СОХРАНИТЬ СРЕДУ ОБИТАНИЯ

За последние 500 лет с лица Земли безвозвратно исчезло 844(!) вида животных и растений. Сегодня процесс сокращения биоразнообразия катастрофически ускоряется. Ежегодно исчезает один вид животных и каждый день – один вид растений. Более трети видов флоры и фауны под угрозой исчезновения. Тенденции свидетельствуют о том, что уже в недалеком будущем процесс исчезновения видов будет исчисляться часами. 

Основная причина – деятельность человека. Варварски уничтожаются животные и растения, вырубаются леса, усиливается процесс опустынивания, нарушаются нормы в сфере промышленного производства. Человек уничтожает среду своего обитания. Все это касается и Армении. О том, как противостоять сокращению биоразнообразия, говорили участники Круглого стола "ГА".

Гоар ОГАНЕЗОВА, доктор биологических наук, профессор:

- Проблема биоразнообразия – это проблема биосферы, которая сформировалась в процессе взаимодействия живой и неживой материи. Так возникла наша среда обитания. Но без живых организмов существование этой среды невозможно. Сегодня проблема заключается в том, что происходит резкое сокращение биоразнообразия, и этот процесс идет катастрофически быстро. Это обусловлено в первую очередь антропогенным фактором, воздействием человека на живую природу.

Элеонора ГАБРИЕЛЯН, доктор биологических наук, профессор, главный ботаник Института ботаники НАН РА, заслуженный деятель науки:

- Каждый раз, когда к нам приезжали коллеги из-за рубежа, их просто поражало биоразнообразие Армении. У нас произрастает 3600 видов растений. На всем Кавказе – 6000 видов. В трех прибалтийских странах 1200 видов растений. У нас только в Хосровском заповеднике около 2000 видов. Откуда это богатство? Причины такого биоразнообразия связаны с доисторическими событиями. В период от позднего палеозоя до мезозоя между двумя древними суперконтинентами Гондваной и Лавразией существовал огромный океан Тетис. 65 тысяч лет назад в результате деления Гондваны, который состоял из огромных плит, а также поднятия суши и слияния островов, на месте современного Кавказа образовался огромный остров Яфетида. И именно из-за того, что к этому острову примкнули близлежащие острова, на территории Армении так много разломов. В дальнейшем процесс поднятия суши продолжился, океан отступил и образовался Кавказ.

Флора Северной и Южной Армении очень отличается. Большое значение в плане биоразнообразия играет и высокая сейсмичность. В результате Спитакского землетрясения несколько озер в районе Степанавана, которые были заселены одним из видов кувшинок, были уничтожены. Осталось одно. Кроме того, во время землетрясений выделяются соли, тяжелые металлы, газы. Все это вызывает появление мутаций и не может не сказываться на биоразнообразии. В Араратской долине очень много неоэндемиков.

Лия ОСИПЯН, доктор биологических наук, профессор, академик НАН РА:

- К сожалению, проблему биоразнообразия не все представляют в том объеме, в каком на самом деле она существует. Это проблема появления жизни на Земле во всех ее проявлениях, и это не только растения. К примеру, микроорганизмы очень плохо изучены. Есть даже мнение, что мы не выявили многие виды микроорганизмов, которые уже погибли. Сейчас мы постоянно находим их новые виды. Исследования по проблеме биоразнообразия должны включать три уровня: экосистема, видовой уровень и генетический уровень. Биоразнообразие ответственно за устойчивость всех процессов, протекающих в биосфере. Без этого жизнь не может существовать. В природе виды постоянно появляются и исчезают. В естественных условиях это происходит медленно. Но при активном вмешательстве человека этот процесс ускоряется, более того, оказывает губительное воздействие. Техногенная деятельность человека привела к изменению среды. А качество биоразнообразия зависит от среды. Мы, к сожалению, знаем лишь малую часть организмов. По некоторым данным, нам известно не более 5% всех существующих и исчезнувших организмов. Биоразнообразие многосторонне влияет на человека: это экономические, социальные, медицинские, бытовые и эстетические аспекты. Учитывая все это, в 1992 году ООН приняла Конвенцию по защите биоразнообразия. Этому предшествовали и другие постановления и документы международных организаций. Почти все страны, в том числе и Армения, подписали эту конвенцию. Но мне интересно, какие шаги предпринимает наша страна по охране и защите окружающей среды.

