НЕ СТАЛО ДАВИДА ОВАНЕСА

Больно писать это прощальное слово... Невозможно представить армянскую литературу без этого имени, без его энергичных, острых выпадов на съездах Союза писателей Армении, без его поэзии, публицистики, проникнутых бурями и всеми "измами" нашего непростого времени. 

АВТОР ОКОЛО 25 ПОЭТИЧЕСКИХ, ДЕТСКИХ И ПЕРЕВОДЧЕСКИХ КНИГ, множества публикаций в периодической печати, эссе и радиопьес, Давид Ованес имел свое, только ему принадлежащее место в нашей культуре. Он был известен своим буйным темпераментом, широтой, парадоксальностью характера, самобытностью восприятия жизни, эмоциональным ощущением жизненных явлений. Но при всей эмоциональности и парадоксальности натуры Давид был глубок, при остром чувстве драматизма нынешнего бытия он до конца оставался жизнелюбивым поэтом, для которого были дороги и бессмертные краски армянской земли, и непобедимая сила творчества. При всей неординарности характера он был далек от ложного оптимизма и пустого бодрячества. Время от времени в его творчестве появлялись подлинно драматические ноты.

У судьбы к нему было неровное отношение - она одарила его годами тягостных испытаний и годами раскованного вдохновения. Прожитые годы - 71 год - были исполнены высокого смысла, напряжения подлинной жизни, творческой энергии. Он оставался ярким, как всегда, бодрым, общительным и сильным, словно пришедший к нам из языческой эпохи.

Давид Ованес был не только поэтом, одаренным переводчиком, но и литератором, прекрасным телевизионным ведущим. В течение десяти лет (1980-1990 гг.) он вел на армянском телевидении интереснейшую программу "Норк", которая находила горячий отклик слушательской аудитории. С 1979 года он работал в издательской сфере, был председателем совета директоров ЗАО "Аревик", депутатом Национального Собрания второго созыва. Он всегда был в гуще событий, остро откликался на все, что волновало наше общество. Его жизнелюбие и любовь к остротам, парадоксальность совсем не мешали ему быть глубоким в суждениях о творчестве. Напротив, такие контрасты в характере придавали ему еще большую привлекательность, а сказанному им - многообразие, широту жизненности. Все это, характерное для человеческой сущности Давида, переходило в его поэзию, придавало ей многогранность, наполняя ее горьким воздухом времени. И главным в ней были содержательность, образность, мысль. Он был одним из интересных и вполне сложившихся поэтов Армении.

Теперь Давид Ованес будет жить в своих книгах, поэзии, публицистике, - напряженно и эмоционально.

С уходом каждого человека уходит целый мир. С уходом поэта, которого знаешь и чьи стихи вошли в твою жизнь, уходит от нас и часть нашей жизни. Но остается память, остаются стихи, которые вновь и вновь будут возвращать нам минуты общения с этой неординарной личностью, а жизнь его продолжится в людях, которые всегда будут ему благодарны за то, что он был.