НОВАЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА: ЧТО ПОШЛО НЕ ТАК?

Предполагаемое урегулирование российско-американских разногласий, ожидаемое после смены власти в США, явно пробуксовывает. Более того, сохраняются или усиливаются  противоречия, имевшие место при предыдущей администрации. Последним подтверждением этого курса стало введение Вашингтоном 25 марта санкций в отношении восьми российских организаций, обвиненных США в нарушении американских санкций в отношении Ирана, КНДР и Сирии. Также примечательна критика Вашингтона в адрес Москвы в связи с разгоном акций протеста, имевших место в России 26 марта. При этом свою роль в сохранении тупика, в котором остаются российско-американские отношения, играют как ряд конфликтов, унаследованных Вашингтоном от прошлой администрации, так и системные особенности внешней политики Дональда Трампа.

БОЛЬШИНСТВО СМИ В КАЧЕСТВЕ ФАКТОРА, НЕГАТИВНО ВЛИЯЮЩЕГО на темпы возможной российско-американской перезагрузки, отмечают перестановки в администрации США и сопротивление части американской элиты контактам с Москвой. Действительно, тенденция на договоренности с Москвой резко ослабла после того, как в результате скандала вокруг контактов с российским послом в отставку ушел советник по национальной безопасности президента США Майкл Флинн, который рассматривался как ключевой сторонник сближения с Москвой. Примечательно, что на его место был назначен генерал Герберт Макмастер, известный своей ястребиной позицией в отношении России.

Схожих подходов придерживается и новый глава Пентагона Джеймс Мэттис, а военная верхушка США в целом демонстрирует неизменность своей позиции в отношении России. Так, глава Комитета начальников штабов Вооруженных сил США Джозеф Данфорд заявил, что Вашингтон рассматривает Россию как равного соперника в различных военных сферах. В свою очередь глава Объединенных ВС НАТО в Европе Кертис Скапарротти заявил, что европейское командование американских вооруженных сил переходит от сотрудничества с Россией к ее сдерживанию. Отметим, что для руководства Пентагона фактор российской военной угрозы является также средством обеспечения дополнительных ассигнований для военного ведомства и заказов американскому военно-промышленному комплексу.

Еще одним фактором, влияющим на позицию США по России, является давление со стороны ЕС, заинтересованного на данном этапе в сохранении единого фронта Запада по России и пытающегося торпедировать предполагаемую одностороннюю сделку Вашингтона с Москвой. В Европе опасаются, что она может быть заключена за счет интересов европейского центра силы. В этой связи в Вашингтоне уже побывал ряд представителей ЕС, в частности, глава дипломатии блока Федерика Могерини и канцлер Германии Ангела Меркель, в ходе своих контактов с администрацией Трампа обсуждавших сохранение санкций и жесткого курса в отношении Москвы.

ПОМИМО ОТМЕЧЕННЫХ ФАКТОРОВ НА ДИНАМИКУ РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ негативно влияют и системные особенности внешней политики новой администрации США. Вдобавок к существующим разногласиям они создают новые узлы конфликтности между Москвой и Вашингтоном либо обостряют уже имеющиеся проблемы. В настоящее время подобная ситуация складывается на двух направлениях: вокруг ситуации на Ближнем Востоке, а также в сфере стратегических вооружений и в целом соотношения военных возможностей двух стран. 

Ближневосточная тематика изначально рассматривалась как поле возможного компромисса между Москвой и Вашингтоном вокруг совместной борьбы с группировкой ИГ. Однако уже первые шаги администрации Трампа свидетельствуют о возможности усиления конкуренции между США и Россией в регионе. Так, Вашингтон последовательно наращивает американское военное присутствие в Сирии и Ираке. В частности, ранее в Сирию были переброшены 400 американских военных вдобавок к 500, уже размещенным в стране. Сообщается также о планах дальнейшего наращивания этой группировки за счет переброски еще 1000 военных. С учетом долгосрочных сирийских интересов России это означает, что Москве во все большей степени придется принимать во внимание фактор американского присутствия и формирования фактической американской сферы влияния в коллизиях сирийского конфликта.

Потенциальным поводом для противоречий между двумя странами остается иранская проблема. Вашингтон при Трампе делает жесткое региональное противодействие Ирану одним из ключевых аспектов своей ближневосточной политики, что создает проблемы для Москвы с учетом все более стратегического характера российско-иранских отношений. В основе последних - военно-политический союз в Сирии, взаимное экономическое, энергетическое и военно-техническое сотрудничество. В свою очередь Тегеран на фоне конфронтации с США особенно заинтересован в сотрудничестве с Москвой. В результате российская сторона едва ли пойдет на то, чтобы принести в жертву возможному сближению с США отношения с Ираном, что на практике может создать еще один проблемный узел в контактах Москвы с Вашингтоном.

ВТОРЫМ КОНФЛИКТНЫМ НАПРАВЛЕНИЕМ ОСТАЕТСЯ ВОЕННАЯ СФЕРА и, в частности, проблема баланса в ядерной сфере. Администрация Трампа ожидаемо приступила к одностороннему наращиванию военного потенциала США - в противовес курсу Обамы, при котором имело место сокращение военного бюджета страны. В марте Трамп предложил увеличить расходы на оборону на $54 млрд, то есть почти на 10% по сравнению с показателем 2016 года. Глава административно-бюджетного управления Белого дома Мик Малвэни в связи с повышением военных расходов заявил: "Это не бюджет мягкой силы. Это бюджет жесткой силы". Одновременно администрация Трампа явно планирует активизировать шаги по модернизации ядерного потенциала США, Трамп заявил, что хочет нарастить ядерный арсенал США, чтобы он стал лучшим в мире.

Все эти процессы имеют место на фоне критики со стороны Вашингтона в адрес соглашения СНВ-3, которое Трамп назвал односторонней сделкой. Также Пентагон продолжает обвинять Москву в нарушении Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД) в связи с предполагаемым развертыванием российской стороной крылатых ракет, нарушающих, по версии Вашингтона, положения указанного договора. В сочетании данные тенденции не могут не вызвать беспокойства Москвы, как правило, отрицательно реагирующей на подрыв стратегического баланса сил и договоренностей в данной сфере.

Параллельно США наращивают активность на наиболее болезненном для Москвы направлении, связанном с развертыванием американской системы ПРО. Еще в январе  президент США поручил Пентагону провести анализ противоракетной обороны для выявления путей расширения ее возможностей. Используя как повод ракетные испытания Северной Кореи, США в марте начали развертывание первых элементов противоракетного комплекса THAAD в Южной Корее. Данные шаги вызвали критику России, выступающей в этом вопросе солидарно с Пекином, который крайне резко отреагировал на размещение американской системы ПРО в Южной Корее, небезосновательно считая, что эта мера нацелена в первую очередь против Китая.

В сочетании все перечисленные факторы не просто тормозят российско-американское сближение, но и угрожают дальнейшим усилением противоречий между США и Россией. В то же время между сторонами сохраняется определенный потенциал сотрудничества в вопросах борьбы с ИГ на Ближнем Востоке. Также примечательно, что США при Трампе пока довольно безразлично относятся к постсоветскому пространству, которое российская сторона рассматривает в качестве своей приоритетной сферы влияния. Эти аспекты  сохраняют определенный потенциал для попыток достижения договоренностей между Москвой и Вашингтоном. Однако на данном этапе в российской политике Вашингтона по-прежнему доминирует опробованная при Обаме схема, в рамках которой США, взаимодействуя с Москвой на определенных направлениях, в целом проводят курс на сдерживание и противодействие России.