 Армен ТРЧУНЯН, заведующий кафедрой микробиологии и биотехнологии микроорганизмов и растений ЕГУ, доктор биологических наук, член-корреспондент НАН РА:

- Думаю, у нас существует проблема четкого определения того, что такое биоразнообразие. И это проблема ученых. В этом отношении я хотел бы обратить внимание на микроорганизмы. Они играют важнейшую роль в сохранении нашей планеты. Каков их видовой состав? Главное не количество видов, а их взаимоотношения на данной территории, что обеспечивает устойчивость существующих биоцинозов. Конечно, меняются условия жизни, и этот процесс необратим. Человечество растет, потребности растут, и, естественно, одна и та же территория должна решать много проблем.

Что же делать? Повторяю: необходимо определить оптимальные взаимоотношения с различными живыми организмами в природе. Мы, конечно же, должны думать и о последовательности эксплуатации природных ресурсов, а также определиться с тем, как эффективно использовать живые организмы для решения наших задач. Есть еще одна проблема. В Армении нет специалистов по биоразнообразию, их надо подготовить. Второе. Необходимо оценить темпы изменения биоразнообразия в Армении. Это сложно, но необходимо сделать. Мы должны понимать, что плохо используем богатейшее разнообразие живых организмов. К примеру, по микроорганизмам у нас до сих пор нет ни одного обобщающего труда или каталога. Это при том, что микроорганизмы представляют собой огромный биотехнологический ресурс. С помощью живых организмов надо решить две задачи, связанные с обеспечением питания человека и альтернативной энергетикой. Я обращаю внимание всех организаций, в том числе и государственных: здесь нужны целевые мероприятия - госзаказы на изучение и рациональное использование биоразнообразия.

Хочу остановиться на вопросе биотоплива. Это альтернативный вид энергии в мире, и исследования в этом направлении активно ведутся. К примеру, получение энергии от бактерий и налаживание производства - в частности, получение молекулярного водорода. Он считается более эффективным, чем нефть и газ. Достаточно отметить, что в США мощности по производству биоводорода наращиваются до 10% в год. Это очень высокий темп. Водородное топливо скоро заменит бензин и газ. Отмечу, что по производству водорода на первом месте в мире Китай.

Самвел ГАЛОЯН, доктор биологических наук, заместитель директора учреждения по выполнению природоохранных программ при Министерстве охраны природы РА:

- Проблема сохранения биоразнообразия - одна из глобальных экологических проблем, которая тесно связана с проблемой изменения климата и процессов опустынивания. Тут очень важно сохранение биоразнообразия, особенно растительного мира. Этот мир создает те условия среды обитания, где живет человек. Фактически это вопрос национальной безопасности. Очень важно, чтобы это понималось всем обществом, в противном случае мы не сможем добиться успеха. Посмотрите, как варварски человек уничтожает свою же среду обитания, но сказать, что в этом направлении ничего не делается, будет неправильно. В Армении разработано серьезное законодательство по сохранению биоразнообразия - 7 кодексов, 20 законов, 40 решений правительства. Но вопрос в том, насколько они выполняются.

Элеонора ГАБРИЕЛЯН:

- Я об этом говорила нашему бывшему премьер-министру Тиграну Саркисяну, который мне ответил буквально следующее: "Это то, что невозможно выполнять".

Самвел ГАЛОЯН:

- Сейчас на рассмотрении правительства находится стратегия по сохранению и использованию биоразнообразия и национальный бизнес-план. Там все, о чем мы сегодня говорим, четко написано.

Армен ТРЧУНЯН:

- Надо, чтобы соответствующие органы четко и ясно определили, что такое биоразнообразие. Поэтому до разработки главных стратегических документов надо проводить обсуждения с участием специалистов.

- Лия ОСИПЯН:

- Правительство очень активно реагирует на то, что надо принимать законы, постановления, решения. Но потом они, к сожалению, не работают. Одна из причин - изменение формы собственности. Это привело к тому, что изменилась форма функционирования тех территорий, которые раньше использовались государством. Узкокорыстным целям частника наше государство почему-то или не может, или не хочет противостоять. Посмотрите, что творится с зелеными насаждениями Еревана!

