АРНО

Звуки шли отовсюду, были они полны теплых, радужных красок и, перебивая друг друга, они накапливались и сливались в причудливые картины огромных горных массивов, безбрежных океанских водяных глыб, устрашающие, а порой просто странные шушуканья громадных вековых деревьев на берегах полноводных рек и тихих горных озер. И весь этот поток причудливой музыки умещался в головке четырехлетнего малыша из обычной среднего достатка английской семьи. Малыш был сверхчувствительным к звукам музыки, к шуму вокруг  и особенно к причудливым музыкальным картинам, раздающимся из радиоприемника и телевизора.

МАЛЬЧИК ЗАБЫВАЛ ОБО ВСЕМ НА СВЕТЕ, КОГДА САДИЛСЯ ЗА СТАРИННОЕ черное пианино в небольшой семейной столовой и с головой уходил в свой мир звуков и разноцветных картин, которые с такой легкостью появлялись и исчезали перед глазами этого необычайно талантливого малыша. Малыш проявлял чрезвычайную чувствительность к музыке, и вряд ли кто-либо из взрослых сомневался  в том, что будущее Арно полностью предопределено и, более того, совершенно блестяще и ярко.

Музыка в его голове звучала постоянно. Она возникала сама по себе и собиралась в совершенные музыкальные образы и картины. Иногда картины эти были столь прекрасны и возникали столь стремительно, что малыш полностью терял связь с реальностью, вел себя странновато для окружающих, а когда возвращался в наш мир, то вряд ли мог понять, что от него требовалось или ожидалось.

Арно был не из мира сего. Его миром был мир звуков, магических звуков, ютящихся и рождающихся постоянно в его мозгу. Они были там все время, и во сне, и наяву, и за завтраком, и когда шагал он, как и все его ровесники, на уроки в школу и обратно домой.

Мальчик с удовольствием вникал и мгновенно схватывал все, что было  связано со звуками, музыкой. Это давалось ему естественно и безо всяких усилий, как бы проявлялось на фотобумаге, опущенной в раствор проявителя. Его не интересовала идея записи звуков, постоянно звучащих в его голове, он был вполне удовлетворен красотой и стройностью музыкальных образов, постоянно аккомпанирующих ему всегда и везде.

На уроках музыки и пения Арно был особенно активен. Он постоянно беспокоил свою учительницу мисс Вуд бесконечными вопросами и несгораемым интересом ко всему музыкально звучащему. Мальчик приобрел также очень странную привычку напевать под нос кусочки фраз, отзываться хлопаньем  ладошками на разные ритмы, беспокоящие его.

Мисс Вуд не видела ничего подобного в своей жизни. Более того, очень часто вопросы маленького Арно были настолько странными и неординарными, что она, к стыду своему, часто затруднялась с ответами. Однажды она прислушалась повнимательнее к тому, что Арно напевал себе под нос. Потрясенная услышанным, она осознала, что слышит нечто необычное. Иная структура музыкальной фразы, иная тональная форма, очень далекая от привычной ей музыки. "Что это ты сейчас напевал?" - спросила она мальчика.

Арно не знал, что ответить. "Эта музыка время от времени приходит ко мне и ужасно волнует меня, так что я иногда не могу спать ночами, пока она не уйдет и не перестанет терзать меня". - "Это интересно, очень интересно, - сказала мисс и продолжила: - А пробовал ли ты или захотел бы записать эту музыку, чтобы она, покинув твой разум, поселилась на бумаге и доставляла удовольствие другим и волновала их?"

АРНО БЫЛ ТРОНУТ ВНИМАНИЕМ УЧИТЕЛЬНИЦЫ И ОБЕЩАЛ ПОДУМАТЬ. На следующий день мальчик подошел к мисс  Вуд и с улыбкой признался, что он попытался записать на бумаге то, что слышит, но появлявшееся в значках на пяти линейках было совсем не то. Учительница взялась ему помочь, и вскоре мальчик был вполне удовлетворен записанным.

