СДЕЛКА ЗА СЧЕТ КУРДОВ?

Турция 20 января заявила о начале операции против курдского кантона Африн в Сирии. Операция получила название "Оливковая ветвь", действия Анкары в Сирии сопровождаются массированными артиллерийскими и авиационными ударами, а с 21 января стартовала сухопутная фаза операции, в рамках которой турецкие войска действуют совместно с лояльными Анкаре сирийскими боевиками. 

НЕ СЕКРЕТ, ЧТО АНКАРА ДАВНО ПЛАНИРОВАЛА ЗАЧИСТКУ АФРИНА и основным препятствием для подобной операции служила позиция США и России, присутствующих на севере Сирии, фактически контролирующих воздушное пространство страны и в той или иной форме взаимодействовавших с курдами. То, что на сей раз риторика Анкары превратилась в реальные действия, отражает достижение Турцией неких закулисных соглашений как с Москвой, так и Вашингтоном.

В случае с США важным фактором, способствовавшим американскому нейтралитету, является, скорее всего, ограниченный характер турецкой операции – действия турецких сил направлены против региона Африн, в котором нет американского спецназа, сконцентрированного в остальных курдских районах на севере Сирии. США фактически умыли руки в вопросе Африна, проявлением чего стало заявление представителя Пентагона Эдриана Рэнкайн-Галлоуэй, который отметил, что "силы коалиции, возглавляемой США, не ведут операции в Африне, поскольку они ориентированы на военные операции против ИГ".

При этом в целом ситуация с турецким вторжением стала отражением чрезвычайно двойственной и зигзагообразной политики США в курдско-турецком вопросе. С одной стороны, Вашингтон стремится сохранить партнерство с силами доминирующей среди курдов Сирии Партии демократического союза (ПДС), так как данный альянс является ключевым каналом американского присутствия в Сирии и участия Вашингтона в разделе сирийского пирога.

В то же время США, постоянно пытаясь смягчить последствия партнерства с курдами, стремятся не допустить резкого ухудшения отношений с Турцией, отхода Анкары от Запада и сближения Турции с Москвой и Тегераном из-за курдской проблемы. Проявлением этого стали любопытные зигзаги, предшествовавшие операции в Африне. Так, в ноябре стало известно о том, что США пообещали Анкаре прекратить поддержку курдов. Однако уже в январе появилась информация о планах по созданию пограничных сил безопасности из числа бойцов коалиции "Силы демократической Сирии", в которой доминируют курды. Это и стало катализатором проведения Анкарой военной операции в Африне. При этом параллельно госсекретарь США Рекс Тиллерсон представил сирийскую стратегию администрации Трампа, в рамках которой США намерены сохранять бессрочное военное присутствие в Сирии.

ПО СУТИ, ДАННЫЕ ЗИГЗАГИ ОТРАЖАЮТ ОТМЕЧЕННОЕ ВЫШЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ внешней политики США, и в вопросе Африна Вашингтон, похоже, сознательно идет на сделку с Анкарой, принося курдский анклав в жертву интересам альянса с Турцией. Тем самым, с одной стороны, делается попытка ослабить недовольство Анкары, а с другой - сохранить американское военное присутствие в остальных курдских кантонах. В то же время очевидно, что у подобных маневров есть определенные пределы, и в случае расширения масштабов турецкой операции противоречия между Анкарой и Вашингтоном могут резко обостриться, в том числе с учетом присутствия американского спецназа в остальных двух курдских регионах Сирии.

Более сложный характер носили, скорее всего, договоренности между Анкарой и Москвой, с учетом присутствия в районе Африна российских военных. Анкаре для проведения операции было необходимо добиться их вывода, а также "зеленого света" Москвы на применение турецкой авиации с учетом присутствия в Сирии российских истребителей и систем ПВО. По всей видимости, основные параметры сделки были обговорены в ходе состоявшихся 18 января переговоров в Москве главы турецкого Генштаба Хулуси Акара и директора разведки страны Хакана Фидана с министром обороны РФ Сергеем Шойгу и начальником Генштаба ВС РФ Валерием Герасимовым.

