ГЛАВНАЯ ФУНКЦИЯ СЕВЕРНОГО ПРОСПЕКТА НЕ РЕШЕНА,

Северный проспект есть на самом первом известном нам генеральном плане Еревана 1924 года академика Таманяна. Для Таманяна это была очень существенная часть его градостроительного проекта - проспект соединял две главные площади столицы: площадь Республики, символ возрождения армянской государственности, и Театральную площадь, символ возрождения национальной культуры

- Карен Владиленович, в Музее архитектуры открыта выставка "Вчера, сегодня, завтра", приуроченная к 10-летию строительства Северного проспекта. Как вы оцениваете сам феномен проспекта?

- Организация выставки - хорошая идея Музея архитектуры. Повод - десятилетие строительства проспекта - весьма условный, поскольку проспект в общем-то и не завершен: строительство в отдельных частях застыло, а где-то, наоборот, возникают новые развития в виде надстроек над оформившимися зданиями. Но в целом говорить о феномене Северного проспекта, конечно, можно и нужно. Это возможность проанализировать одно из ключевых градостроительных решений генплана Еревана. К сожалению, об экспозиции могу судить лишь по информации из медиаисточников. Однако с самой темой Северного проспекта, с историей его проектирования я хорошо знаком.

В первые же месяцы после обретения независимости я опубликовал в армянской газете статью "Северный проспект как ось национального градостроительства", где обосновывал необходимость его строительства как символа возрождения национальной государственности.

Северный проспект есть на самом первом известном нам генеральном плане Еревана академика Таманяна - плане 1924 года. Для Таманяна это была очень существенная часть его градостроительного проекта - проспект соединял две главные площади столицы: площадь Республики, символ возрождения армянской государственности, и Театральную площадь, символ возрождения национальной культуры.

Соединение двух главных площадей столицы - античная, по сути, форма, и она целиком соответствовала классическому и одновременно демократическому духу свободных пространств генплана Таманяна, работу над которым он начал еще в годы Первой Республики. Направленная на Арарат ось проспекта воплощала идею национального градостроительства. Очевидно, что таманяновские нарративы генплана противоречили тоталитарному режиму, и Северный проспект исчез из плана города сталинского времени. Проспект вновь появился в градостроительных решениях в период хрущевской "оттепели" в 60-е годы, но, несмотря на то что к нему возвращались и в последующем, он так и не был осуществлен в советский период.

 - В чем была причина?

- Боялась ли советская власть самой идеи Северного проспекта? Или причина чисто экономическая? Я думаю, присутствовали оба фактора. Речь идет, конечно, о послесталинском периоде, поскольку при кровавом диктаторе никакого возрождения символов армянской государственности быть не могло. Да, это был очень дорогостоящий проект, надо было обеспечить жильем большое количество людей, там проживающих. Но фактор идеологический также имел место. Ведь идеи сталинизма, как мы видим, и до сих пор не покидают многие головы.

- Насколько точно реализована идея Таманяна?

- Таманяновское решение Северного проспекта навеяно классицистической композицией улицы зодчего Росси в Санкт-Петербурге, перспективу которой завершает фасад Александринского театра. На ереванском плане перспективу проспекта Таманян также завершил зданием театра (Оперы). Но детального решения Северного проспекта, изображений его композиции, фасадов, выполненных Таманяном, нет (по крайней мере пока нам это не известно). Рафо Исраелян в эскизе Северного проспекта по-своему "расшифровывает" таманяновскую концепцию - зеркальная архитектура обеих сторон улицы не имеет ордерного решения (колонн) и выдержана по высоте, подчеркивая, что главным в композиции Северного проспекта является не сама его архитектура, а выделение градостроительной доминанты здания Оперы. В последующих, наиболее радикальных решениях периода модернизма идея выделения Оперы как доминанты приобрела еще более подчеркнутые формы.