Когда все было закончено, учительница еще раз убедилась, что музыка эта имела совсем другие корни, далекие от западной музыкальной культуры. Мисс Вуд была ошеломлена: в этой музыке было что-то очень загадочное и таинственное, звуки как будто шли из глубины  веков и принадлежали другой цивилизации, античной, быть может,   музыкальной культуре. Мисс была заинтригована и решила докопаться до сути  этого совершенно уникального явления. Поначалу ей мало что удавалось понять, а порой казалось, что все попытки напрасны и ведут в никуда.

Тем временем Арно начал приносить ей кусочки других мелодий, которые он мог теперь с наслаждением четко и точно записывать, и процесс этот приносил ему радость и удовлетворение, не испытанные ранее. Часть музыкальных фраз была вполне законченной, а другая их часть - отрывочной и хаотичной. Однако во всех четко прослеживалась какая-то таинственная структура, совершенно неведомая мистика звуков, полная тоски и грусти.

"Этому должно быть какое-то объяснение", - думала мисс Вуд и решила повидать мать мальчика. Она посетила их дом и после нескольких часов, проведенных в семье, вышла в полном смятении чувств, но была полна решимости до конца узнать как можно больше и подробнее всю историю этой необычайной семьи.

Как выяснилось, семья мальчика армянского происхождения переехала в Соединенное Королевство около двадцати  лет назад из маленькой деревни на границе Сирии и Ливана, когда матери Арно, Анне, было пять лет. Мать Анны, Алис, не помнила своего отца: ей было всего три года в 1915-м, когда отца зарезали во время массовой резни, организованной государственной машиной Турции, ныне признанной первым геноцидом XX века. Алис повезло, она осталась жить, хотя армяне (женщины и дети в основном), пешими колоннами пересекая пустыню Дер-эйр-Зор, потеряли более миллиона душ, люди гибли только из-за того, что были армянами, христианами, коренными жителями земли, которая теперь зовется Турцией.

"ТЯЖЕЛАЯ, НЕСПРАВЕДЛИВАЯ СУДЬБА", - ДУМАЛА МИСС ВУД по дороге в Британскую библиотеку, надеясь узнать как можно больше об армянской музыке, корнях народных напевов и фольклоре Армении. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила две небольшие армянские фольклорные пьесы, по структуре и ладовому складу весьма схожие с теми мелодиями, которые постоянно напевает ее талантливый ученик Арно. Значит, Арно слышит в своей голове мотивы своих предков - богатый и совершенно отдельный мир музыкальных образов, полный страданий, горя, грусти, мистики; мелодий, полных неизведанной силы и могущества, созданных века назад. Мисс Вуд даже посетила Армянскую церковь, где, к ее величайшему изумлению и восхищению, услышала песнопения, очень схожие с теми музыкальными строчками, которые Арно записывал с ее помощью.

Тем временем Арно совершенствовал искусство записи музыки и так быстро продвигался вперед, что однажды принес мисс Вуд свою первую самостоятельную композицию. Это был небольшой вальс на двух страницах, однако написан он был с очевидным мастерством, с модуляциями, с живой, цепляющей мелодией, которая свидетельствовала об одаренности автора, способного выразить искреннюю радость в такой маленькой пьесе. Мисс Вуд была очень довольна и стала исполнять этот вальс в других своих классах.

Скоро Арно так повзрослел в своем творчестве, что с головой ушел в сочинение, казалось бы, непосильной для него поэмы-фантазии. На счастье, к ним в школу пригласили композитора. Ознакомившись с композициями мальчика, этот великодушный старичок предложил давать мальчику бесплатные уроки композиции, после которых умения Арно возросли многократно.