Непосредственно после этого 20 января Минобороны РФ сообщило, что российские военные передислоцированы из района Африна, при этом российское военное ведомство фактически поддержало турецкую версию операции в Африне, заявив, что "провокационные шаги США, направленные на обособление районов с преимущественно курдским населением", стали основными факторами, способствовавшими кризисному развитию ситуации на северо-западе Сирии. Судя по некоторым признакам, параметры российско-турецкой сделки по Африну включают в себя три компонента: энергетику, проблему распределения сфер влияния в Сирии, а также поддержку Анкарой проталкиваемого Москвой варианта урегулирования сирийского конфликта.

Так, в контексте подготовки турецкой стороной операции в Африне стало известно о выдаче Анкарой российскому "Газпрому" разрешения на строительство второй нитки морского участка газопровода "Турецкий поток", имеющего ключевое значение для российской энергетической стратегии. В рамках второго направления центральным моментом был, скорее всего, торг вокруг ситуации в сирийской провинции Идлиб. Непосредственно до операции в Африне Анкара усилила дипломатическое давление на Москву в связи с расширением действий сирийской армии в Идлибе.

НА ФОНЕ ТУРЕЦКОГО ВТОРЖЕНИЯ В АФРИН СТАЛО ИЗВЕСТНО О ТОМ, ЧТО сирийская армия освободила от боевиков военный аэродром Абу-Духур в провинции Идлиб, при этом примечательно, что, по некоторым данным, боевики покинули свои позиции и сдали аэродром без боя. Также сообщается об окружении в Идлибе крупной группировки боевиков "Джабхат ан-Нусра", что уже, однако, не вызвало особой реакции Турции. Все это позволяет предположить, что резкое недовольство Анкары ситуацией в Идлибе, проявившееся в январе, было частью более широкого торга Турции с Россией, в ходе которого Анкара пошла на уступки Москве в Идлибе, взамен получив санкцию на вторжение в Африн.

И наконец, третьим направлением российско-турецких договоренностей по Сирии, скорее всего, стало проблема урегулирования конфликта. Опять-таки на фоне событий вокруг Африна в Сочи 20 января завершились консультации делегаций России, Ирана и Турции по подготовке конгресса сирийского национального диалога. Сообщается, в частности, что стороны согласовали списки участников конгресса. При этом ранее именно этот вопрос вызывал наибольшие противоречия между Москвой и Анкарой, так как последняя настаивала на исключении из числа участников конгресса представителей сирийских курдов, намекая на возможность срыва своего участия в мероприятии.

Подводя итог, нужно отметить, что в целом описанная выше успешная дипломатическая подготовка Анкарой вторжения в Африн продемонстрировала во многом тупиковое и трагическое положение курдского национально-освободительного движения в Сирии на современном этапе. В условиях нестабильного и динамичного сирийского конфликта курдская Партия демократического союза вынуждена искать определенные гарантии безопасности за счет выстраивания ситуативного взаимодействия с внерегиональными державами, прежде всего Россией и США.

При этом партнерство с Вашингтоном является для ПДС далеко не естественным, с учетом того, что относящаяся к левой части политического спектра партия тесно связана с Рабочей партией Курдистана, долгие годы являвшейся мишенью спецслужб Турции и взаимодействующих с ними структур стран НАТО. Однако даже подобные альянсы фактически не обеспечивают курдам полной безопасности, что и продемонстрировала ситуация с Африном: экономическое и военно-политическое значение Турции для Вашингтона и Москвы толкает последних на соглашения с Анкарой за счет интересов курдского движения.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ УСПЕШНЫЙ СТАРТ ОПЕРАЦИИ ПРОТИВ КУРДОВ В СИРИИ не гарантирует и для Анкары ее успешного хода и завершения. Турция может столкнуться с целым рядом издержек при ее проведении. В частности, под вопросом остаются способность Турции и лояльных ей сирийских боевиков добиться быстрого успеха в Африне и в других курдских районах с учетом ранее продемонстрированного Турцией в ходе операций против ИГ относительно низкого уровня боевой эффективности.

Остается серьезной угрозой и возможность взаимодействия между силами сирийских курдов и действующей в Турции Рабочей партией Курдистана, что может превратить конфликты на севере Сирии и юге Турции в своего рода сообщающиеся сосуды. И наконец, старт операции в Африне означает новый этап втягивания и увязания Анкары в сирийском конфликте, чреватом новыми отрицательными последствиями для экономической и политической стабильности Турции.