Но в реализованном уже в наше время варианте все сделано с точностью до наоборот: высота застройки Северного проспекта превышает допустимую (по отношению к ширине самого проспекта и к высоте Оперы), а фасады почти всех зданий максимально насыщены формами, в частности, бесчисленными декоративными цилиндрами-колоннами, что девальвирует строгую классику ордерных фасадов Оперы.

К тому же ось Северного проспекта, откуда должна была открываться основная перспектива на Оперу, занята конструкциями подземных спусков, своими крайне невыразительными формами закрывающими оставшийся в сторону Оперы узкий просвет. Тем самым в соотношении проспект - Опера главная роль отведена проспекту, а Опера в значительной степени утратила свою градостроительную функцию.

 - А как решали Северный проспект архитекторы последнего советского периода, армянские модернисты?

- В модернистских проектах - в проекте детальной планировки центра Еревана под руководством М. Мазманяна и Э. Папяна (1966 год) и в победившем конкурсном проекте под руководством Г. Мушегяна (1987 год) эта концепция - доминанта здания Оперы - воплощена самым радикальным образом: в обоих случаях застройка города "раздвинута" перед театром и сам проспект "разлит" широкими пространствами по всему центру. Но в обоих проектах есть и другая, если можно так выразиться, оборотная сторона. Это то, что Северный проспект как ось, рассекающая планировочную сетку центра по диагонали, сложно взаимодействует со смежными улицами и кварталами, подчиняя их себе и распространяя на них свое влияние. Потому оба этих проекта должны были стать для современных проектировщиков своеобразными сигналами, обозначающими тенденцию Северного проспекта к "захвату" территорий.

Органичная связь Северного проспекта с окружающей застройкой центра была прекрасно проиллюстрирована (на уровне градостроительного анализа) в постмодернистском конкурсном проекте Леонарда Давтяна, где главное внимание было обращено на сохранение исторической среды центра и ее интеграцию в современную развивающуюся застройку. Леонард Давтян, проектируя Северный проспект, рассматривал в единстве с ним все окружающую застройку, в первую очередь застройку центральной улицы Абовяна, стремясь обозначить роль диагонали, как объединяющей центр.

Сегодня мы видим, насколько взаимозависимы городские пространства. Многоэтажная застройка Северного проспекта вышла за его границы, как раковая опухоль, разъедая соседние территории. Поскольку реализован не вариант сохранения исторической среды и ее интеграции в гибкую современную городскую ткань, а вариант ее полной ликвидации.

Как недавний пример - небольшой, ставший известным домик на улице Арами I, принесенный в жертву новой застройке. Появившийся на его месте многоэтажный объем вошел в конфликт со всем окружением, в том числе и с объемом тангарана, вконец спутав перспективу проспекта в сторону площади. Этот узел изначально представлялся градостроительно очень непростым и требовал всесторонне продуманного решения. Марк Григорян, сыгравший значительную роль в развитии Еревана, в своих записях указывал на это: "…если Северный проспект хорошо организует замыкание перспективы театра, то на южной стороне, около здания универмага, он вливается в улицу Абовяна без архитектурно выразительного ансамбля".

- О каком "захвате" территорий вы говорите? Северный проспект порой воспринимается как локальная, разрезавшая центр города достаточно узкая улица, где чувствуешь себя весьма стесненно.

- Стесненно вы себя чувствуете из-за немасштабности, связанной с излишней высотой застройки и перебором декоративных деталей-колонн. Вообще высотные отметки имеют очень важное значение для градостроительства. Возможно, самой серьезной ошибкой Северного проспекта является его асимметричная башня, непосредственно соседствующая со зданием Оперы и максимально искажающая градостроительную функцию главного здания города.

Эта "ереванская башня Монпарнаса" (знаете, в Париже в районе Монпарнаса была построена модернистская башня, диссонирующая с историческим обликом города и превратившаяся в предмет жесткой критики) стала отправной точкой для последующей гибридной застройки многоэтажными зданиями всего центра, окончательно нарушившими его масштаб. Это, как мы видим, особенно пагубно сказалось на силуэте главной площади.