Арно был счастлив.  Он не только гордился своими успехами в композиции. Безмерное удовлетворение приносила мысль, что теперь он может записывать собственные мелодии, сопоставляя и комбинируя их со звуками, таинственно являющимися к нему во сне, с мелодиями предков, летящих к нему по необъяснимым каналам из глубины веков.

Теперь Арно производил на свет и записывал симфонию за симфонией, а в перерывах наслаждался  циклами фантастических поэм и картин. Вся музыка Арно была настолько выразительной, настолько трогающей душу и сердце, настолько органичной и абсолютной, что никого не оставляла равнодушным. Она была совершенной, мастерски сотканной из армянской западной и восточной вековых традиций. Слушатели вовлекались в сопереживание каждым пассажем, каждой модуляцией фразы и контекстом в целом.

ЭТО БЫЛ УСПЕХ, УСПЕХ НЕВЕДОМЫЙ ОЧЕНЬ МНОГИМ ТАЛАНТАМ. Мисс Вуд теперь погрузилась в, казалось бы, совершенно чуждый ей мир армянской музыки. Она решила научиться ее понимать. Сама того не замечая, мисс Вуд теперь была целиком посвящена распространению армянской музыки, которую она старалась изучить как можно полнее и обстоятельнее. Она поняла, что ей необходимо знать больше не только о музыке Армении, но и о ее литературе, поэзии, манускриптах и истории. Теперь она выписывала и покупала все, что могла обнаружить, потом сидела допоздна у себя  на диване, делала записи, читала, восхищалась и переживала. Она настолько увлеклась фольклором и песнями ашугов, так глубоко прониклась комитасовскими творениями и произведениями современных армянских композиторов, что постепенно как бы породнилась с этим новым пластом знаний, неутомимо пропагандируя эту культуру, где только возможно. Теперь она могла часами сидеть с Арно, обсуждая его композиции, советовать, вдохновлять и воодушевлять талантливого ученика. Она постоянно ловила себя на мысли, что ей необходимо что-то сделать, что-то изобрести, чтобы как-то помочь армянам, ведь после такой глобальной трагедии, как Геноцид, нация нуждается в очень чутком и тонком к себе отношении, в очень твердой поддержке со стороны других, более благополучных и сильных стран. Как этого добиться? Как расшевелить, растормошить людей, которые ничего не знают об Армении, ее культуре, ее трагедии?

Мисс Вуд была убеждена, что искусство и, в частности, музыка - мощное средство выражения чувств и может взять на себя главную тяжесть этой нелегкой задачи. Она была убеждена, что там, где политики   терпят поражение за поражением, там, где человеколюбивые тенденции приносятся в жертву сиюминутным политическим амбициям, не суждено ждать успехов. А вот искусство - другое дело, оно долетит до сердец, до душ, взволнует, разморозит зачерствелые духовные силы и даст желаемые ростки.

Арно был с ней. Теперь двадцатипятилетнему  известному композитору было доступно все. Он на вершине славы, однако не перестал быть уязвимым и сверхчувствительным. Он редко мог похвастаться глубоким ночным сном, ангелы и архангелы продолжали навещать и петь ему мелодии праотцов. Эти мелодии были очень волнующими и непонятными, они усиливали чувствительность Арно и очень властно заявляли о себе в его душе. 

Однажды Арно проснулся посреди ночи с неким беспокойством в сердце и с впечатлением, будто кто-то перенес его в средневековый город, наполненный ужасными криками и запахом крови и беды. Он поехал к мисс Вуд поделиться своими видениями в надежде, что после этого ему станет легче.

Мисс Вуд поведала ему, что, когда она стала интересоваться  историями, которые спасенные от Геноцида армяне рассказывают своим близким, ей посчастливилось познакомиться со многими исследователями, которые помогли ей узнать гораздо больше и об истории Алис и Анны. После того как деда Анны убили турки, ее бабушке удалось добраться до Алеппо, где Алис поместили в приют. Однажды в этот приют зашел некий преуспевающий мистер Робинсон и, видя жалкий вид детей, пожертвовал этому приюту свой прекрасный особняк, где дети могли бы наконец забыть все ужасы, выпавшие на их долю, обрести покой, надежный кров и еду. 

