МНОГОЛИКИЙ ХУДОЖНИК АРМЕН АДИЛХАНЯН

Армен Адилханян - художник, известный не только в Армении, но и далеко за ее пределами. Его картины представлены в коллекциях таких центров, как музеи современного искусства Еревана и Москвы, NTW Bridge (Россия - Канада), Dow (Россия - Швейцария), Ericsson Inc. Altatex AG (Россия - Швейцария), Paradise - MGN Gallery (Россия - США), Ararat Park Hyatt (Москва, Россия), и многих других. Он активный участник благотворительных аукционов в Швейцарии и США, желанный экспонент на выставках в России, странах Европы и Северной Америки, автор, которому отдают предпочтение серьезные коллекционеры современного арта.

ПОВЫШЕННЫЙ ИНТЕРЕС ЦЕНИТЕЛЕЙ И ЗНАТОКОВ ИСКУССТВА к творчеству нашего соотечественника объясняется просто. Армен Адилханян - мастер, в творчестве которого прекрасно уживаются традиции и новаторство, классическая школа живописи и дух экспериментатора, объекты современного быта и символы истории. Его работы - это плод авантюрной игры с красками, средствами выразительности, материалами и техническими подходами, которая продолжается уже долгие годы. Начав с изучения живописи, он затем увлекся сценографией и вскоре сменил курс творческих интересов в сторону поиска своего авторского слова в искусстве. Творчество Армена Адилханяна привлекает и умением вкрапить в современный художественный контекст традиционные символы и мотивы, вдохнуть новый смысл в артефакт и, наоборот, придать объектам современного вещественного мира эстетическое содержание, им не присущее.

Сегодня в художественной части его жизни присутствуют два приоритетных направления. Это фигуративная живопись, занимающая, по словам Адилханяна, около 10% его творчества и служащая "лирическим отступлением" от остальных процентов, уделяемых шелкографии, точнее, авторским работам, создаваемым путем ее сочетания с живописными подходами.

Первым своим серьезным наставником Армен Адилханян считает Гаруша Овсепяна, художника от Бога, у которого он постигал азы живописи в Художественном училище им.Ф.Терлемезяна. "Он был дружен с Минасом Аветисяном, их мастерские были рядом, они оба окончили ленинградскую "Репинку" и затем вернулись в Армению, каждый со своим взглядом на живопись и словом в искусстве. Эту черту - свое "я" в искусстве - и прививал мне Гаруш Овсепян", - рассказывает он. Затем в жизни Армена была учеба в Ереванском художественно-театральном институте на факультете живописи. Именно в этот период он вдруг загорелся театром и решил освоить профессию театрального художника. Манило все: работа с драматургическим текстом, свобода самовыражения, новые принципы работы и синтез нескольких искусств.

 В МАСТЕРСКОЙ САРКИСА АРУТЧЯНА МОЛОДОЙ ХУДОЖНИК ПОСТИГАЛ СЕКРЕТЫ сценографии и знакомился со спецификой театральной живописи. В качестве дипломной работы Армен Адилханян взял пьесу "Пер Гюнт" Ибсена и даже успел удивить публику и режиссера Офелию Аветисян неординарным оформлением спектакля "Три поросенка" из репертуара Ереванского русского драмтеатра им.К.Станиславского. Однако на том страсть к сценографии и затухла. Как признается Армен, свобода художника в работе над театральной постановкой оказалась иллюзорной: здесь надо было творить в рамках режиссерской задумки.

После службы в рядах Советской армии Армен Адилханян проработал в "Армторгрекламе", которая также не соответствовала его представлениям об авторском развитии и творческом прогрессе, и однажды он решил уехать поближе к озеру Севан, где устроился в Яхтклуб в качестве художника, а в свободные часы предавался экспериментам. Именно в этот период он увлекся шелкографией и вскоре оказался одним из трех специалистов в этой области в Советской Армении. "Я наконец почувствовал движение вперед. Шелкография в большей степени производственная технология, но я хотел претворить ее в живопись, даже подчинить ее художеству и начал экспериментировать, выискивая собственные технические методы и художественные решения в работе над каждой отдельной картиной", - рассказывает Армен Адилханян.

