СОРОК ДНЕЙ ДОБРА И ЗЛА

В октябре 1934 года вышел в свет первый сборник рассказов У.Сарояна "Отважный юноша на летящей трапеции". Один из ключевых рассказов в книге ("Семьдесят тысяч ассирийцев") был написан в память об истреблении 3000 ассирийцев-христиан в Симеле иракским правительством в августе 1933 года. 

РЕЗНЯ АССИРИЙЦЕВ В ИРАКЕ, МАССОВОЕ ИСТРЕБЛЕНИЕ АРМЯН В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ и Холокост евреев послужили основанием Рафаэлю Лемкину для формулировки понятия и термина "геноцид" (в 1944 году). Публикация "Трапеции" совпала по времени с выходом английского перевода романа Ф. Верфеля "Сорок дней Муса-дага". Вероятно, то обстоятельство, что Сароян к тому времени совсем недавно прославился как писатель и армянин, редакция американского "Субботнего литературного обозрения" поручила ему написать этот отзыв.

Статья Сарояна о Верфеле затерялась в газетных подшивках, ни разу не переиздавалась с 1934 года и была неизвестна даже специалистам. Ее возвращение читателю – большая удача. И есть, наверное, что-то символическое в том, что это происходит сейчас, когда неподалеку от мест, описанных в романе, армяне Сирии защищают свою приемную родину от "новых" турок.

А.О.

Рецензия Уильяма САРОЯНА на роман Франца Верфеля "Сорок дней Муса-дага" в газете "Субботнее литературное обозрение" (The Saturday Review of Literature) от 8 декабря 1934 года.

Девятнадцать лет назад пять тысяч армян - жителей семи мирных сел на северном побережье Сирии получили приказ турецкого правительства (не народа) покинуть свои дома, прошагать тысячу с лишним миль по пустыне до Месопотамии и дожидаться окончания мировой войны, когда турецкое правительство перестанет тревожиться за свою безопасность. Им было предписано прибыть в Дейр-эз-Зор, но на самом деле им было предначертано погибнуть.

НАСТАЛ ЧАС ПОЛНОГО ИСТРЕБЛЕНИЯ ХРИСТИАН МАЛОЙ АЗИИ. ВЕСЬ МИР взбесился от жажды убийства. Ни одна держава не могла упрекнуть правительство Турции за его шалости. Кого волновала судьба горстки армян? Политические преступления считались правилом, а не исключением. Англия воевала. Франция воевала. Германия воевала. Россия воевала. Западная цивилизация зверствовала. А почему Востоку нельзя наслаждаться своим собственным варварством? Основным занятием всех великих держав стало уничтожение. Сильные убивали, слабые погибали.

 Но вместо того чтобы покорно брести навстречу позорной смерти, армяне предпочли погибнуть, защищая свою жизнь, веру и имущество, и тайно собрались на вершине Муса-дага, или Моисеевой горы, прихватив с собой двести конфискованных турецких винтовок, овец, коз, мулов, съестные припасы и орудия труда. Здесь они быстро возвели оборонительные сооружения, организовали самоуправление, навели порядок среди подавленных и опустошенных людей и стали дожидаться противника. Таковы исторические события, на основе которых Франц Верфель построил свое повествование. Известно, что предводителем этого самоотверженного воинства был священник Армянской григорианской церкви тер Айказун, а военачальником – офицер турецкой армии Габриел Багратян, который приехал из Парижа в Йогонолук погостить на родине предков, а у него отобрали паспорт, дабы воспрепятствовать его возвращению в Париж с супругой-француженкой Жюльетт и четырнадцатилетним сыном Стефаном.

Сорок дней и ночей они жили и умирали на горе, отбивая атаки превосходящих сил врага, захватывали винтовки, гаубицы, припасы, убивали солдат и офицеров, презирая и унижая турецкое правительство. И вот когда из-за болезней и голода они оказались на грани гибели, их спасает французский линкор, оказавшийся поблизости, скорее, случайно, а не намеренно.

Однако это еще не вся повесть.

