БОЛЬ АНДРЕЯ НУЙКИНА

...Это было зимой уже далекого 91-го. Мы сидели в номере ереванской гостиницы, где Андрей и Галина Нуйкины и Валентин Оскоцкий рассказывали о том, что им довелось пережить в Карабахе. Тогда, в еще неразвалившемся СССР, гневный рассказ о том, как их, известных московских писателей под конвоем азербайджанского ОМОНа грубо и бесцеремонно выдворили, не позволив даже выйти из аэропорта, звучал дико и неправдоподобно. Но тех нескольких часов, что они провели там, оказалось достаточно, чтобы понять происходящее в Карабахе. Интервью с писателями, ставшее настоящей бомбой, было опубликовано под очень смелым в те годы заголовком "Визит в лабораторию диктатуры". Спустя менее двух месяцев в Москве родился Комитет российской интеллигенции "Карабах" - КРИК. И в этом крике в защиту и поддержку армянского Арцаха одним из самых сильных был голос Андрея Нуйкина.

ЗИМА - ВЕСНА 1991-го - ЭТО ОПЕРАЦИЯ "КОЛЬЦО", ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ АКЦИЯ, в ходе которой государственная военно-политическая машина обрушилась на армян Арцаха, стремясь безжалостно и жестоко убить в них саму мысль о свободе. Это был период отрезвления и крушения надежд, полного разочарования в Горбачеве со стороны прежде всего передовой российской интеллигенции, поверившей было в демократические реформы. А для лучшей ее части самым наглядным подтверждением истинного лица перестройки стал Карабах. Внезапно наступило понимание того, что Карабах - боль и надежда не только для армян и Армении, но и для самой России. И что граница между цивилизованностью и дикостью, за которой уже проглядывали беспросветный мрак и бездна, проходит именно в Карабахе. Эту истину и пытался донести в своих статьях и книгах Андрей Александрович. Его крик был одним из самых громких, самых искренних и последовательных. Именно благодаря КРИКовцам правда о происходящем в Арцахе стала доступна миру во всей своей ужасающей наготе. Именно благодаря КРИКовцам удалось предотвратить многие потенциальные убийства и преступления против гражданского населения Арцаха.

Одно лишь перечисление названий статей и книг А. Нуйкина дает представление о глубине понимания им проблемы Арцаха: "Боль моя, Карабах", "Где же ты была, русская интеллигенция?", "Спасибо тебе, Карабах!", "О чем молчит Карабах". Он писал - кричал! - о Карабахе, об армянах, но в его крике ощущалась сильнейшая боль и за Россию - ту, настоящую Россию, которую тогда олицетворяли для нас члены КРИКа. Нуйкин одним из первых осознал, что действия Кремля, в частности, операция "Кольцо", в котором советская - "русская" - армия выступала в роли беспощадного карателя детей, стариков и женщин, со временем способны привести к полному разочарованию армян в России.

"С НАДЕЖДАМИ, ЧТО КАЗЕННАЯ ИМПЕРСКАЯ МОСКВА НЕ ДАСТ ИХ В ОБИДУ, армяне расстались в ходе перестройки быстро и без излишних разочарований, но вот то, что русский народ, русская интеллигенция три года хладнокровно наблюдают, как один из самых искренних и надежных дружеских им народов пробует преодолеть свою беду, изредка взывая о помощи… - этого армяне ни понять, ни простить не могут. Старшие поколения армян - следует добавить. В глазах же младших уже не "укор", а тем более не доброжелательство. "Растет первое поколение армян, у которого ненависть к русским будет заложена в крови", - к такому выводу пришел Андрей Мальгин, попутешествовав по Нагорному Карабаху, понаблюдав результаты "миротворческой деятельности" советской армии (здесь ее называют "русской"). Можно спорить, объяснять, что это не мы, не русские, повинны в постыдном геноциде, проводящемся в Азербайджанской Республике против армян, а имперские власти, азербайджанские националисты, нечистоплотные политики… Но, черт побери, почему же мы с вами позволили своему правительству, "политикам" и прочим нечистоплотным "силам" поступать с нашими друзьями столь подло и жестоко", - писал Нуйкин в апреле 1991 года. Но как актуальны эти слова и сегодня, уже в ином - хотя, чего там, по сути, все в том же - контексте...

Как, впрочем, и эти: "Карабахцы выстояли потому, что поняли: этому врагу сдаваться нельзя! Он наступает даже не для того, чтобы покорить. Его цель - истребить! Когда же эта истина дойдет, наконец, до мозгов российских "интеллектуалов" и плаксивых европейских борцов за "гражданские права" наших нынешних и их завтрашних палачей? Когда в Копенгагене или в Варшаве взорвут несколько театров со зрителями?.. Увы, в США "взорвали" здания покрупнее театрального комплекса, и что?"

ДА НИЧЕГО... СМЕНЯЮТСЯ ПОКОЛЕНИЯ, УХОДЯТ ЛЮДИ, УВИДЕВШИЕ, почувствовавшие и пронесшие через себя Карабах-Арцах, мир привык к терактам, глобальная цель которых - уничтожение современной цивилизации, а мы по-прежнему вынуждены доказывать, что все это начиналось в конце 80-х, и начиналось в Арцахе. Тогда в России нашлись честные, принципиальные и мужественные люди, которые не побоялись поднять свой КРИК, не боялись ехать в Карабах и вставать там живым щитом, защищая армян и осознавая, что защищают тем самым Россию. От диктатуры, насилия и озверения, от беспредела цинизма, утраты достоинства и совести. От горчайшего разочарования и потери доверия к тому, что раньше казалось незыблемым. От всего того, что сегодня стало обыденным, привычным, но уже не вызывает ни в ком КРИКА. "Мы стоим на позициях нравственности" - таким было их кредо.

Андрей Нуйкин был, наверное, одним из последних русских интеллигентов ушедшей эпохи. Одним из последних романтиков, но и реалистов, сумевших распознать в творящихся против народа Арцаха произволе и преступлениях  угрозу не только потери Россией Армении, но - угрозу человечности и человечеству. Его статьи и книги об Арцахе были предупреждением о надвигающейся на мир вакханалии ненависти и зла. А мы выстояли еще и потому, что рядом были ТАКИЕ друзья.

Он скончался 17 сентября в Москве, вызвав в сердцах тех, кто знал, любил и уважал его, острую горечь потери и острую боль. Потому что таких, как Андрей Нуйкин, сегодня очень мало, и мы в Армении практически не слышим из России голосов "стоящих на позиции нравственности". Той России, которую он воплощал для нас до самой смерти, оставаясь верным своей совести истинного русского интеллигента.

Мы будем помнить вас, Андрей Александрович.