ЧТО БЫЛО ДО ТОГО, КАК СААКЯН И ГУКАСЯН ПРИБЫЛИ В СУД

Четвертый день ереванский суд общей юрисдикции под председательством судьи Давида Григоряна слушает вопрос обоснованности меры пресечения Роберту Кочаряну. В зале все эти дни находится сын экс-президента Левон Кочарян, перед зданием проходят акции сторонников и противников экс-президента, хотя их количество значительно поубавилось. Вчера участники акций заключили "джентльменское соглашение" воздерживаться от взаимных оскорблений, и похоже, в целом слово держат.

ЗАСЕДАНИЕ началось с возмущения журналистов плохой слышимостью. Судья урегулировал вопрос, переместив представителей СМИ непосредственно в зал, где разместились участники судопроизводства, после чего свою позицию представил адвокат Арам Орбелян. Обвинение по-прежнему представлено трио в лице прокурора Еревана Геворга Багдасаряна, Петроса Петросяна и Карена Бишаряна, а защита Кочаряна – Рубеном Саакяном, Айком Алумяном, Арамом Орбеляном и Ованесом Худояном.

Арам Орбелян в своей речи заявил, что основания для ареста Р. Кочаряна полностью отсутствуют: второй президент не может являться обвиняемым по данному уголовному делу, так как не имеет надлежащего статуса обвиняемого. А мера пресечения в виде ареста может применяться лишь в отношении обвиняемого. И поскольку у Р. Кочаряна нет этого статуса, значит, в его отношении не может быть применена мера пресечения. Адвокат сослался на позицию Кассационного суда, согласно которой для привлечения лица в качестве обвиняемого необходимо решение о нем. Причем лицо должно быть извещено на сей счет в установленном законом порядке, ему должны четко разъяснить суть обвинения и предоставить текст решения.

Орбелян отметил, что со второго дня вовлечен в дело, но само обвинение, его суть, абсолютно непонятны. То есть обвинение отсутствует, и с самого начала адвокатам было непонятно, от чего в таком случае следует защищать г-на Кочаряна, если уголовного дела, как такового, нет. Адвокат напомнил, что Кочарян отказался подписаться под обвинением ввиду его абсолютной неясности.

Представитель защиты разъяснил, что со стороны следствия имеет место простейшая уловка, с которой он не раз сталкивался в своей практике. Нечеткие, размытые формулировки применяют, когда дело "слабое". Когда же дело "сильное", даются конкретные формулировки, представляются доказательства. А так как в случае обвинения Р. Кочаряна дела нет, на помощь приходят "кучерявые"" формулировки. Сторона обвинения может писать все, что пожелает, может даже взять сборник сказок Ованеса Туманяна и представить в качестве обвинительного заключения, саркастически отметил А. Орбелян.

 Прокурор Еревана Геворк Багдасарян, оскорбившись, возразил против оценок адвоката, но судья сгладил инцидент. Кстати, в ходе сегодняшнего заседания прокуроры не раз, оскорбившись на заявления адвокатов, вступали в перепалки, однако судья всячески старался успокоить ситуацию.

Далее Орбелян обратился к статье 300.1 УК РА (Свержение конституционного строя), в который раз повторив, что его подзащитный не может находиться под стражей в рамках обвинения по этой статье. Что же касается обвинения во взятке, то, напомним, оно уже дважды было фактически опровергнуто судьями, ранее рассматривавшими меру пресечения Кочаряну. Адвокат обратился к вопросу о том, действительно ли статья 300 УК РА, действовавшая на момент начала марта 2008 года, содержит в себе тот состав преступления, что и статья 300.1 УК, введенная уже в 2009 году?

“Объекты этих статей и объективные стороны разнятся. При анализе статьи 300 становится очевидным, что речь идет о простом объекте – о воспроизводстве власти, а объектом статьи 300.1 являются правоотношения конституционного порядка. Что же касается узурпации власти, в обвинении об этом речи нет. Да и не могло быть, потому что г-н Кочарян в то время уже перестал быть президентом, передав свои полномочия в соответствии с законом”, - отметил адвокат. И добавил, что нет каких-либо оснований для утверждения, что статья 300.1 выделена из статьи 300 в отдельную статью. Это отдельный состав преступления и отдельная статья, и закон не может иметь обратной силы.

