СИРИЙСКИЙ УСПЕХ ТУРЦИИ?

Начало Турцией операции "Щит Евфрата" в Сирии стало фактической реализацией давней стратегической задачи Анкары по формированию буферной зоны на севере Сирии. Приоритетной целью операции был захват сирийскими боевиками при поддержке турецкой армии города Джараблус, с тем чтобы не допустить его занятия силами сирийских курдов. В результате, контролируя Джараблус, Анкара сможет не допустить объединения двух курдских регионов и появления единой, контролируемой курдами полосы на протяжении турецко-сирийской границы. 

РЕАЛИЗАЦИЯ ПРОЕКТА, С КОТОРЫМ АНКАРА НОСИЛАСЬ В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ сирийского кризиса, стала возможной в результате разворота турецкой внешней политики и перехода Анкары к достижению договоренностей с основными спонсорами сирийского режима - Россией и Ираном. По заявлениям ряда представителей курдской Партии демократического союза, являющейся главной мишенью турецкой операции, она стала возможна в результате соглашения между Анкарой, Ираном и правительством Сирии. Вводу турецких войск в Сирию предшествовал очередной раунд активных дипломатических контактов Турции, причем впервые речь шла и о прямых переговорах с Дамаском.

В частности, до начала турецкого вторжения в Анкаре побывал заместитель министра иностранных дел Ирана по Ближнему Востоку и Африке Хусейн Джабер Ансари, а советник спикера Меджлиса Ирана Амир Абдоллахиян заявил, что Тегеран и Анкара устранили одно из главных противоречий по пониманию политического будущего президента Сирии Башара Асада. Он также отметил пересмотр внешней политики Турции, прежде всего в том, что касается политического будущего Сирии. Ливанская газета "Ас-Сафир" со ссылкой на источники сообщила, что один из помощников главы турецкой разведки Фидана секретно посетил Дамаск для обсуждения курдского вопроса. По данным издания, "продвижение курдского проекта к федерализации подтолкнуло турок и сирийцев к разговору по секретным каналам впервые с лета 2011 года".

В результате курдский вопрос стал разменной монетой в геополитическом торге с участием Турции, Ирана, России, Дамаска и США. Москва в данном случае решала задачу по нормализации отношений с Анкарой, добивалась отказа Турции от требований о немедленной отставке Асада, а также обеспечивала реанимацию проекта трубопровода "Турецкий поток". Иран в свою очередь помимо уже отмеченного смягчения позиции Анкары по Асаду рассчитывает на отрыв Турции от альянса с Саудовской Аравией и Катаром и сближение с Анкарой, что важно для Тегерана, в том числе и с учетом транзитной роли Турции.

НАИБОЛЕЕ СЛОЖНОЙ В ДАННОЙ СИТУАЦИИ БЫЛА ПОЗИЦИЯ США, являющихся ключевым союзником сирийских курдов. По итогам визита в Турцию вице-президента США Джозефа Байдена Вашингтон поддержал операцию Анкары в Сирии, а также выступил в поддержку ключевого требования турецкой стороны относительно отвода курдских сил с западного берега реки Евфрат на восточный. При этом США пригрозили лишить курдов американской поддержки в случае неподчинения турецким требованиям. США на практике пытаются действовать по принципу "и овцы целы, и волки сыты", стремясь не допустить прямой военной конфронтации между Анкарой и курдами.

В этом случае США будут вынуждены либо поддержать последних и вступить в жесткий конфликт с Турцией, что невыгодно Вашингтону на фоне ухудшения отношений с Анкарой после военного мятежа и улучшения контактов Турции с Россией и Ираном, либо сдать курдов, что оставит Вашингтон без ключевого союзника в борьбе с ИГ. В этих условиях США оказывают давление на курдов с тем, чтобы обеспечить выполнение турецких требований, пытаясь избежать указанной турецко-курдской конфронтации. При этом отвод курдских сил с нынешних позиций в районе границы с Турцией также на руку США, поскольку Вашингтон стремится использовать курдов для борьбы с ИГ и пытается переориентировать их для наступления на столицу группировки - сирийский город Ракку. В то же время для самих курдов приоритетным является как раз контроль над границей и перспектива объединения курдских анклавов.

В этих условиях под вопросом остаются дальнейшие действия Партии демократического союза (ПДС), доминирующей среди сирийских курдов. Пока курдская сторона направляет противоречивые сигналы. С одной стороны, лидер ПДС Салех Муслим заявил, что Турция "неизбежно увязнет в сирийском болоте, так же как террористы "Исламского государства", а представитель партии в Москве Абд Салам Али заявил, что курды не покинут районы Сирии к западу от Евфрата. В то же время курдские отряды самообороны YPG, являющиеся военным крылом ПДС, заявили 25 августа, что окончили свои действия в рамках операции по освобождению Манбиджа на севере Сирии от группировки ИГ и вернулись на базы. 

ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ ТРЕБОВАНИЙ АНКАРЫ ОЧЕВИДНО, что Турция в Сирии не ограничится достигнутым и наступление в районе Джараблуса является первым шагом по прямому вовлечению Турции в сирийский конфликт. Так, представитель президента Турции Ибрагим Калын выступил с примечательным заявлением, отметив, что Анкара создает зоны безопасности для беженцев в районе Джараблуса. Выполнение указанных планов позволит Турции воздействовать на этнический баланс на севере Сирии, а присутствие в данном районе позволит Анкаре также воздействовать на ход боевых действий в стратегическом районе Алеппо. Кроме того, присутствие в районе Джараблуса предоставит Турции постоянный рычаг военного давления на сирийских курдов, регулярно провоцируя столкновения между курдскими отрядами и турецкими военными и их союзниками из числа сирийских боевиков. Примечательно, что уже 25 августа стало известно об обстреле турецкой артиллерией позиций сирийских курдов в районе Джараблуса.

В целом в результате турецкой интервенции в рамках сирийского конфликта возник еще один полюс нестабильности при одновременном росте уровня интернационализации кризиса. Для самой же Турции последствия вторжения крайне неоднозначны. С одной стороны, Анкара добилась учета своих интересов в Сирии со стороны ряда внешних игроков и приобрела канал воздействия на ход конфликта. В то же время новый уровень вовлечения Анкары в сирийский кризис чреват для нее новыми вызовами и, в частности, ускорением процесса дестабилизации самой Турции.