Подобная по значимости ошибка по отношению к генплану Еревана была совершена в начале 1970-х, когда в стремлении переориентировать идеологию на неосталинистский путь была сооружена надстройка над тангараном - зданием музеев. Это сооружение, изменившее задуманную Таманяном композиционную идею площади, закрывает перспективу Северного проспекта в сторону главной площади, став своеобразным барьером между оперой и ее ансамблем.

Таким образом, Северный проспект стал осью, соединяющей две градостроительные ошибки Еревана. Ошибки, которые выключили из целостной пространственной композиции ансамбля города его две главные доминанты - Оперу и Дом правительства.

- Вы говорите о высотном объеме на углу Северного проспекта и улицы Туманяна? Но ведь в Ереване это далеко не первая многоэтажка в центре!

- Да, эпоха модернизма, извините за тавтологию, модернизировала генплан, введя в композицию города новые вертикали.

Но если посмотреть на проекты 60-70-х годов, можно обнаружить определенное внимание к Опере (к площади в меньшей степени, в той части города уже были ошибки). Реформаторы-модернисты по-своему стремились сохранить преемственность.

Маргарита Айрапетян и Феликс Заргарян, проектируя две башни на проспекте Саят-Новы (я имею в виду башни над зданием кукольного театра), развернули их по отношению к красной линии застройки, подчинив оси Оперы. Но при всем этом, несмотря даже на то, что высота модернистской застройки центра не превышала высоту Оперы и, конечно, все башни были весьма далеко от нее расположены, в середине 70-х годов было решено воздержаться от активной застройки центра Еревана. Основные причины заключались в неспособности профессии ответить на главный вопрос - сочетания прошлого и настоящего, и в ограничениях со стороны центральной власти строить крупные общественные здания. И поскольку было понимание, что центр нельзя застраивать как многоэтажный жилой район.

- Но ведь Северный проспект целиком застроен жилыми зданиями...

- Не только Северный проспект, но и соседние кварталы. И здесь ощущаешь себя словно в многоэтажном микрорайоне.

Прогулочные улицы центра города - это активное общественное пространство, оно неудобно для проживания. Не случайно, что много квартир куплено нерезидентами и в них предполагается проживать короткое время - фактически как в гостиницах. Проспект живет своей горизонталью - пешеходной эспланадой и кулуарами магазинов. А вертикали фасадов не оживают ни в светлое, ни в темное время суток.

К сожалению, в годы осуществления Северного проспекта не подумали о строительстве гостиниц. Если бы это было сделано, не возникло бы сегодняшних опасений, что правительственные здания на площади или здания Академии наук будут переделаны под отели.

- А как вы считаете, архитектура Северного проспекта удалась?

- Главная функция, заложенная в идее Северного проспекта, - объединять пространства центра. Сегодня своей немасштабной застройкой он разделил центр города на фрагменты, о чем я уже сказал.

Что касается художественного, стилевого решения проспекта - оно в точности отражает тот путь, который прошла за последний период армянская архитектура. Это путь назад. От форм позднего модернизма к возрождению неосталинистских форм и идей. И это произошло в том направлении, в котором шла застройка проспекта - от башни через постмодернистские части к псевдоформам неосталинизма. Любопытно, что к этому будто вела сама логика застройки Еревана - в северной части она сугубо модернистская, а завершается неосталинистским объемом тангарана.

На Северном проспекте нет интересных с точки зрения архитектуры зданий, его фасады сильно устаревшие, провинциальные. Северный проспект является зеркалом труднопроходимых процессов смены поколений, которые сопровождают армянскую архитектуру последнюю четверть века. Я не раз об этом высказывался, в том числе и на страницах вашей газеты. В этом смысле реализация столь сложного градостроительного проекта, каким является Северный проспект, произошла в неудачное с точки зрения развития профессии время.

Тем не менее хочется надеяться, что в скором времени тенденция отступления назад к замшелым и реакционным формам архитектуры будет прервана и новое поколение молодых архитекторов получит шанс самореализоваться в соответствии с уже европейскими устремлениями, которые ныне декларировала Армения.