Элеонора ГАБРИЕЛЯН:

- В этом смысле у нас сложилась катастрофическая ситуация. Собственник не понимает, что уничтожает уникальнейшее биоразнообразие. К примеру, Амур-сар. Это очень сложная гора. Под ней находится тоннель Арпа-Севан. Тут же открытый золотодобывающий рудник, а рядом озеро. Если не дай бог случится землетрясение, последствия будут ужасными. Надо закрыть эту территорию. Кстати, я там нашла очень редкое растение, которое видела всего дважды в Гегамских горах.

Гоар ОГАНЕЗОВА:

- Проблема и в конфликтах ученых, а не только предпринимателей и природоохранных интересов.

Карен МАНВЕЛЯН, директор армянского офиса Всемирного фонда охраны природы:

- Сокращение биоразнообразия - глобальная проблема. Армения, как известно, является частью Кавказа, и, по определению Всемирного фонда охраны природы, это территория уникального биоразнообразия. Охрана осуществляется по двум направлениям: вне природы и в самой природе. В природе - это охраняемые территории и экологические коридоры. Долгое время у нас в этом направлении ничего не делалось. С 2009 года посредством наших проектов стали создаваться охранные территории. Это национальный парк "Аревик", "Хуступ" и другие. Согласно Конвенции ООН по охране биоразнообразия, 17% всей территории страны должны быть охраняемыми. Чем больше в Армении будет таких территорий, тем лучше. Через пять лет мы уже не сможем выполнить те требования, которые учтены в конвенции. Сейчас мы реализуем проект по созданию национального парка "Татев". А если будут средства, мы сможем создать и национальный парк "Джермук". На севере страны мы также осуществляем проект по оптимизации Иджеванского заказника.

Основные угрозы биоразнообразию всем известны - это человеческий фактор и климат. То, что происходит при оценке состояния окружающей среды при разработке планов по развитию горнодобывающей промышленности и малых ГЭС, иначе как беспределом не назовешь.

Армен ТРЧУНЯН:

- Надо почаще собираться и вырабатывать рекомендации.

Элеонора ГАБРИЕЛЯН:

- А кто прислушивается? Сорок лет я пытаюсь объяснять сотрудникам мэрии Еревана, что нельзя делать такую глубокую обрезку деревьев. Нигде в мире этого не делают. А у нас это безобразие продолжается!

Армен ТРЧУНЯН:

- Надо продолжать борьбу и привлекать к этому процессу как можно больше ученых.

Карен МАНВЕЛЯН:

- Для того чтобы понять, каковы в Армении тенденции по сокращению биоразнообразия, необходимо сделать не только качественную, но и количественную оценку. Но для этого нужны солидные средства. Однако в плане крупных млекопитающих что-то делается, хотя известно, что благородный олень в Армении практически исчез, нет и мышовки Даля. Слава богу, появились леопарды, повысилась численность безоарового козла и муфлонов. Сейчас наша задача - восстановить популяцию благородного оленя. Хочу обратить внимание на еще одну проблему: это охрана заповедных территорий и браконьерство.

Лия ОСИПЯН:

- Упреки в адрес ученых, может, и заслуженны, но научное сообщество бессильно даже тогда, когда вносит хорошие предложения. Поэтому мы вынуждены действовать через общественные организации, которые больше всех воюют за сохранение биоразнообразия и стараются помочь государству, а оно разрабатывает законы и этим ограничивает свою деятельность в этом направлении.

