САПОЖНИК ИЛИ ПЛЕМЯННИК ЭМИРА?

Много лет назад автор брал интервью у президента Академии наук Армении Виктора Амбарцумяна и в беседе сказал ему что-то вроде: "Вот вы, знаменитый ученый..." Мягко предотвратив дальнейшее, академик заметил, что не рад, когда его называют ученым.

- А как?

- Ну, например, научный работник. Чем плохо?.. 

...ВСТРЕТИВШИСЬ С БУЛАТОМ ОКУДЖАВОЙ, МОЛОДАЯ ЖУРНАЛИСТКА БЕСПРЕСТАННО повторяла: "На старте вашего творческого пути ...", "В вашем многообразном творчестве...", "Творчество, которому вы себя посвятили..." Поэт поморщился: "Детка, творчество у Алены Апиной. У меня - тяжелая работа"...

На заметку начинающим коллегам: и в том и в другом случаях видим не просто неприятие пафосных словоупотреблений, а прежде всего подтверждение того, что первооснова всего - труд, успех же - его производное.

Задолго до того как вошло в обиход и утвердилось понятие "профессионал" (сегодня им очень злоупотребляем), виртуозов в  исполняемом по высшему разряду деле армяне называли "Варпетами". То есть во главу опять же ставился не дар, который свыше, а мастеровая работа, которая каждый день. До седьмого пота, с непременным "получится - не получится?", что, по сути, и есть самый обыкновенный труд, и только для вокалистов из телевизионного "Точь-в-точь" - муки творчества.

Борис Мкртчян, знавший, казалось, все на свете, однажды спросил, как правильно называется дагестанское село, знаменитое мастерами по серебру. В то время он был многоопытным собкором "Известий", а автор работал в ЦК и с группой аппаратных интеллектуалов сильно увлекался кроссвордами.

- Кажется, Кубачи, - ответил я, а в ответ услышал: - Надо не "кажется", а точно.

- Но ведь если не так, в редакции поправят...

- А что подумают?..     

Это запомнилось и стало правилом на все годы работы в "Известиях", которые имели лучшую в советской печати службу проверки.

А в семидесятых годах, впервые оказавшись в Америке и посетив Мелора Стуруа в его нью-йоркском корпункте, изумился несметному числу справочников на все случаи жизни. Готовя к печати заметки мэтра, бюро проверок могло отдыхать.

Точно так же - Бовин. Приехал в Ереван отдохнуть, привез  полчемодана вспомогательной литературы, чтобы написать пять страничек. Но каких!

- А словарь Ожегова зачем? - поинтересовался я.

- Затем, чтобы не получилось как в анекдоте...

Пересказываю. Человек сидит в трамвае, читает книгу. Через каждые двадцать секунд восклицает: "Ну надо же!", "Не может быть!", "Кто бы мог подумать!" Крайне заинтригованный сосед спрашивает, что же такое интересное он читает. Выясняется - орфографический словарь.

...РАСПОЗНАТЬ ПРОФИ В ЛИТЕРАТУРЕ, ЖИВОПИСИ, КИНЕМАТОГРАФЕ, В ТОМ ЧИСЛЕ В ЖУРНАЛИСТИКЕ, НЕТРУДНО. Потому как конечный продукт - вот он перед вами, и при определенной подготовке видно, где истинное, а где - не пришел, не увидел, но написал.

…Здесь я ненадолго уйду в прошлое, когда еще мальчишкой не умом, но труднообъяснимым внутренним чутьем открыл (для себя) секрет профессионализма. Когда-то в Ереване на пересечении проспекта Сталина с улицей Спандаряна находилась сапожная мастерская. В маленькой лавчонке, где уже третий оказывался лишним, сидел сапожник. Осмотрев и выщупав разбитый башмак, мастер прикладывал куда надо какую надо заготовку, вырезал по ранту необходимую конфигурацию, обрезки - в ведро, затем контрольная прикидка, ботинок низом вверх вдевается в зажатую между колен ступню-болванку, и вот уже слово за молотком. Движения выверены, удары молотком точны (глаз - алмаз!), инструмент берется-кладется на место в режиме автопилота, все быстро, споро, складно. Не работа - песня! Это не просто нравилось - это завораживало.

Придя в журналистику и наблюдая за работой сыроделов, каменщиков, пекарей и других мастеров-рукоделов, не раз ловил себя на той же завороженности как обязательном условии истинного профессионализма. А позже пришло понимание: ворожить может не только работа рук, но и ума. Сложнее с теми видами работ, где о результатах можно судить годы спустя. Но отличать саксаул от аксакала можно и там.

Сейчас назову несколько имен людей, выполнявших свою работу по правилам высшего пилотажа. Георгий Татарян  - управляющий "Армгазпромом",  Амбарцум Кандилян -  начальник Управления железной дороги Армении, Рафик Шахбазян, Эмиль Габриелян -  министры, Василь Акопян  - управляющий отделением сельхозтехники, Левон Шахбазян  - "Ереванстрой", Сергей Мартиросян  - МВД, Белла Давтян  - главврач детской больницы ну и, разумеется, Карен Серобович Демирчян, при котором, если дурак и оказывался в начальниках, то ненадолго.

ОРГАНИЗОВАТЬ В СТРАНЕ ОБРАЗЦОВУЮ СИСТЕМУ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ, КОНЕЧНО, СЛОЖНЕЕ, чем приладить к ботинку каблук, но принцип, а в некоторых случаях и механизм действия схожи: точный расчет, набор необходимых идей-заготовок (все лишнее - в корзину), отлаженная последовательность операций, высокий класс исполнения.

...Суровым, но объективным испытанием для министра Габриеляна стал спитакский экстрим 1988 года, когда система здравоохранения сработала автоматом, позволив сохранить тысячи человеческих жизней.

Как в таких случаях поступают профессионалы? Во-первых, во-вторых и в-третьих - спасают, т.е. решают тактические задачи. Но держат в уме и стратегические: пользуясь случаем (даже несчастным), обзаводятся многим всяким-нужным, чего в иных обстоятельствах было бы не видать. Позже, когда министра "ушли", большую часть добра разворовали, растащили по углам, пустили по ветру.

В силу уже входила маячившая на горизонте власть. Начиналось время непрофессионалов. И не в том беда, что брались за то, чего не знали, а в том, что и знать не хотели. Кадры, которые не решали ничего, выскакивали как бы ниоткуда или, как выразилось одно официальное лицо из Арабских Эмиратов: "Наш министр иностранных дел, - сказал арабский товарищ, - не столько министр, сколько племянник эмира..." Но об этом как-нибудь в другой раз.