ГЛУБИННЫЙ ЖЕ СМЫСЛ ПОВЕСТВОВАНИЯ - МЕНЕЕ ПРЕДМЕТНЫЙ И БОЛЕЕ АБСТРАКТНЫЙ, менее материальный и более духовный. Это сокровенная повесть о человеке на земле, на которого смерть отбрасывает тень, ибо все живое ходит под сенью смерти. Это не подвластная времени летопись души смертного человека, пребывающего в борении с собой: все доброе в человеке вечно воюет со всем, что есть в нем злобного. Это обнажение наших неизъяснимых внутренних сил, превращающих одного и того же человека то в дьявола, то в ангела, то в ничтожество, то в титана. Повествование восходит к древним мечтаниям смертного человека, к неистовому стремлению жить благородно и благочестиво, подняться выше бессмысленности, быть цельным, добиться вечной жизни на земле. Это повествование о величественном шествии живых на смерть.

Прежде чем проявится заложенное в человека величие, он должен пережить личную катастрофу, крах и прожить так, чтобы смерть стала венцом жизни, а не досадным недоразумением. Франц Верфель с горечью разоблачает слабость сильных мира сего и с любовью раскрывает силу слабых. Ибо, вопреки всем своим мечтаниям о величии, человек должен осознавать, что в один прекрасный день ему суждено улетучиться, лишиться ощущений и, следовательно, своей вселенной и вновь обратиться в прах. Ему следует быть смиренным. Он должен любить слабых, помогать страждущим и униженным. Франц Верфель – пророк нашего времени. Он излагает основу всех религий – братство людей. Есть один Бог. Он – Бог христиан, мусульман, иудеев. И он же - Бог неверующих. Бог внутри нас – это принадлежность к роду человеческому, непостижимое в нас.

В ЧАС ХАОСА И СМЯТЕНИЯ, УЖАСА И БЕЗУМИЯ ФРАНЦ ВЕРФЕЛЬ ОТКРЫВАЕТ обнаженное сердце человека – слабого и вместе с тем сильного, грешного и вместе с тем праведного, смертного и вместе с тем богоподобного, мимолетного и вместе с тем вечного. Он пристально изучает человеческие свойства, которые не пропадают с кончиной человека, но пребывают в веках среди живущих. Он пристально вникает в свойства человека, которые не умирают вместе с ним, но вечно живут в его потомстве. Вот в сладостных предсмертных грезах Габриел Багратян, влекомый силой, более властной, чем его плотская жажда жизни – тягой к своему роду-племени (который есть человечество, то есть все живое, ибо в конечном счете семья людей - единственный род, живущий на земле), возвращается к последнему приюту сына, который опять-таки есть сам Багратян, уже единожды зарезанный людской злобой. Он - единственная живая армянская душа на опустевшей горе – преклоняет колени перед могилой Стефана и падает, сраженный турецкой пулей, с простреленной головой, сжимая могильный крест, и нам вовсе не кажется, что было бы благороднее спастись и вернуться в Париж или даже продлить себе жизнь. Такая смерть равноценна вечной жизни: отец армянин осознанно погибает на могиле сына армянина – и армянский народ пребывает в веках. Не нужно быть армянином, чтобы прочувствовать, как не подвластен смерти этот только что застреленный человек. Нужно только быть живым.

По количеству слов и страниц это объемистый роман, но по мимолетности действия - слишком короткий. Читаешь - и хочется, чтобы он не кончался, и он действительно не кончается, а находит отклик в умах и сердцах читателей как давно забытый и внезапно обретенный опыт жившего и живущего на земле человека. Роман написан с той легкостью, которая делает литературу и жизнь само собой разумеющимися. Дисциплинированность Франца Верфеля не отталкивает, а притягивает к себе свободу и силу, и в результате получается проза такой красоты и мощи, что невольно хочется мысленно встать и аплодировать.

Наконец появился современный роман, в котором есть дыхание, плоть, кровь, костяк и дух жизни.

Перевел с английского Арам ОГАНЯН