ОДНОТОМНИК АМАСТЕХА НА РУССКОМ

Поводом для нашей встречи с поэтом, переводчиком и литературоведом Гургеном БАРЕНЦЕМ стал выход в свет его новой переводной книги. Это сборник рассказов выдающегося зарубежного армянского писателя Амастеха "Этот мир разрушится" (Ереван, 2014, изд-во "Армав").

- Почему вы решили перевести именно рассказы Амастеха?

- Решение это возникло очень давно, еще в самом начале 90-х годов. Уже тогда ко мне пришло понимание необходимости ознакомить русскоязычного читателя с "белыми страницами" армянской литературы и с лучшими представителями зарубежной армянской литературы, то есть литературы армянской диаспоры. К рассказам Амастеха я обратился потому, что его проза стоит особняком; она очень интересна, хотя в смысле исполнительского мастерства может вызывать претензии и нарекания у придирчивых читателей и критиков. На мой взгляд, она вполне конкурентоспособна и в типологическом отношении вызывает у меня ассоциации с Мопассаном и Цвейгом. В сборник вошли одиннадцать программных рассказов Амастеха, дающих общее и более или менее полное представление об армянском прозаике. Конечно, у писателя есть немало других произведений малого жанра, столь же интересных и заслуживающих внимания русского читателя, но необходимо было считаться с допустимым объемом книги.

- Перевод с западно-армянского имеет свои специфические особенности и представляет дополнительные трудности...

- Это не то слово. Я считал, что знание произведений классиков западно-армянской литературы – Пароняна, Зограба, Мецаренца, Варужана, Р.Севака, Сиаманто – позволит мне относительно легко справиться с переводом, но уже в процессе работы мне довелось столкнуться с сильнейшим сопротивлением материала. Дело в том, что Амастех очень часто использует слова и идиоматические выражения, которые давным-давно вышли из обихода и непонятны даже филологам-арменоведам. В конце 50-х - начале 60-х годов еще ребенком я слышал эти слова и выражения от репатриантов, живших по соседству, но теперь их смысл окончательно выветрился даже из памяти потомков этих людей. Кроме того, долгое проживание в Америке наложило свой отпечаток на синтаксис и стилистику Амастеха, нередко приходилось сталкиваться со случаями, когда между двумя соседними предложениями отсутствовала логическая связь, и помочь с решением этой проблемы не в состоянии никто. Приходилось в каждом конкретном случае подходить творчески, догадываться, что именно имел в виду и хотел сказать писатель.

- Но если Амастех своим языком, стилем повествования, многочисленными этнографическими деталями и подробностями труднодоступен для сегодняшнего армянского читателя, то будет ли он понятен русскоязычному читателю?

- Амастех пишет об армянской деревне, об армянской действительности начала минувшего столетия. Он пишет о боли и страданиях армянского народа, о Геноциде, пишет с полной уверенностью, что чужой боли не бывает, что совесть, честность и добропорядочность не могут быть свойственны одному народу и чужды другому. Большинство рассказов сборника Амастеха уже опубликовано в республиканской, российской, канадской, американской русскоязычной периодике, на страницах ряда интернет-изданий и очень тепло принято читателями. Было много восторженных отзывов. Это означает, что русский Амастех успешно состоялся.

- Как вы оцениваете сегодняшнее состояние художественного перевода в республике?

- Традиционно считается, что в Армении очень трепетно относятся к культуре перевода и переводчикам. Я все же считаю, что у нас нет причин для самообольщения на этот счет. Разве можно считать нашу классическую литературу достаточно переведенной? Где русскоязычные собрания сочинений наших классиков? Их просто нет. До сих пор не переведен самый значительный роман Раффи "Дневник крестокрада". Хуже всего то, что нет государственной переводческой концепции, нет программы, нет продуманного подхода к живому переводческому процессу. Много говорилось и писалось о составлении банка подстрочников, но и это начинание осталось на полпути из-за недостаточности финансирования. Мы должны переводить в первую очередь самые лучшие произведения самых лучших наших писателей, потому что благодаря переводной литературе многомиллионный русскоязычный читатель составляет представление об армянской поэзии, прозе, культуре.

- Какие задачи перевода представляются вам наиболее актуальными и первоочередными?

- У нас есть один-единственный национальный писатель, всю свою сознательную жизнь самоотверженно и самозабвенно отстаивавший интересы своего народа. Речь, как нетрудно догадаться, об Ованесе Туманяне. Я не знаю во всей мировой литературе другой такой интересной, насыщенной событиями биографии. Теперь, когда наконец-то написана и издана значительная часть научной, академической биографии Туманяна, а исследование заключительного периода жизни писателя приближается к завершению, нам необходимо серьезно подумать о русскоязычной биографии нашего национального гения. В серии "Жизнь замечательных людей" представлены деятели, вклад и заслуги которых в мировую литературу и культуру куда более скромны. Жизнеописание Туманяна непременно должно занять свое достойное место в этой библиотечной серии. Это наш священный долг перед памятью Туманяна. Другой важнейшей и первоочередной задачей считаю перевод произведений выдающегося армянского писателя начала ХХ века Аветиса Агароняна. Это рафинированный беллетрист, мысливший не публицистическими доктринами, а художественными образами. Его произведениями зачитывалось несколько поколений армянских читателей. Русскоязычный читатель вообще его не знает.

- И последний вопрос. Над чем вы работаете в настоящее время?

- На первом месте для меня были и остаются мои оригинальные стихи. По просьбе руководства Союза писателей Армении, готовящего к изданию большой сборник произведений писателей, ставших жертвами Геноцида и зверски убитых в 1915 году, я перевел несколько рассказов Тиграна Чеокюряна, Рубена Зардаряна, а также стихотворения Арташеса Арутюняна.