Долгий период жизни в Москве открыл новые просторы для фантазии и творческих опытов. Все шире постигая возможности шелкографии, Армен Адилханян находит время и для обычного живописания. В российской столице он стал известен не только как самобытный представитель поп-арта, но и как художник-фигуративист, чьи герои напоминают сказочных, фольклорных, гротескно-театральных персонажей. Армен признается: "Меня всегда интересовало то, что не по зубам, я стремился постигать новые возможности в искусстве, что и привело меня к шелкографии. Но не менее интересной оставалась для меня и фигуративная живопись, похожая на зарисовки мизансцен, герои которых облачены в декоративные, подчас театральные костюмы, а сами являются как бы аллегорическим воплощением обычных человеческих характеров и натур".

 В Москве Армену пришлось участвовать и в нескольких театральных проектах, что принесло ему известность и в сценических кругах. Тем не менее художественный мир обратил внимание на его эксперименты с шелкографией, его нестандартное умение объединить сложные технологии с живописью. В его работах этого жанра главенствует идея. Именно она становится семенем, из которого произрастает будущее творение Адилханяна. А сама задумка может возникнуть из обыденных вещей, предметов, ситуаций, событий, музыки, воспоминания, всего, что взволнует художника. У него есть немало работ с машинами, фонтанами, на тему музыки или танцев, однако любой объект - аллегорический символ, служащий в той или иной композиции средством выражения авторской идеи.

ОСОБОЕ МЕСТО ХУДОЖНИК УДЕЛЯЕТ ФОТОГРАФИИ, КОТОРОЙ ЗАНИМАЕТСЯ достаточно давно. Фрагменты фотокадров - частые "участники" художественного действа, разворачиваемого Арменом Адилханяном на площадке поп-арта. Художник рассказывает: "Как только в уме созревает идея будущего творения, в памяти всплывают фотографии конкретных изображений, сделанные в разное время". Это может быть старый стул (панно "Ностальгия"), старинная архитектурная деталь ("Мелодия старого двора"), вещественные объекты ("Уютный уголок"), а также городская зарисовка ("Всего понемногу") или портрет ("Привет, это я!"). Сочетаясь друг с другом, с другими объектами массовой культуры или живописными образами, формами, красками, фотодетали выстраиваются в композицию, нужную автору для воплощения идеи. Затем в ход идут живопись и ее безграничные возможности, служащие для эстетизации картины: взятые из обыденной жизни образы автор помещает в иной художественный контекст. Посредством авторской технологии и использования фотофрагментов Адилханян нередко возрождает разные эпохи, создает некий синкретизм между прошлым и настоящим, пытается заглянуть в будущее.

 Среди используемых объектов нередки армянские символы, узнаваемые скульптурно-архитектурные фрагменты и образы из армянской истории, знакомые глазу родные предметы, здания, их детали и т.д., что подчеркивает связь художника с историей своего народа, его корнями. При этом его творчеству не чуждо обращение и к культурам других народов. Синтезируя разные техники, художник в то же время нередко стремится соединить настоящее с прошлым и устремить внимание в будущее, а иногда просто выражает эмоции. По признанию Армена, шелкография позволяет документально зафиксировать тот или иной объект в соответствии с художественным вкусом автора, обогатить его красками по предпочтению художника и сделать частью композиции, выражающей замысел. И цвет здесь играет не последнюю роль.

Армен Адилханян нашел многообразное применение своему творчеству. Одно из них - изготовление печатных копий собственных картин, что позволяет большему числу ценителей за меньшую стоимость обзавестись той или иной его авторской работой. Художник также экспериментирует с применением шелкографии на других материалах - дереве, стекле, металле, создавая совершенно нестандартные произведения искусства. При этом ни одна работа Армена не повторяет другую. Но самая заветная его мечта - совместить шелкографию с фигуративной живописью. Это еще одна стезя, на которой он обязательно скажет свое адилханяновское слово.