ПУТЬ ДЛИНОЙ В СТО ЛЕТ

Если следить за американской прессой, то можно наткнуться на имя журналистки Доун МакКин. Cовсем недавно на страницах газеты "Лос-Анджелес Таймс" появилась информация о презентации ее книги "Путь длиной в сто лет". Оказалось, что второе имя Доун – Анаид (Anahid). 

Итак, известная американская журналистка Дон Анаид МакКин в этой презентованной книге рассказала историю своего деда Степана, чудом спасшегося в годы геноцида.

 ДОУН АНАИД РАБОТАЛА В ТАКИХ ПРЕСТИЖНЫХ АМЕРИКАНСКИХ ИЗДАНИЯХ, как "Нью-Йорк Таймс", "Эль", "Лос- Анджелес Таймс", британской "Санди Таймс". Она является обладательницей многочисленных наград в сфере журналистики и живет в Северной Калифорнии со своим мужем Стивом.

Презентация ее книги прошла во время книжного фестиваля в Лос- Анджелесе. Она рассказывает о судьбе Степана Мискджяна, деда со стороны матери, который был простым разносчиком товаров в Константинополе в начале XX века. Когда начались армянские погромы, ему удалось перехитрить жандармов, бежать. В книге подробно описаны страдания, которые пришлось пережить Степану, прежде чем он добрался до Сирии, а затем и до Америки. Там он открыл магазин сладостей и дожил до 80 лет. В свободное от работы время он играл на аккордеоне God Bless America и любил мастерить что-то своими руками.

Внучка Степана написала эту книгу на основе писем и дневников, которые ее мать сохранила, но никогда не показывала дочери. Доун Анаид случайно нашла их в гараже, где их хранила мать, и попросила перевести ей содержание и была потрясена.

Несколько лет она писала эту книгу. В ходе работы над своей эпической сагой она серьезно заболела – врачи обнаружили у нее редко встречающуюся опухоль на сердце. Болезнь требовала серьезной и непредсказуемой операции. Даже такое, казалось бы, простое действие, как питье, вызывало у нее боль. Опасаясь, что не успеет дописать книгу, она работала день и ночь, но произошло чудо – врачи смогли победить болезнь, а книга появилась на свет.

"Я буквально боролась за свою жизнь и, конечно, за будущую жизнь моей книги в тот период. Впереди было лишь маленькое окошко, сквозь которое в мой темный туннель врывался свет. К счастью, я вышла на него", - сказала писательница на презентации.

КОНЕЧНО, ДОУН АНАИД ЗНАЛА ЭТУ ИСТОРИЮ В ОБЩИХ ЧЕРТАХ ОТ МАТЕРИ ЕЩЕ С ДЕТСТВА. Но лишь десять лет назад она смогла понять всю трагичность тех событий, понять те чувства, что испытывали ее дед, члены его семьи и полтора миллиона армян в те страшные годы. Абсолютно случайно наткнувшись в гараже дяди на пачки каких-то писем, дневников и тетрадей, она заинтересовалась и не могла больше избавиться от страстного желания прочитать их. После разговора с матерью она наконец-то получила доступ и к архиву, который оставил дед и который втайне от детей хранила мать.

Бумаги эти содержали самые ужасающие подробности, которые помнил и описал дед. Благодаря этим записям виден весь путь, пройденный Степаном: через горы, в сирийские пустыни, прячась днем от турок и курдских разбойных банд, замерзая ночью, голодая и страдая от жажды, попадая то в тюрьму, то в убогий лагерь для интернированных, где он был свидетелем каннибализма. А дорогу к жизни ему помогла найти самодельная карта, которую наспех нарисовал ему кто-то из знакомых на куске бумаги и которую он все время носил с собой.

"Когда я только взялась за книгу, один из моих друзей посоветовал мне написать все как есть, ничего не смягчая и не сокращая. Во всех ужасающих деталях. Я так и сделала. Я уверена, что дед хотел бы именно такого изложения", - рассказывала Доун Анаид.

Сама Доун Анаид выросла в армянской общине Лос-Анджелеса. На несколько лет она уехала в Нью-Йорк, где работала репортером в издании "Ньюсдей". Убедившись в силе печатного слова, в значимости журналистского расследования, она и решила написать эту книгу. Вернулась домой и занялась документами деда и всех армян, погибших в 1915-1918 гг. "В работе меня подстегивал тот факт, что я рассказываю историю не только своей семьи, но и сотен тысяч других людей и поэтому чувствовала большую ответственность. Я думала закончить книгу всего за пару лет, но работа затянулась на долгие годы".

Доун Анаид нашла в архивах фотографию воспитанниц армянской женской гимназии, сделанную в городе Адабазар непосредственно перед событиями, поставила ее на свой компьютер и каждый день часами разглядывала лица девушек, которые в тот день, наверное, мечтали о счастливой жизни, ожидающей их после окончания гимназии за стенами учебного заведения. Увы, их мечтам не суждено было сбыться...

В ХОДЕ РАБОТЫ АНАИД НАТЫКАЛАСЬ НА МАССУ ТРУДНОСТЕЙ И САМЫМ первым, серьезным и трудным барьером стал языковой. Дело в том, что записи эти были сделаны на армянском, который Доун Анаид толком не знала. Она срочно стала брать уроки армянского, училась читать и писать. Часто приходилось обращаться к соседям-армянам, приехавшим в Лос-Анджелес из разных восточных стран за помощью. Дело в том, что Степан, очевидно, как и многие в те времена живущие в Турции, говорил на некой смеси турецкого, греческого, арабского, естественно, армянского и даже немецкого. Кроме того, желая получить полную картину происшедшего и выяснить некоторые детали, она дала объявления в некоторых европейских и американских газетах, пытаясь найти кого-то, кто был именно в тот момент в тех местах и, может быть, знал ее деда. И удача улыбнулась ей – она нашла человека, который описывал эти же события в одной из газет Румынии. После этого она вылетела в Вену и там работала с документами, собранными армянскими священнослужителями. Создавая свою книгу, она перелопатила собственные воспоминания о деде, его записи, воспоминания его современников и официальные документы. В результате и появилась на свет обобщающая картина происходившего в те годы.

Для большей убедительности она отправилась в долгое путешествие в Турцию и Сирию (тогда еще мирную)  и прошла буквально по тем местам, которые описывал в своих воспоминаниях дед. "К моему сожалению и ужасу, я и сейчас вижу практически то же самое и в тех же местах, что и описано в моей книге. Тысячи и тысячи беженцев, идущих по дороге смерти, спасающихся в лагерях для беженцев, пытающихся найти хоть какой-нибудь безопасный для себя приют. Кто бы мог подумать, что через сто лет после происшедших в Турции событий это может повториться?"

В предисловии к своей книге автор утверждает, что дед ее, несмотря на все лишения, не ожесточился. Его не пожирало желание мести. Он вспоминал лишь добрых людей в той же Турции и Сирии, которые помогли ему тогда спрятаться, дойти, выжить. И именно это внучка и хотела подчеркнуть в своей книге. "Его история – это история не смерти, а желания жить, трудиться, растить детей. Именно эти мысли и проявлялись во всех его воспоминаниях", - сказала в завершении своей презентационной речи автор.

Критики и рецензенты утверждают, что книга эта не просто фамильная сага, но и серьезный исторический труд, на который можно опираться в дальнейших исследованиях событий 1915 года, происшедших с армянами на территории Османской империи. Путь, который прошел Степан Мискджян, нашел свое отражение в книге его внучки ровно сто лет спустя.