ПЕВЕЦ ДУХА, ДУШИ И ОТЕЧЕСТВА

Ваан ТЕРЬЯН:

"Богатством духовных ценностей предопределяется существование армян как нации"

Более четверти века назад я, один из представителей великого племени очарованных трепетной поэзией неоспоримого повелителя дум и душ армянской молодежи, впервые соприкоснулся и прочувствовал в полную силу магию "малой родины" и нетленного очага великого армянского поэта ХХ века Ваана Терьяна... В затерявшемся в неприветливых и сумрачных горах Джавахка селе Гандза, ступив через порог скромного дома из черного камня, поразился: как мог из такого забытого богом угла на широкую дорогу поэзии бурного, насыщенного событиями столетия выйти юноша, который вскоре стал кумиром армян, занял уникальное место в истории родной литературы...

ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ЗАКАВКАЗЬЯ НЕ СМОГЛА удовлетворить жажду знаний и самовыражения любознательного Терьяна, и в канун нового, двадцатого века он держит путь в "метрополию" - Россию, где и проведет в силу жизненных обстоятельств всю свою сознательную жизнь, закончит свой земной путь...

Пытливый джавахкский юноша Ваан в 1906 г. поступает на историко-филологический факультет Московского университета, затем становится студентом уже Петербургского университета, где специализируется в области кавказоведения. Но армянский "вечный студент" прославился вовсе не на научной стезе - ему была уготована иная судьба! Славная хотя и драматичная...

Терьян как поэт начинал в 1905 г. - со скромных стихотворений, уже, впрочем, определивших круг его лирических тем и принципы их образного воплощения. Зрелым же мастером слова он явился миру в 1908 г. - сборником "Грезы сумерек", принесшим ему бесспорную славу и имевшим исключительное влияние на духовную жизнь армянства. Современники вспоминали, что началась "терьяновская эпоха", "воздух был наполнен Терьяном", "у всех на устах были его стихи, особенно "Грезы сумерек"... Строки Терьяна этого периода были оценены беспристрастной армянской литературной критикой и печатью как "поэтические отзвуки души, отмеченные безмерной глубиной чувств и философской насыщенностью мысли". Затем как из рога изобилия "посыпались" циклы и книги стихов 1906-1919 гг. - "Ночь и воспоминания", "Золотая сказка", "Терновый венец", "Золотая цепь", "Страна Наири" и др. Терьян безраздельно властвовал над эмоциями и душами армян, в то время как сам порою просто задыхался от одиночества и тоски...

Вращаясь в российских столицах, Москве и Петербурге, Терьян, естественно, не мог не впитать и все веяния и движения общественно-политической и литературно-художественной жизни первого десятилетия ХХ века. Он открыл для себя русских и европейских поэтов новейшего времени - Брюсова, Бальмонта, Блока, Ф.Сологуба, Верхарна, Верлена и др., и это постижение позволило Терьяну придать новую форму собственным поэтическим ощущениям и "всплескам души". Становилась также ближе многоликая и многонациональная Россия с ее сложной непредсказуемостью общественно-политической атмосферы тех лет.

ИЗВЕСТНОСТЬ И СЛАВА АРМЯНСКОГО ПОЭТА КАК НА КАВКАЗЕ, ТАК И В РОССИИ, в ее армянских кругах и сформировавшихся крупных общинах, не могли не обратить на него внимание передовой русской творческой интеллигенции. К нему в "прагматичном русле" популяризации армянской литературы в России начинают присматриваться русские поэты и переводчики...

Ваан Терьян на русском языке отмечен стихотворением "Бродячего певца больная песня", опубликованном в 1911 г. переводчиком Л. Зиловым. Эта полукустарная работа (как и любой первый опыт в таком сложном деле, как перевод) не дала должного представления о поэзии уже известного армянского поэта. Настоящее "пиршество" терьяновской поэзии ждет русского читателя в "Сборнике армянской литературы" под редакцией Максима Горького и знаменитой брюсовской "Поэзии Армении", вышедших в свет в 1916 г. Именно в этих изданиях пером талантливых русских поэтов Терьян обрел подлинное звучание. Армянский поэт воодушевленно приветствовал эти книги - не столько теша собственное самолюбие, сколько понимая исключительное значение переводов для мировой известности родной литературы - ведь они показывали миру, что армяне способны, по его словам, "внедрять европейские идеи", "выработать национальные идеалы и жить раздумьями и стремлениями современного человека".

Ваан Терьян, возможно, и не стал бы поэтом, способным взволновать русскую душу, если бы не мастера художественного слова, взявшиеся в течение нескольких десятилетий донести до родного читателя палитру глубоких и тонких чувств, - В.Брюсов, К.Бальмонт, А.Ахматова, Вс.Рождественский, Ф.Сологуб, Е.Полонская, Е.Николаевская, В.Звягинцева, Н.Чуковский и др. Но первым, кого следует признать крестным отцом Терьяна для русскоязычной публики, является В.Брюсов, который не только перевел ряд стихотворений армянского поэта, но и дал ему весьма лестную, но объективную оценку в предваряющем антологию "Поэзия Армении" историко-литературном очерке. Из брюсовских переводов следует отметить "Скользящей стопой...", "Опять спустилась ночь...", "Газелла", "В весеннем городе", "Ужель поэт последний я?", "Как не любить тебя...", "Если нет любви...", многие из которых запали в душу русского ценителя поэзии и сделали имя Терьяна любимым и довольно известным в России.