Виген ГОГИНЯН, кандидат ветеринарных наук, замдиректора по науке научно-производственного центра "Армбиотехнологии" НАН РА:

- В нашем центре создана и поддерживается большая коллекция культур микроорганизмов. Она насчитывает порядка 13 тысяч штаммов различных групп микроорганизмов. И нельзя сказать, что ничего не делается в плане изучения микробного биоразнообразия Армении. Однако эти исследования ведутся в недостаточном объеме и урывками. Все зависит от финансирования, поэтому исследования начинаются, а потом очень быстро прекращаются. Сегодня молочно-кислые бактерии неплохо изучены. Последний проект по изучению молочно-кислой микрофлоры армянского мацуна прошел хорошо. Было изучено 150 образцов мацуна по всей Армении, НКР и частично Грузии. Эти данные у нас есть. Но в чем проблема? В настоящий момент те исследования, которые направлены на изучение систематики, таксономии, зачастую не поддерживаются финансированием. Приоритетными являются прикладные исследования биотехнологического направления, промышленной микробиологии. Потому что люди хотят есть, пить и обогреваться. К сожалению, сегодня у нас нет ни одного специалиста, который был бы микробным систематиком и таксономистом. Я уверен, что нет и многих других специалистов. Сейчас в Институте зоологии стоит задача изучения реки Раздан. Изучаем, но сталкиваемся с трудностями в плане диагностики. Нет соответствующего оборудования. Микроскопом можно диагностировать, но есть некультивируемые виды. Если макроорганизмы ученые видят, то что касается микробов, то даже элементарное биохимическое исследование связано с трудностями.

Армен ТРЧУНЯН:

- Наша задача - сформулировать в Армении заказ на комплексное изучение биоразнообразия. Изучение отдельных видов не решит проблему сохранения биоразнообразия. Тут мы имеем дело с комплексной проблемой. Можно говорить о недостаточном финансировании, но дело в том, что мы сами еще не обеспечили комплексный заказ. И я считаю, что мы должны все вместе работать, чтобы выработать комплексный подход. Группа ученых должна взять на себя ответственность и выработать концепцию. Мы говорим, что нет специалистов. А есть ли заказ на их подготовку? Необходимо иметь перспективные планы подготовки специалистов. Я считаю, что комплексную проблему сохранения биоразнообразия мы пока себе не представляем. Если бы мы в Армении на 10% территории создали хорошие условия и сохранили, скажем, 1000 видов, это было бы хорошо. Но разве мы только этого хотим? Для сохранения биоразнообразия, в том числе и на территории Армении, мы должны выработать комплексный подход. К сожалению, каждый из нас видит только свое - то, что касается его узкого профиля, а этого недостаточно, чтобы решать проблему биоразнообразия в целом.

Гоар ОГАНЕЗОВА:

- Но сегодня складывается критическая ситуация. Мы должны хоть что-то сохранить. На глобальном уровне создание заповедных территорий – это способ хоть что-то защитить от влияния человека. При такой демографической ситуации и при тех процессах опустынивания, которые сегодня происходят, другого способа просто не существует. Причем это делается действительно выборочно. Разрабатывается определенная методика, и именно территории с максимальным количеством видов и с максимальным богатством населенности оказываются в центре внимания. Другое дело, что потом на этих же территориях можно делать уже подробное изучение - начиная с микроорганизмов и заканчивая всей системой, структурой.

Армен ТРЧУНЯН:

- Все это понятно. Но я говорю о другом. С моей точки зрения, проблема биоразнообразия гораздо шире. И нам надо думать не только о критических ситуациях.

Виген ГОГИНЯН:

- В плане микроорганизмов с точки зрения их сохранения все проще. Их можно и пересевами, и криоконсервированием сохранить. Понятно, что в природе они появляются, исчезают, доминируют и т.д. Но разве для растений, для животных нельзя было подумать о сохранении генетического материала? Если благородный олень у нас исчез, можно как-то восстановить его популяцию?

Карен МАНВЕЛЯН:

- Вообще наиболее подверженные истреблению человеком виды – это крупные млекопитающие. В 90-х годах благородного оленя в Армении просто истребили. На юге Армении он исчез раньше, на севере – позже. Крайне негативную роль сыграли и незаконные вырубки лесов, которые привели к уничтожению мест обитания благородного оленя. Плюс браконьерство. То, что благородный олень у нас исчез, – это стопроцентно. Что касается популяции дикого кабана, то из-за африканской чумы, которая к нам пришла через Грузию, сначала были заражены домашние свиньи, потом и их дикие сородичи. Я думаю, наверное, нужно вообще истребить дикого кабана, чтобы их не было в течение 5 лет и не осталось переносчиков этой болезни. А потом можно легко восстановить популяцию. Те виды, которые исчезли, конечно же, надо восстановить. А вообще нужно просто охранять природу. Того же благородного оленя мы сейчас пытаемся привезти из России и Грузии.