КОСНУЛСЯ Орбелян и темы президентского иммунитета. По его словам, существует иммунитет личный и функциональный. В отношении Кочаряна речь идет о функциональном, отметил он, обосновав это тем, что второй президент РА осуществлял свои полномочия и не может подвергаться преследованию за эти действия. В чем же тогда состав преступления? При этом А. Орбелян привел пример Франции, частные случаи и ссылки на международное судебные инстанции.

Затем к представлению своей позиции приступил Ованес Худоян. Судья неоднократно перебивал адвоката, посчитав, что представители защиты повторяют друг друга. А. Алумян потребовал, чтобы суд позволил защите самой решать, какие данные и в каком объёме озвучивать в суде. Он подчеркнул, что если судья будет оценивать что-то в совещательной комнате, кто и на основании какого закона может запретить адвокатам озвучивать то же самое в зале суда? Например, если суд будет оценивать показания Аршака Карапетяна, то почему они не должны публично прозвучать в суде?

Разгорелся спор, обвинение усмотрело некорректные высказывания в свой адрес со стороны адвокатов, подчеркнув, что они вынуждены слушать пространные речи защиты, выходящие за пределы вопроса о мере пресечения. Адвокат Орбелян, в свою очередь, потребовал от суда подвергнуть прокурора П. Петросяна санкции за оскорбление, а Худоян попросил обеспечить технические условия для показа 15-минутного видеоматериала, часть которого почему-то отсутствует в деле. Суд не разрешил просмотр и объявил перерыв, по окончании которого Худоян продолжил свою речь уже в более спокойной обстановке.
 Так, были приведены отрывки из показания бизнесмена Самвела Майрапетяна, утверждающего, что он никогда не имел никаких финансовых вопросов с Кочаряном, и ему неизвестны обстоятельства, на которые указывает Сильва Амбарцумян. А сама предпринимательница в своих показаниях отмечает, что лично не знакома с Кочаряном, никогда не встречалась с ним и не передавала никаких денег. Арам Орбелян рассказал, как получил телефонный звонок от Амбарцумян, которая с возмущением спрашивала, есть ли у него доказательства, что она передавала какие-то суммы Кочаряну, утверждая, что никаких взяток не было.

Ованес Худоян обратился к событиям 1 марта. Он подчеркнул, что военные, участие которых в мартовских событиях постоянно характеризуется в деле как противозаконное, на самом деле прибыли для охраны государственных объектов. А это вполне законно и при отсутствии чрезвычайного положения. Он привел показания нескольких военных, которые указывают, что их доставляли из войсковых частей именно для охраны объектов государственного значения. Военные прибыли вовсе не для разгона демонстрантов, как это много лет пытаются преподнести сторонники Левона Тер-Петросяна, и никаких действий в отношении демонстрантов не предпринимали, подчеркнул Худоян.

Адвокат также напомнил о провокациях, совершенных митингующими и их сторонниками в отношении сотрудников правопорядка, привел международную практику поведения государственных органов в подобных ситуациях и выдержки из закона "О чрезвычайном положении", которого, кстати, на тот момент не существовало. Тем не менее, положения этого закона не были нарушены в те дни, а звучавшие до сих пор утверждения, что присутствие военных и их действия были противозаконными – грубая ложь, подчеркнул он.

ЗАСЕДАНИЕ продолжил Роберт Кочарян, заявивший о наличии многочисленных материалов, касающихся событий 1 марта, которые не были подключены к уголовному делу. В их числе - видеоматериалы, о существовании которых Специальная следственная служба молчит. Кочарян рассказал, что 1 марта связался с директором СНБ Гориком Акопяном, чтобы узнать о ситуации. "Акопян сказал, что применяют оружие, есть и боевые гранаты. Он рассказал, что выходят из машин и стреляют в солдат. Когда в прессе стали писать, что такого не было, Горик Акопян лично принес мне и эти записи, и целый ряд других записей, которые по сей день не фигурируют нигде. Есть довольно интересные материалы, на которых видно, как взрывается граната, в результате чего погиб капитан полиции", - отметил экс-президент. По его словам, эти и другие материалы не приобщены к делу, и когда говорят, что из СНБ допрошен всего один человек, это вызывает многочисленные вопросы.

Пока Р. Кочарян произносил свою речь, разоблачая безграмотные формулировки следственного органа, в помощь обвинению в зал суда срочно прибыл генпрокурор. Местами выступление Кочаряна прерывалось аплодисментами. Ровно в 17 часов в зал суда вошли два президента Арцаха – Бако Саакян и Аркадий Гукасян.

Продолжение следует