ПУТЬ ТЕРЬЯНА КАК ПОЭТА НЕВОЗМОЖНО ВООБРАЗИТЬ ВНЕ ОБЩЕЕВРОПЕЙСКОГО литературного движения начала ХХ века, а его связи с русской литературой и культурой были непосредственными и органичными. Его общественно-эстетические воззрения формировались под воздействием передовых идей именно русской литературы. Опыт ее был для Терьяна неисчерпаемым кладезем - он боготворил Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Баратынского, из современной ему прозы выделял произведения Леонида Андреева, любил Достоевского, преклонялся перед гением Льва Толстого.

В 1910 г. Терьян вместе с несколькими армянскими интеллигентами участвовал в похоронах Толстого в Ясной Поляне. Событие потрясло поэта, и он записывает в своем дневнике: "Я увидел его страдальческое лицо... Это было лицо великомученика, святого. Оно было овеяно светлой тишиной и ясным покоем. На него легла печать грустных размышлений и глубокого страдания, но эта печать не затемняла благородную ясность этого лица. Я не могу верить, что нет Льва Толстого, утешающего наше сердце, пробуждающего нашу совесть... Можно не соглашаться с тем или иным мнением Толстого, но его идеал должен быть идеалом для всех нас, потому что отрицать его невозможно, потому что он бессмертен..." Как не удивиться тому, что эти глубокие, взволнованные строки принадлежат не умудренному жизнью "зрелому мужу", а всего лишь двадцатипятилетнему юноше!

Успехи армянской (восточноармянской) литературы Ваан Терьян связывал с благотворным влиянием русской литературы. В 1913 г. он отмечал, что "свежие ростки этой великой литературы уже существуют, а их полный расцвет придет в то время, когда молодая Россия расправит свои орлиные крылья, когда живые силы страны, как вышедшие из берегов весенние воды, вольно и широко разольются, могучие и радостные". Армянский поэт не ошибался в своих предвидениях...

Во вступительном очерке к "Поэзии Армении" В.Брюсов, характеризуя Терьяна, назвал его "учеником символистов", и эта оценка с тех пор как бы приросла к армянскому поэту. Однако следует отметить, что в широком смысле учителями Терьяна, воспитанного на лучших образцах армянской, русской и западноевропейской литературы, не в меньшей степени можно считать Исаакяна и Туманяна, Пушкина и Лермонтова, Гете и Гейне...

САМ ТЕРЬЯН ПЫТАЛСЯ ВНЕСТИ ЛЕПТУ В ОЗНАКОМЛЕНИЕ АРМЯНСКОГО читателя с русской поэзией. Будучи близок с Брюсовым, особенно в период его работы над "Поэзией Армении", он начиная с 1912 года переводит его многие знаковые стихи ("Городу", "Побег", "Блудный сын", "Грустный вечер", "Одиночество", "Благословение", "Колыбельная песня", "Час воспоминаний", "Быть без людей" и др.). Терьян, кстати, обращается лишь к тем стихам, которые созвучны его собственному настроению и мироощущению. Очарование личностью русского поэта было столь велико, что Терьян посвящает ему также свое оригинальное стихотворение, написанное в дни пребывания Брюсова в Армении в 1916 г. Несколько ранее, в 1913 г., в статье, посвященной В.Брюсову, Терьян дал исключительно высокую оценку русскому поэту, называя его "одним из первых и блистательных деятелей новейшей литературы".

Ваан Терьян связывал будущее Армении с Россией. "Тяготение и симпатии армян к России, - писал он, - стали исторической традицией. Наш народ всегда инстинктивно чувствовал верный путь своего спасения, и лучшие представители нашей интеллигенции весьма ясно и ярко выразили это чувство". Терьян гордился этой традицией и приходил к выводу, что с единоверной христианской Россией армяне вполне могут продвигать и сохранять и родную культуру, и свою самобытную национальную жизнь. Разумеется, говоря так, поэт - автор глубоко патриотического цикла "Страна Наири", поэтического символа "духовной Армении", имел в виду прежде всего культурное и политическое сближение армянского народа и пояснял программу новой интеллигенции, близкой в основных чертах к передовой русской интеллигенции: "Если мы сумеем усвоить все культурное наследство современной Европы, значит, сумеем жить, если нет - мы умрем как нация". Богатством духовных ценностей предопределяется, по мнению Терьяна, и существование армян как нации.

... Великая поэзия великого поэта - певца Духа, Души и Отчизны вечна и властвует над всеми поколениями армян поныне и впредь.