НОВОГОДНЯЯ ЕЛКА В КРЕМЛЕ

В эти новогодние дни, когда наш город пылает разноцветьем гирлянд, рекламных щитов, нарядных елок на площадях и кружащих детских и взрослых хороводов с Дедом Морозом во главе, мне вспомнилась елка в далеком 1952 году в Москве, и не "где ни будь", а самом Кремле. А запомнил ее на всю жизнь я по двум причинам. Но обо всем по порядку. 

Я СТУДЕНТ ВТОРОГО КУРСА МОСКОВСКОГО ФИНАНСОВОГО ИНСТИТУТА, зампредседателя профкома и председатель культмассовой комиссии. 24 декабря вечером вызывает меня секретарь парткома майор Виктор Иванович Тихомиров и просит поехать в Щербаковский райком партии и получить билеты на первый студенческий новогодний бал в Кремле и торжественное открытие нового здания Московского университета им. Ломоносова на Ленинских горах.

Я тут же выскочил из института, добежал до остановки и еле втиснулся на заднюю площадку троллейбуса. Причем еду, стоя одной левой ногой на верхней площадке задних дверей, а правую просто некуда поставить в битком набитом троллейбусе, и она болтается в воздухе. (Можете себе представить мое шаткое положение?!) Но я держусь, упершись правой рукой в верхнюю часть дверей и не замечаю, что средний палец находится на дверном ролике автоматически открываемых дверей.

На одной из остановок дверь открывается и мой палец, а точнее, верхняя его фаланга оказывается затянутой под движущийся горизонтально ролик и протягивается до конца открытых дверей. Я не могу вытащить палец, но вижу, как кровь начинает сочиться под манжет рукава. Боли я не чувствовал, но понял, что разрезанную верхнюю фалангу я смогу вытащить только тогда, когда дверь закроется и ролик придет на первоначальную позицию. Я и пассажиры стали кричать и просить водителя закрыть заднюю дверь. Вместе с движущимся в обратном направлении роликом я привел руку в первоначальное положение, освободил ее от ловушки.

Прижав платком вымазанную черным солидолом разрезанную фалангу, я побежал к станции метро "Ботанический сад". Работники станции проводили меня в медпункт и вызвали "Скорую", а мне сделали укол. Меня доставили в институт Склифосовского и тут же повезли на тележке в операционную. Под местным наркозом мне пришили фалангу, и я с волнением спрашивал хирурга, смогу ли двигать средним пальцем так, как раньше, и играть на музыкальных инструментах. Ответ был коротким: "Нужно время!"

Меня на такси отправили домой. Но до этого я позвонил в приемную райкома партии и, рассказав о случившемся, попросил разрешения приехать на следующий день. Всю ночь я ходил из угла в угол, баюкая разболевшуюся после наркоза руку. Почему я все это рассказываю? Да потому, что секретарь райкома вручил вместо пяти билетов, полагающихся на каждое мероприятие, по десять билетов. Я с благодарностью оценил эту награду. Оценили ее и в институте. А теперь о главном.

27 ДЕКАБРЯ В 11:00 НАША ГРУППА СТОЯЛА У СПАССКИХ ВОРОТ Московского Кремля, контуры которого были очерчены цветными лампочками. Вслед за студентами других московских вузов мы вошли в проходную, где охрана, тщательно сверив паспорта и пригласительные билеты, проводила нас к центральному входу в Георгиевский зал Кремля. Волнению всех не было предела, когда мы вступили на красную ковровую дорожку длинной беломраморной лестницы. В центре верхней площадки были открытые, сверкающие позолотой высоченные белые двери.

Переступив порог, мы вошли в громадный зал с колоннами по всему периметру с громадной елкой в центре, наряженной игрушками, шарами, гирляндами цветных лампочек и пятиконечной рубиновой звездой, упирающейся в потолок. На сцене, расположенной в противоположном конце зала, играл симфонический оркестр, исполнявший, к моему удивлению, с одной стороны, и гордости - с другой, известный вальс Арама Хачатуряна из музыки к драме Лермонтова "Маскарад". Молодежь в строгих вечерних костюмах (об этом все были предупреждены) кружилась в вихре чудесной музыки. Танец закончился, и мы, возвращаясь на свои места, обратили внимание на сверкающие золотом фамилии, написанные в нишах за колоннами. Как я узнал потом, это были списки кавалеров ордена Святого Георгия. (Отсюда и название зала.)

Не давая гостям разойтись, раздался громкий голос Деда Мороза, который вышел на сцену и обратился с приветствием к шумевшей молодежи, после чего предложил вызвать Снегурочку. Зал подхватил идею и стал призывать, пока из центрального входа и, проходя через весь зал, она не поднялась на сцену и предложила зажечь новогоднюю елку. "Раз, два, три, елочка гори!" - раздалось под сводами, и елка зажглась. Бурные аплодисменты сменились праздничной песней в исполнении военного ансамбля.

ПРАЗДНИЧНУЮ КОНЦЕРТНУЮ ПРОГРАММУ СОСТАВИЛИ ЗВЕЗДЫ КЛАССИКИ И ЭСТРАДЫ: Галина Вишневская и Игорь Ойстрах, Тамара Миансарова и Николай Черкасов, Гелена Великанова и Михаил Жаров, Андрей Бабаев и Константин Оганов, Майя Кристалинская и др. Всех не упомню. И вдруг произошло невероятное: из боковых дверей на сцену вышел, мы не поверили, Иосиф Виссарионович Сталин в сопровождении В.Молотова, К.Ворошилова, А.Микояна и нескольких руководителей комсомола (фамилии не помню). Зал взорвался аплодисментами, и все ринулись к сцене, но выросшая откуда-то охрана не допустила желающих подойти ближе, чтобы пожать руку Великому Вождю. В руках у Иосифа Виссарионовича и всех его сопровождающих появились бокалы с шампанским. Сталин поднял правую руку с шампанским и зал затих. Я дословно запомнил его слова.

 "Дорогие друзья! Поздравляя вас с Новым годом, хочу выразить нашу уверенность в том, что вы с честью выполните в новом году все поставленные партией и правительством задачи! Тем более что наша молодежь в новом году получит подарок: откроет двери новый Московский университет имени Ломоносова на Ленинских горах. Вам предстоит строить светлое будущее нашей страны. Еще раз поздравляю всех вас с Новым годом! Хорошего вам праздника! Веселитесь!" От громкого "ур-р-а" колыхнулись большие люстры под потолком. Кто-то из зала выкрикнул: "Да здравствует товарищ Сталин!", и снова "ур-р-а!" И так несколько раз, но уже с другими призывными лозунгами Советской страны. И мы ведь верили!

Эд. АСИН (Эдуард Едикиселов)