СРЕДА ОБИТАНИЯ

Первый и основной закон экологии гласит: все связано со всем. Поэтому, думается, уместно, подводя некие условные итоги 25-летнему периоду независимости Республики Армения, начать именно с экологической ситуации, проанализировав процессы, происходящие в сфере на протяжении четверти века. Об этом наша беседа с председателем ассоциации "За устойчивое человеческое развитие", завкафедрой экологии и устойчивого развития Армянского государственного педагогического университета (АГПУ) им. Х.Абовяна профессором Карине ДАНИЕЛЯН.

 - Карине Суреновна, какова на сегодняшний день экологическая ситуация в Армении? К чему мы пришли за 25 лет независимости?

- Дело в том, что о глобальных экологических процессах в стране невозможно говорить в отрыве от процессов социально-экономических, потому что именно они диктуют ситуацию в экологии. Очевидно, что изначально период обретения независимости Арменией совпал с объективными негативными процессами: распадом общего экономического пространства СССР, войной, блокадой. Понятно, что все это не могло не отразиться негативно на отечественной экономике и социально-экономических процессах в Армении. Между тем очевиден, на мой взгляд, и другой факт: одной из основных причин развала армянской экономики стали неолиберальные реформы с их переоценкой способности свободного рынка к саморегуляции и недооценкой регуляторной функции государства. Кстати, будучи в 2009 году на конференции ООН в Нью-Йорке, посвященной всемирному финансовому кризису, мне не раз доводилось слышать аналогичные оценки в контексте развала экономик и других государств (стран Латинской Америки, Африки и т.д. ), избравших тот же путь неолиберальных экономических реформ. Нигде эта политика не принесла положительных результатов, и не случайно ООН в конечном итоге признала подобные реформы неэффективными и неверными.

Однако на заре обретения независимости мы, как и многие другие страны, пошли на поводу у международных финансовых институтов, которые вели нас по пути в никуда. Ясно, что свободный, практически нерегулируемый рынок в том виде, в котором он нам (и не только нам) навязывался, был весьма выгоден транснациональным корпорациям, весьма вольготно чувствовавшим себя в странах, подобных Армении. Потребовалось немало времени, чтобы осознать: свободный нерегулируемый рынок, ориентированный исключительно на финансовые интересы, по своей сути антисоциален и антиэкологичен. В итоге мы получили то, что и ожидалось: резкое расслоение населения на группу олигархов, очень слабый средний слой - слишком слабый, чтобы обеспечить устойчивое развитие страны, то есть взять на себя роль, которую он должен играть по определению, и огромный нищенствующий слой. В итоге мы пришли к ситуации, когда какие хочешь экологические законы ни принимай, пусть и самые замечательные, а работать они не будут.

- Ну да, потому что кучка олигархов считает себя выше законов, она их не выполняет и выполнять не собирается, средний слой слишком слаб, чтобы влиять на ситуацию, а социально уязвимый беднейший слой всегда выживает за счет природных ресурсов...

- Вот именно. Бедный, даже если захочет, не сможет следовать букве закона. Люди, у которых нет денег платить за газ, электроэнергию, всегда будут рубить лес, чтобы обогреться, будут выживать за счет рыбных ресурсов и т.д. Сколько бы мы ни запускали мальков в Севан, от них в итоге ничего не остается. И это, увы, социальная проблема. Что касается экономики, то опять же очевидно, что любая страна, ориентированная на устойчивое развитие, стремится сместить акценты с сырьевой экономики, недропользования на наукоемкое производство. Это - как подниматься по ступеням. В советский период мы были на всех ступенях. Имели сырьевую часть в контексте недропользования, не столь уж большую, кстати, и продвигались к наукоемким технологиям. Конечно, у нас была очень развита химическая промышленность, а в советские годы это означало четкую ориентированность на конечный продукт без особого уклона в решение проблем, связанных при этом с окружающей средой. Она не принималась в расчет на протяжении десятилетий. Действовала, знаете, такая идиотская парадигма - дескать, капитализм разрушителен для природы, а социализм в принципе не может нанести ей вреда.

