ПЕТЬ - ЗНАЧИТ ЖИТЬ!

Эта песня наиболее полно отвечала жизненному кредо Надежды Саркисян, ее отношению к своей профессии. На прошлой неделе ереванцы простились с этой замечательной джазовой певицей. Твердый характер и умение отражать удары судьбы оказались бессильны перед роковой болезнью, которая унесла ее в 64 года.

ВСЕ, КТО ПОМНИТ НАДЕЖДУ В 80-е ГОДЫ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ, знают, что она привела с собой на эстраду буйство чувств, красок, яркий темперамент и активность, подчеркнутую раскрепощенность поведения на сцене. Обладая прекрасным голосом, она категорически отказывалась подчинить его какой-то одной манере. Само ее исполнение было чревато неожиданностью, нервным зарядом. Надежда Саркисян сумела доказать, что владеет актерским искусством перевоплощения, и целая плеяда ее песенных героинь свидетельствует об этом. Она не могла без эпатажа и риска, не давала к себе привыкнуть, предугадать себя и "вычислить" наперед.

Свое настоящее боевое крещение Надежда прошла в ансамбле "Серпантин". Но истинный взлет ее искусства связан с Государственным эстрадным оркестром Армении, куда ее пригласили в 1977 году и где она успешно работала целое десятилетие. Это был один из лучших оркестров тогдашнего Союза, и Надежда всегда с трепетом вспоминала годы, проведенные в команде легендарного Константина Орбеляна-старшего. Он обладал способностью заражать своей энергией весь оркестр, всех солистов.

Способность Орбеляна работать не укладывалась в рамки обычных представлений о норме. Здесь проявлялись неистовство, воля, отличающие Орбеляна-художника. Словно его заставляла работать неутомимая жажда высказать то, что он слышал внутри себя. Как отмечала Надежда, только это неизменное следование внутреннему голосу определяло логику его поступков.

Оркестр под управлением К. Орбеляна играл лучшие образцы мирового джаза, исполнял также произведения современных армянских авторов, представляющих собой сплав современных средств выразительности и национального мелоса. Где только не представлял оркестр советский джаз! Газета "Нью-Йорк таймс", которая редко балует гастролеров, писала: "Армянский оркестр развеял миф о запрещении или подпольном существовании советского джаза". И вот в такой атмосфере крепло мастерство Надежды, с каждым днем становясь более совершенным.

Удивительному голосу певицы было доступно все - от безукоризненно точного исполнения баллад до невероятно сложных вокальных импровизаций, которые певице давались невероятно легко. У нее был абсолютный слух, великолепное владение вокальной техникой микрофонного пения, удивительное чувство ритма. И всегда ее отличали жизнерадостность и юный энтузиазм. Она шла вперед, казалось бы, легко и окрыленно, на деле же прокладывая путь нескончаемым беспощадным трудом. Оставаясь собой, она с каждой новой песней в чем-то менялась.

ЧТО БЫЛО ГЛАВНЫМ В ЕЕ ИСПОЛНЕНИИ? ЕСТЕСТВЕННОЕ, НЕ АФИШИРУЕМОЕ, но непоколебимое чувство внутренней свободы и независимости. Именно эти черты личности влекли особенно сильно музыкантов, окружавших ее. Чем была для нее песня? Всем, ради чего стоит жить: естественным языком и языком таинственных озарений, идеальным инструментом и волшебным напитком, дарующим молодость, возвращающим жизнь.

Как звезду мы ее не воспринимали, хотя она всегда была ярчайшей звездой. Потому что ее популярность росла с каждым днем и известность переросла национальные границы, а большое, как известно, видится на расстоянии.

Она уезжала с Государственным эстрадным оркестром Орбеляна на долгие гастроли и снова возвращалась. Каждый раз Надежда как бы больше становилась самой собой и в то же время непохожей на себя, развиваясь внутренне. Со своим шармом, блеском невероятно выразительных глаз, благородством, грацией, прирожденным вкусом, она была прежде всего романтиком. У нее было свое неповторимое творческое лицо. Вот почему она всюду пользовалась успехом, и ее выступлений публика ждала с особым волнением.

Надежда свободно владела голосом, позволяющим ей пользоваться им гибко и виртуозно, что особенно ярко проявлялось в исполнении современных армянских авторов, которых она привлекала не ради демонстрации мастерства, а ради выразительности и образности содержания. Способность Надежды владеть слушателем была огромной, и она прекрасно это понимала.

Сколько можно рассказать о Надежде разного! Рассказать о ее жизни на сцене, восстановить в памяти встречи с ней, с ее песнями, рассказать о ее работе с начинающими певцами. Или рассказать о ее пристрастиях - их так много, что хватило бы на нескольких человек. Кто знал Надежду, знает и это. Она всегда была в форме и никогда не позволяла себе небрежности ни на сцене, ни в быту, в общении с людьми.

ТЕМПЕРАМЕНТНАЯ, ИСКРЕННЯЯ, ПЫЛКАЯ. ТАКОЙ ОНА ЗАВОЕВАЛА ПРИЗНАНИЕ В СЕРЕДИНЕ 80-х, удивляя энергией, силой, красотой, молодостью. Влюбленность в песню, в жизнь делала ее искусство праздником. Ее песни будили все дремлющие силы души, расковывали все оковы, снимали запреты на все живое и все свободное в человеке. Быть певицей для нее означало владеть своим мастерством. Ее исполнение - это олицетворение творческой воли, мужества.

Дом Надежды на ереванском пр. Саят-Новы - это особый мир с книгами, альбомами, фотографиями, афишами, скульптурными композициями - работами ее любимого мужа, известного скульптора Давида Беджаняна - всегда был полон гостей, которых встречала сама Надя, радостная, веселая, насмешливая, талантливая во всем, к чему прикасалась. Забыть ее нельзя, трудно примириться с тем, что ее уже нет. Но остались сотни записей, где продолжают жить ее песни. Осталась ее дочь - талантливая певица Эмми, которой Надежда завещала свою любовь к цветам, деревьям, друзьям. Осталась музыка, которую она любила. Давайте вспомним грустную прелесть блюзов Эллингтона, яростный, на разрыв аорты темперамент Эдит Пиаф и божественно прекрасную тему любви из Франчески да Римини... Давайте вспомним...