Это был знак судьбы. Алис только и выжила благодаря этому, ведь свирепствовал тиф и косил всех. Когда Алис было около двадцати, тот же мистер Робинсон помог ей и с образованием, и с переездом в Великобританию. Этот благородный человек построил на свои средства пять приютов в Сирии и еще несколько в США. 

МИСС ВУД ПОПРОСИЛА АРНО СЕСТЬ ЗА РОЯЛЬ И, СОСРЕДОТОЧИВШИСЬ, поведать ей в звуках все, что он не в силах выразить в словах, все, что так мучило  и волновало его этой ночью. Вдохновение снизошло на Арно с первыми нотами. Звуки слетали с чудесных пальцев этого юноши, заполняли комнату, но потом, покружив, устремлялись к открытому окну и улетали ввысь, в облака, в неведомые пространства. И какие это были звуки - звуки страданий и любви, звуки скорби, звуки гордости за свою судьбу, что подарила ему возможность творить и верить...

Мисс Вуд была ошеломлена мощным подъемом страстей. Юноша, опустившись на колени перед своей учительницей, благодарил ее за поддержку и мудрость. Ему стало гораздо легче, хотя душа его все еще вздрагивала, как бы резонируя звукам, которые слетали где-то в эфире. Арно успокоился и за чашкой чая смог говорить с мисс Вуд о мучавших его видениях.

Мисс Вуд хорошо понимала юношу, разговор шел откровенный. Вдруг ее осенило: не будь на свете доброго мистера Робинсона, не было бы на свете ни Анны, ни Арно с его талантом. Да и сама мисс Вуд была бы намного беднее - без неугасаемого интереса к армянской культуре и судьбе.

"Слушай, мой мальчик, - сказала она, - а что, если ты напишешь посвящение мистеру Робинсону, так отблагодаришь его за добрые дела?

Я знаю теперь, что многие выдающиеся люди пытались помочь армянам после Геноцида: основывали приюты, поддерживали материально и морально, давали образование и путевку в жизнь тысячам и тысячам детей. Разве не заслужили эти благочестивые люди памятников в странах, где они спасали детей?"

Арно был сражен. Да, конечно, он напишет самое лучшее свое произведение и посвятит его мистеру Робинсону в знак благодарности и преклонения. И он сам поставит памятники этим благородным людям, этим благотворителям.

И АРНО СДЕРЖАЛ ОБЕЩАНИЕ, ДАННОЕ СВОЕЙ УЧИТЕЛЬНИЦЕ. Во многих городах на площадях и главных перекрестках возведены памятники выдающимся и безымянным личностям, спасавшим армянских детей от Геноцида.

Арно написал симфонию с партиями для детей и взрослых. Выразил все смятение душивших его чувств. Это гимн героям, стоицизму  и несгибаемости людей, которые вынуждены были подняться на защиту своей земли. Арно назвал свое потрясающее произведение "Героическим реквием".

Он заказал у талантливого скульптора великолепный памятник Францу Верфелю в знак преклонения перед его бессмертным трудом, и каждый год в день рождения писателя "Героический реквием" звучит в самом лучшем концертном зале Европы, привлекая внимание миллионов слушателей, журналистов и политических деятелей.

Арно установил великолепный памятник друзьям армянского народа - спасателем нации от турецкого ятагана в самом центре Лос-Анджелеса - в городе, приютившем очень многих армян.

 И, когда люди подходят поближе к арноевским памятникам, они узнают, что их соотечественники спасали армян от варварства турок. У некоторых памятников посетители слышат божественную музыку Арно.

Доктор Гагик ТАМАНЯН

Лондон, февраль 2012 г.