Однако с 1972 года, после проведения ООН первого всемирного форума по состоянию экологии, когда было зафиксировано, что весь мир входит в фазу экологического кризиса, многое начало меняться. Экологическое мировоззрение постепенно начало проявляться в вопросах, связанных с управлением и у нас, и наметились позитивные подвижки. Например, были построены тоннель Арпа - Севан, 20 очистных сооружений для сточных вод (правда, впоследствии мы это потеряли), начали осуществляться массовые лесопосадки по всей территории Армении. Причем процесс был настолько масштабным, что ботаники даже ругаться начали, мол, нельзя же везде сажать лес. Однако, что бы там ни было, позитивный процесс пошел - процесс, резко застопорившийся с распадом Союза. В экономике мы разом опустились на самый низкий уровень сырьевого сегмента с использованием недр довольно варварским способом. И произошло сращение внешнего капитала, заинтересованного в сырьевой экономике отсталых стран, к которым мы уже были причислены, и внутреннего капитала. Потому что, естественно, здесь нашлись люди, готовые использовать текущие тенденции в своих интересах. Обратите внимание: на сегодняшний день в госбюджет от сельского хозяйства идет больше средств, чем от недропользования. Но недобросовестным использованием недр мы подрубаем и сельское хозяйство, и туризм, не говоря уже о здоровье населения, что вообще отдельная тема.

 - Что мы имеем на сегодняшний день?

- Мы унаследовали из советского прошлого хвостохранилища, не соответствующие никаким международным стандартам, полигоны токсических отходов, опять же не соответствующие стандартам. И ко всему этому начали добавлять новые. В итоге у нас уже 21 крупное хвостохранилище, загрязняющее окружающую среду, и 12 полигонов токсических отходов. Для такой маленькой территории это очень серьезная проблема. Сегодня международные организации пытаются помочь, принято решение об использовании хвостохранилищ в качестве техногенных рудников. Это хорошо, конечно, но важно, чтобы процесс осуществлялся правильно и не стал дополнительной нагрузкой.

В числе же позитивных изменений, самое главное - это то, что удалось поднять уровень воды в Севане. И это помогло. Озеро вновь обрело свою способность к самоочищению. Там, конечно, куча проблем, связанная с берегами, коммуникациями и т.д., но в целом почти на 4 метра мы подняли уровень озера, и это здорово. Другое позитивное изменение заключается в увеличении охраняемых территорий. Также, по официальным данным, в наших городах, в том числе в Ереване, очистился воздушный бассейн. Правда, этим данным я не слишком доверяю. Конечно, некоторое улучшение в данном вопросе должно было произойти - хотя бы за счет того, что промышленность, мягко говоря, работает слабо. Проблема, однако, в том, что как-то уж очень сразу и резко произошло улучшение - сразу, как только поменялись аппаратура, методика работы. Словом, информация к размышлению остается. И я лично считаю, что слишком оптимистические данные о том, что все у нас в ажуре, не совсем соответствуют действительности. В контексте столицы просто не может быть все в норме. Фотохимический смог в Ереване сохранился.

- И это неудивительно, учитывая резкое увеличение количества автотранспорта и то, сколько зеленых зон мы потеряли.

- Все закономерно. Вообще градостроительные процессы в Ереване за эти 25 лет привели к чудовищному увеличению экологических и сейсмических рисков. Последствия нерегулируемого свободного рынка ярче всего проявились в градостроительстве. На самом деле, именно сфера градостроения - это своего рода безошибочный индикатор, фиксирующий в камне, бетоне, стекле правовую, морально-нравственную, экологическую (в широком смысле этого слова) ситуацию в обществе и стране. Градостроительный произвол в столице на протяжении 25 лет независимости ясно свидетельствует о том, что законы у нас не работают, общие интересы города не работают, а работают только финансовые интересы отдельной кучки людей.

Уплотнение центра столицы, бесконтрольная точечная застройка, уничтожение зеленых зон, культурно-исторического наследия (его сохранение - одно из важнейших условий благополучия экологической составляющей) - все это более чем тревожные сигналы. Сигналы, которые должны рассматриваться в том числе в контексте вопросов, связанных с нацбезопасностью. Ибо любые вопросы, так или иначе затрагивающие сферу экологии, окружающей среды, здоровья человека и т.д., выходят на уровень национальной безопасности. В числе плюсов я могу отметить тот факт, что, став независимой страной, Армения не могла оставаться в стороне от всемирных процессов, связанных с окружающей средой. И подписала ряд важных международных экологических конвенций, оказывающих сдерживающее начало на тот беспредел, который долгие годы царил у нас в сфере экологии. Очень хотелось бы надеяться на поступательное движение в этом процессе и на то, что позитивные изменения будут осуществляться не локально, время от времени или пунктирно, а станут действительно системными.