права не помочь нашему другу издать книгу, которую она выстрадала в самом прямом смысле этого слова. Книгу, материал для которой собирался с риском для жизни автора. Книгу, призванную увековечить героическую и подвижническую деятельность русской писательницы Инессы Емельяновны Бурковой в годы агрессии Азербайджана против Республики Арцах.