МУЗЫКА ЖИВОПИСИ – ЖИВОПИСЬ МУЗЫКИ

Что нового можно сказать о таких известных мастерах кисти, как Марк Шагал, Ван Гог, Тулуз-Лотрек, Мартирос Сарьян. Амадео Модильяни, Лукас Кранах, Эдвард Мунк и Сальвадор Дали? Ведь есть масса изданий, каталоги, книги, фильмы… Но оказалось, что можно и даже нужно и крайне необходимо. Восемь документальных фильмов Гарника АРАЗЯНА – свидетельство нового подхода в освоении художественно-языкового пространства искусства.

ЭТО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ПОЗНАВАТЕЛЬНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ, работающий на глубинных невербальных уровнях постижения таинств творчества. На одном дыхании, без единого слова. Только шедевры живописи и шедевры музыкальной классики. В полном слиянии мощным потоком, ярко, цельно, динамично. И неожиданно – по масштабу и форме подачи изобразительного ряда. Это своего рода музыкальные новеллы со сложной и напряженной внутренней композицией, режиссерски отрисованные и выстроенные по законам синкретики – полного слияния языков искусства. Музыка живописи – живопись музыки.

Фильмы сразу захватывают внимание, раздвигая границы восприятия, апеллируя к подсознанию напрямую, минуя разум, непосредственно вселяясь в сердце и душу. Это абсолютно авторское кино, раскрывающее судьбы творцов сквозь призму их творений, и творения как их отражения. Отсюда и эмоциональный накал и динамика, темп и ритм кадров, их колористическая и эмоциональная насыщенность. Они держат и ведут внимание, то убыстряясь, то замедляясь, плавно меняя цвета, тональности, плоскости, фактуры. Музыкальные вибрации как бы пронизывают палитру, добавляя ей светоносности и звучности. Глаз объектива медленно и плавно скользит снизу вверх, выращивая образ, анализируя художественное полотно пристрастно, с наслаждением и как бы на контрасте: крупным планом и в детальной нарезке, быстро прогоном – и с акцентами-задержками на особенно ценном и важном. Возвраты и повторы. И, конечно, музыка. В каждом мазке, в каждой линии она высвечивает красочность палитр, прорисовывает психологический фон, держит ритм, то напряженный, то спокойно-созерцательный в соответствии с замыслом режиссера и характером произведения.

Описать музыку, равно как и живопись, невозможно. Но соединить цвет и музыку воедино – можно, ибо они живут друг в друге. И Гарник Аразян удивительно гармонично их объединил не только режиссерски, но и как музыкант, одаренный душевной зоркостью и обостренным чувством прекрасного.

ПЕРЕД НАМИ МАРК ШАГАЛ. СВОБОДНЫЙ, МИСТИЧЕСКИ-ПРАЗДНИЧНЫЙ в полетах над небесами и бытово-приземленный в прозе провинциальной жизни. В своем сочетании авангарда и неопримитивизма он великолепно синтезировал живопись и музыку, которая всегда была рядом – с ним и в нем. Она буквально наполняла его родной Витебск, вырываясь из окон покосившихся домишек, прячась за заборами с гармониками в руках. Она звучала с крыш, танцевала и пела на свадьбах и праздниках, плакала и горевала по углам и задворкам.

Яркая, колоритная, образная и ритмичная – национальная еврейская музыка во многом определила стилистику и характерный почерк молодого художника. Не случайно в 1920 г. Шагал пишет полотно "Музыка": портрет – символ, колоритного, лихого скрипача в полный рост с острыми кубистическими формами одежды изысканно фиолетового цвета и с солнечно-оранжевой скрипкой в руках. Женские портреты, особенно любимой жены Беллы – выразительно вдохновенны и музыкальны, тщательно и аккуратно прописаны. Поэтому так близки им звонкие моцартовские нотки и густые баховские – под стать самой палитре художника. Музыка сопровождала Шагала всю жизнь, стыкуя его с театром, драматургией, оперой.

Марку Шагалу повезло в реализации творческих замыслов, чего нельзя сказать о ВАН ГОГЕ – трагедия, страдания душевные и физические, болезнь – и потрясающе светлая, солнечная палитра. Нервная, рваная, крученая, отчаянная в линиях и формах – она бесконечная и живая в пространстве и времени. Драматичная и убедительная в своей обостренной выразительности психического надлома – она внутренне крепкая и энергетически наполненная. Художник как будто бежит вслед за кистью в ритм музыки Вивальди и Моцарта. Успеть запечатлеть, отвоевать у жизни хоть еще день, балансируя на грани отчаяния и любви к творчеству.

