КАТОЛИКОС, ЛЮБИМЫЙ НАРОДОМ

Католикоса Мкртича I Ванеци (1820-1907) армянский народ с любовью и почтительностью называл Айриком - Отцом.

НЕУТОМИМАЯ И МНОГОГРАННАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ, религиозная, просветительская деятельность Католикоса Хримяна Айрика (1892-1907) всецело была посвящена надеждам и чаяниям армян как Западной, так и Восточной Армении. Он бесстрашно боролся и защищал судьбоносные национальные интересы, всячески старался облегчить участь простых армян, притесненных гнетом турок и курдов, ратовал за справедливое отношение к восточным армянам со стороны высокопоставленных лиц царской России… Благодаря Хримяну Айрику Эчмиадзинская семинария Геворкян стала средоточием интеллектуального цвета нации.

Еще один любимец армянского народа, великий поэт Ованес Туманян, оставил два мемуарных рассказа о Хримяне Айрике. "Два отца", как предполагают исследователи, в частности А.Инджикян, был написан в 1895 году во время долгой поездки поэта из Боржоми до Эчмиадзина и впервые опубликован в 1907-м. "Один день Хримяна Айрика" впервые вошел в третий том шеститомного собрания сочинений (1940-1959) и, скорее всего, был написан в связи с кончиной Католикоса Всех Армян.

Предлагаем эти рассказы вниманию наших читателей.

Ованес ТУМАНЯН

ДВА ОТЦА

Это было зимой 1896-го - в год резни армян. Группа беженцев из Сасуна добралась до Эчмиадзина. Среди них был и старый священник, отец Саргис из села А.

- Я бы хотел поцеловать десницу Айрика, - попросил он в патриарших покоях. - И его впустили.

- Здравствуй, отец, - и Айрик протянул ему десницу.

Священник приложился к деснице и отступил назад, встал посредине зала, уставший и подавленный.

- Откуда ты?

- Из Сасуна. Я отец Саргис из села А…

- Священник из А.?

- Да, Айрик.

- Что скажешь?

- У меня была семья из двадцати душ, Айрик: сыновей моих убили, невесток забрали, внуки потерялись, дом мой ограбили и все сожгли, один-одинешенек я остался…

- И что же теперь?

- Я ничего не хочу, Айрик. Я… просто так пришел… я пришел сказать Айрику… сказать, что я ничего больше не хочу.

Перед Айриком стоял человек, который всего лишился и ничего не хотел.

Оба молчали.

- Сколько детей ты потерял, отец Саргис? - Католикос поднял голову.

- Всего их было двадцать, Айрик.

- Ты потерял двадцать, а я - двадцать тысяч, - ответил Айрик, - и еще твои двадцать - всего двадцать тысяч двадцать… Чья потеря больше, отец Саргис?

Священник вздрогнул и промолчал.

- Чье горе велико, отец Саргис?

- Ваше, Айрик.

           - Так подойди же ко мне, отец Саргис, поближе и возложи свою десницу на мою голову, и помолись, и благослови, чтобы я выдержал это горе.

Сказал так Айрик и склонил голову.

Священник подался вперед, положил десницу на голову Владыки и зашептал слова молитвы, и слезы навернулись ему на глаза…

Он благословлял Католикоса Всех Армян…

Перед ним склонился Айрик всех армян.

ОДИН ДЕНЬ ХРИМЯНА АЙРИКА

Однажды, когда Хримян Айрик прибыл в Тифлис, он, как обычно, позвал меня к себе побеседовать, почитать свои вирши. Должен сказать, что он очень любил писать стихи и считал себя знатным поэтом.

- Не спится мне ночью, - говорил он, - брожу по комнате, курю и пишу.