Лия ОСИПЯН:

- Чтобы сохранить биоразнообразие, надо привлечь к этому делу и фитопатологов, и энтомологов – то есть тех специалистов, которых у нас уже почти не осталось. О насекомых мы меньше всего говорили, но ведь это целый огромный мир! Вопрос подготовки кадров разного профиля должен быть в центре внимания. Кадры нужны как воздух. В республике нет энтомологов, нет фитопатологов. Карантинная инспекция работает плохо, на таможне ничего не проверяется.

Элеонора ГАБРИЕЛЯН:

-150 болезней пришло из Голландии вместе с декоративными растениями, которые завезли контрабандно, без прохождения карантина.

Лия ОСИПЯН:

- Сегодня мы с ужасом констатируем, что к нам проник рак картофеля, филлоксера. На севере она была всегда, но не переходила на Араратскую долину.

 Карен МАНВЕЛЯН:

- Я хотел бы сказать о волках, об их отстреле. Отстреливать их неправильно, потому что могут застрелить ведущую самку, тогда остальные самки будут давать потомство и количество волков еще больше увеличится. Проблема корма для волков стоит остро – и дикого кабана уничтожают, и зайцев, и другие виды, которые являются пищей волков. Это одна сторона дела. Но есть другие компенсационные механизмы. Я думаю, надо деньги направлять не на отстрел волков, а на компенсацию урона фермерам. От того, что убивают волков, ничего не меняется. Пусть людям дают компенсацию, а волк пусть живет своей жизнью, и не надо его трогать. Он сам будет свою численность регулировать.

В Европе истребили всех волков, а сейчас пытаются восстановить их популяцию, потому что сегодня в Германии отстреливают 500 тысяч благородных оленей и где-то более миллиона косуль. Они съедают там всю растительность, а хищников, которые бы охотились на оленей, регулируя их численность, не осталось. Таковы последствия дисбаланса. Интересно, что европейцы занимаются охраной волка или медведя на Кавказе или в Африке, но их же фермеры не хотят иметь волков у себя под боком. Армения имеет большой потенциал в плане туризма. Люди приезжают сюда, могут видеть животных, интересные растения, но мы это все, грубо говоря, не можем правильно продать. Это наш минус. Наши руководители думают сегодняшним днем. Давайте сегодня порубим этот лес или давайте уничтожим то или иное животное, исходя из потребностей сегодняшнего дня. А надо смотреть дальше.

Гоар ОГАНЕЗОВА:

- Дело в том, что надо знать популяционное многообразие, надо понимать межвидовые связи, чтобы предложить более детальную концепцию в плане того, что и как можно "продать". Сегодня мы этого сделать не можем.

Карен МАНВЕЛЯН:

- Приведу пример Грузии, которая находится в сходном экономическом положении. В год более 30 тысяч туристов приезжают в один только Боржоми-Харагаульский национальный парк. Причем я неоднократно там бывал, но ни разу не видел никаких животных. Если повезет, можно увидеть благородных оленей. У нас зайдите в Хосровский заповедник – в течение одного дня, если погода нормальная, можно увидеть грифов, змей, медведей и т.д. Но мы почему-то не можем это "продать".

Гоар ОГАНЕЗОВА:

- Мы говорили на эту тему с министром охраны природы, и он сказал, что правильный режим содержания заповедника – это когда туда не допускаются люди. Эта территория не должна быть туристическим объектом. Разговор как раз шел о Хосровском заповеднике. Там много проблем. Дело в том, что внутри заповедника есть населенные территории. Почему-то этих людей никак не могут оттуда выселить. И что сказал министр? Раз невозможно переселить людей и есть некая нестыковка между понятием "заповедная территория" и тем, что там возможен экотуризм, то надо сделать Хосров национальным парком. В современных условиях, когда наши министры могут себе позволить одним росчерком пера вдруг взять и сделать заповедник национальным парком, – о чем еще говорить? Ведь это очень опасно. Например, Дилижанский заповедник в свое время под этим же предлогом сделали Национальным парком!