 ТУЛУЗ-ЛОТРЕК. ЕЩЕ ОДНА ТРАГЕДИЯ И ЕЩЕ ОДНА МУЗЫКАЛЬНАЯ драма в линиях и формах. Эротичный, танцевально-пластичный и невероятно выразительный в немыслимых ракурсах и разворотах человеческих фигур, в композиционных решениях, эпатажный и привлекательный в своей убедительности и реальности, он буквально перевернул Париж, выплеснув на его улицы ритмы канкана и заполнив художественный мир образами танцовщиц из Мулен Руж, кафе-шантанов, обитателей Монмартра. Глубокий замес трагизма и свободы, личностного падения, обреченности и безысходности, душевный дискомфорт - все это перекликается с замысловатыми синкопами французских мелодий и серьезной назидательностью Баха и Россини.

 И КАК ПРОТИВОВЕС – МАРТИРОС САРЬЯН. МОНУМЕНТАЛЬНО фееричный, праздничный, цветной и светлый, открытый в эмоциях и масштабный – вечная радость и вечная весна души и зрелость ума. Эстетически сформулированный, импульсивный, он живая сказка земли, цветущей и плодоносящей, в абрисах снежных гор и раздолье долин. Сочные натюрморты, фрукты, овощи, букеты малые и великие, женщины в национальных одеждах на уборочных полях, трудовые будни и праздники горного края. И звуки дудука, протяжные, бездонные и безграничные. В них врываются взрывные ритмы хачатуряновского "Танца с саблями" и вихри национальных мелодий. Энергия Счастья и Радости. Этот фильм взрывает тональность предыдущих, давая позитивную передышку чувствам и эмоциям, ибо следующий фильм -  АМАДЕО МОДИЛЬЯНИ.

ОЧЕРЕДНОЙ "ИЗМ", ОЧЕРЕДНОЙ СЛОМ, НО В ИЗЫСКАХ ФОРМ И КОЛОРИТА, в образной элегантности удлиненных и вытянутых фигур, крепком рисунке и плотном цвете. Он чувствует краску и ее вес на плоском холсте. Он гармоничен и оригинален. Красивая внешность, обаяние, аристократизм манер, шарм и страстность натуры привлекают к нему женщин, которые впоследствии становятся его моделями. Вечный поиск стиля и выразительности делает каждую его работу неповторимой. Это касалось композиции, колорита и рисунка.

Он очень требовательно относился к линии, абрису, крепко и мощно вписывал ее в пространство, монументально и основательно. И даже страстные отношения с английской леди Беатрис Хостингс не смягчили его манеру письма. Зато портреты любимой и любящей Жанны Эбютерн – сама нежность и покой, мадонна, наполненная глубоким чувством внешней и внутренней гармонии. Богатство портретных характеристик палитры чувств и эмоций породили и богатый музыкальный ряд: Моцарт, Сарасате, Рахманинов, Паганини.

А ДАЛЬШЕ ЛУКАС КРАНАХ–СТАРШИЙ. САМЫЙ СЛОЖНЫЙ и в то же время самый простой в своих музыкальных ритмах великолепный художник Кранах в 1509 г. возвестил о расцвете Северного Возрождения, впервые в немецком искусстве изобразив обнаженную женщину. Утонченный стиль художника – гармоничное соединение фигур и пейзажа. Великолепный мастер в жанре портрета, искренняя, теплая, нежная любовь к своим моделям прекрасно дополняются в фильме с гениальной ля-минорной сюитой N2 Иоганна Себастьяна Баха. После которого появляется  ЭДВАРД МУНК.

 ПОТРЯСАЮЩАЯ ДО БЕЗЫСХОДНОСТИ ТРАГИЧЕСКАЯ ФИГУРА В СВОЕМ творчестве и одиночестве в жизни. Известный нам более всего по картине "Крик" Мунк представлен режиссером и более ранними его работами, которые несколько смягчили общий трагизм тематики художника. Его сдержанная темная палитра, жесткий конструктивный ритм действительно под стать Баху, Григу и Моцарту. И последняя Мунка картина "Крик" ставит точку не только в фильме Гарника Аразяна, но и оказывается точкой в жизни великолепного художника.

И НАКОНЕЦ – САЛЬВАДОР ДАЛИ. ВО ВСЕХ ЕГО, ДАЛИ, ПЕРИПЕТИЯХ ИЗОЩРЕННЫХ ФАНТАЗИЙ и гениального мастерства, во всех переплетениях реального и мистического, эпатирующего и прекрасного. Причуды гения и логика непостижимого, здравость мысли и уникально точное попадание во время, востребовавшие его в разные периоды творчества и в разных странах. Он то гордый испанец вместе с де Фалья, то немецкий мистик в Вагнеровских метаниях, то Бах, то Доницетти в любовных излияниях, вытянутых на струнах страстей и эмоций. Он звенит, вибрирует, вращается в мировом пространстве между небом и землей, не стремясь приземлиться и успокоиться. Вечный странник и гений. В цепочке ярких незабываемых имен, кои стали героями этих уникальных восьми фильмов - шедевров режиссерского мастерства Гарника Аразяна.

Вера СИНЮКОВА, художник, поэт, журналист, арт-психолог, член ТСХ России, член СЖ Москвы