Было ясное, чудное утро. Я заглянул в резиденцию главы Тифлисской епархии. В приемной стояли несколько посетителей. Один из них, старый пономарь, который был со мной знаком, подошел и попросил походатайствовать, чтобы Католикос ему помог. Я пообещал и вошел к Католикосу. Комната была залита солнцем, и Айрик, подобно библейским патриархам, восседал в кресле и курил. Настроение у него было бодрое, лицо радушное, как и сам день. Почему-то в минуты хорошего настроения он обычно любил рассказывать о былых временах, вспоминать молодые годы, жизнь в Варага (в 1854 г. был рукоположен в монахи и утвержден настоятелем Варагского монастыря Сурб Ншана (Св. Знамения), близ Вана. - К. Х.). Это были милые трогательные истории о разных людях, совершенно мне незнакомых. Насколько утомительно было мне слушать его стихи, настолько же интересно я слушал его талантливые устные рассказы.

Он без умолку рассказывал и под конец с грустью добавлял: "Как знать, наверное, никого из них нет в живых…" Но больше всего он рассказывал забавные, смешные байки и так непринужденно и от души смеялся, как мог только Айрик.

В тот день он был в очень веселом расположении духа. Вообще двери у него всегда были нараспашку. В очень редких случаях Айрик отказывал кому-либо и не впускал к себе. Он распорядился, чтобы просителям не чинили препятствий и впускали их. Во время нашей беседы вошел гимназист, лет десяти-одиннадцати, маленький пострел быстро встряхнул головой, поклонился и замер у двери.

Это позабавило Айрика.

- О, здорово! - сказал он. - Что тебе надо?

- Айрик, меня из гимназии выгоняют.

- Тебя выгоняют?!

- Да, Айрик.

- Как так можно тебя выгонять?

- Выгоняют, Айрик.

- Кто выгоняет?

- Директор.

- Почему?

- Говорит, принеси деньги.

- Э, а у тебя их нет?

- Нет, Айрик, мой отец скончался, мать… - и мальчик поведал свою историю.

- Подойди-ка поближе.

Мальчик приблизился.

- Э, а ты хорошо учишься?

- Хорошо учусь, Айрик, - и мальчик стал рассказывать, какие у него отметки, по каким предметам и прочее.

- Ладно, ладно! Уж очень ты разговорчивый, прямо как Айрик. А ты не сказал ему, что пойдешь к Айрику?

- Сказал, Айрик.

- Правильно сделал. Сколько тебе надо денег?

Не помню, какую сумму назвал мальчик, и Айрик протянул руку к ларцу подле себя, достал деньги и, протянув гимназисту, позвонил в колокольчик. Вошел архимандрит.

- Вот что, с сегодняшнего дня назначьте, что Айрик будет оплачивать его учебу, и чтобы директор больше не исключал ребенка из гимназии…

Гимназиста увели. Вошла беженка вся в черном.

- Айрик, мой муж погиб во время резни, у меня осталось пятеро сирот…

- Да-а, бедная женщина. Такие нынче времена, что даже мужчины едва могут содержать семьи. Как же тебе справиться с детьми.

Он снова протянул руку к ларцу, отдал и ей денег и проводил восвояси.

Вошел мой знакомый старик-пономарь.

- Айрик, сорок лет я служил Богу в церкви святого Минаса, а сейчас я голоден…

- Глупый человек, - прервал его Айрик, - кто ж тебя просил сорок лет служить Богу, чтобы теперь голодать? Вот служил бы у какого-либо торговца, был бы теперь сытым… и он рассмеялся. - Э, чего уж там, поможем.

И снова, достав из ларца денег, он отдал пономарю и позвонил.

- Вот что, ступайте с ним и с сегодняшнего дня назначьте ему пенсию.

И так весь день.

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА

P.S. Армянский народ с любовью и уважением называл великого поэта Аветика Исаакяна Варпетом (Мастером), который в молодости также встречался с Католикосом. В своих мемуарах он пишет о Хримяне Айрике: "…Армянский народ тоже не забудет его. Чем дальше, тем ярче будет светлая память о нем. Сквозь века он будет взирать на армянский народ и говорить с ним на близком, родном языке о его заветных помыслах и бессмертных целях.

Народ никогда его не забудет, потому что он был рожден сердцем народа и устремлен к этому сердцу".