Армен ТРЧУНЯН:

- Как я понял, речь может идти не только о заповедниках, но и о национальных парках – с тем чтобы и их использовать. Кстати, сегодня они совершенно не используются. Я не знаю какой-нибудь программы, связанной с использованием Севанского национального парка.

Карен МАНВЕЛЯН:

- Маршруты есть. Не знаю, как насчет Севана, но в Дилижане, Арени, Хосрове они есть. Что касается категории охраняемых территорий, то первая категория – заповедник – самая строгая. При категории 1А ничего трогать и создавать нельзя – осуществляется только мониторинг. При категории заповедника 1Б допускаются программы посещения визитеров. Это не собственно туризм. Есть так называемый план посещений, когда люди маленькими группами по 5-6 человек приезжают в заповедник, идут по строго определенному маршруту – и все. Почему мы, имея такое богатство, не показываем его? Повторюсь, речь идет не о толпах туристов, приезжающих на автобусах, делающих шашлык и т.д. Все это вопрос менеджмента. А национальный парк имеет зону заповедника, рекреационную зону и другие.

Элеонора ГАБРИЕЛЯН:

- Давайте вспомним, как в Хосровском заповеднике оказались две деревни, когда из них ушли азербайджанцы, – Байбурт и Гиланлар. Мы обрадовались, что наконец Хосровский заповедник станет полностью заповедником. Гагик Арутюнян, будучи тогда премьер-министром, пообещал, что по этому вопросу будет проведено обсуждение. Оно состоялось, и многие тогда заявили, что это земли их предков, хотя ничего подобного не было. Все эти люди были из Гарни. Но подобные выступления сыграли роль, деревни были сохранены, и сегодня они служат дачными территориями. И там осуществляется выпас скота.

Карен МАНВЕЛЯН:

- В Байбурте уже ничего нет, людей тоже нет. А в Гилане есть только летом. Там определенную часть надо отсоединить, провести другую дорогу, которая пройдет не через заповедник, и компенсировать Хосров другими землями. Надо оптимизировать границы, что, конечно, требует финансовых средств.

Армен ТРЧУНЯН:

- В контексте высказанных предложений я хотел бы акцентировать вопрос подготовки кадров. Кроме того, оформление общей концепции по сохранению биоразнообразия с включением всех элементов тоже считаю крайне важным. Нужна научно обоснованная программа, она должна быть создана в Армении. Далее, нужно сформировать более или менее устойчивую научную группу (или с привлечением ученых), отвечающую за постоянный мониторинг проблемы и ее дальнейшую разработку.

Гоар ОГАНЕЗОВА:

- Мы неоднократно обращались в Министерство охраны природы с тем, чтобы как-то решить проблему нехватки ботаников. Но Минохраны природы только удивляется: почему, мол, таких специалистов не готовят? Выходит, что связь между самими министерствами, в частности, между Минохраны природы и Министерством образования и науки недостаточная. И это тоже проблема, как выясняется.

Армен ТРЧУНЯН:

- Все структуры должны работать на основе соответствующих документов. Есть у вас письменное предложение в какую-нибудь структуру, которая занимается оформлением заказа на подготовку специалистов? Вы должны представить такое предложение Минохраны природы, которое в свою очередь представит его в Министерство образования и науки. Потому я и настаиваю на том, что необходима какая-то структура, которая будет обсуждать все актуальные вопросы, обобщать данные, вырабатывать предложения и представлять их в соответствующие организации. Такой структуры я не вижу. Нужна обоснованная программа по подготовке специалистов. Это должны делать ученые. По определенным специальностям у нас скоро будет большой дефицит, если его уже нет. Но для того чтобы готовить кадры, должен быть заказ. Мы должны знать, сколько ботаников нам нужно готовить. Система образования не построена по принципу индивидуальной подготовки кадров. Хотелось бы сказать также о грантах. Я считаю, что такая сложная проблема, как проблема биоразнообразия, не может решаться маленькими грантами. Поэтому нужна хорошая национальная программа с целевым финансированием. Сегодня в Армении такие программы есть. Но почему Министерство охраны природы не формирует такую программу с привлечением ученых, оформлением заказа и т.д.? Это удивляет. Есть соответствующие государственные механизмы – надо их использовать.