РЕВОЛЮЦИЯ И ЭКОНОМИКА

Сегодня в Армении политический переворот 8 мая 2018 года многими воспринимается не как социальная революция, а как смена клик. Революция пошла на убыль. Понять, что же с ней происходит, можно только на фоне масштабных революций столетней давности - Русской революции 1917 года и Немецкой революции 1918 года.

ЦЕЛЬЮ социальных революций является претворение в жизнь великих идей человечества (истина, свобода, справедливость, гуманность, прогресс). Целью Русской революции было претворение в жизнь идей социальной и национальной справедливости. В начале августа 1917 года Ленин подчеркивал, что "вся эта революция вообще может быть понята лишь как одно из звеньев в цепи социалистических пролетарских революций, вызываемых империалистской войной" ("Государство и революция". Предисловие). Напомню, что по всеобщему убеждению, Первая мировая война была империалистической, т.е. грабительской, захватнической войной.

В настоящее время политическое руководство и казенная наука России видят в революции 1917 года, изменившей облик мира, "беспощадный слом миллионов человеческих судеб" (В.В. Путин). Это суждение, содержащее сплошной обвинительный акт против революции и ее деятелей, нуждается в исправлении. Конечно, страшные испытания, пережитые миллионами людей, были вызваны революцией. Но сама революция была вызвана войной, развязанной капитализмом со звериным оскалом. Поэтому первопричиной, т.е. основной, исходной причиной слома миллионов человеческих судеб была великая империалистическая война, а не революция. Версальский мир, ограбивший побежденную Германию, создал почву для реванша, появления нацизма и Второй мировой войны.

В Армении революция произошла менее чем через год после того, как либерал-коммунисты России, т.е. предатели пролетарской мысли заклеймили 100-летний юбилей Русской революции 1917 года жалкой фразой: "не юбилей и не праздник" (Вилл Погосян, "100 лет революции. История действия русских идей после 1917 года", "Голос Армении", 26 октября 2017 г.). Великое идейное наследие революции перешло к Армении. Ничто так не близко духовному складу армян, как русские идеи социальной и национальной справедливости. Ничто так не ранит душу армянского народа, как социальная несправедливость, вызывающая массовое бегство населения из своего отечества. Ничто так не задерживает процесс признания мировым сообществом Геноцида 1915 года, как величайшая национальная несправедливость, состоящая в том, что евреи, выжившие в одном холокосте, не разделяют боль армян, своих братьев по судьбе, выживших в другом холокосте (Вилл Погосян, "Кто помнит сегодня об армянах?", "Голос Армении", 9 апреля 2015 г.)

АРМЕНИЯ с полным правом может и должна провозгласить себя преемницей идейного наследия Русской революции. Приняв великое идейное наследие, Армения поднимет свой престиж на международной арене и выйдет на столбовую дорогу развития мировой цивилизации. Появится уникальная возможность на равных вести переговоры с крупными державами.

Промедлив с преемством великого идейного наследия, наша революция пошла на убыль. Сегодня она очень напоминает Немецкую революцию 9 ноября 1918 года. "Смыслим мы вообще что-нибудь в революции?" - спрашивал немцев в 1920 году Освальд Шпенглер. Он сам же с горечью ответил на свой вопрос: "Неописуемое безобразие ноябрьских дней беспримерно. Ни одного величественного момента, ничего восхищающего; ни одной крупной личности, ни одного запоминающегося лозунга, ни одного дерзновенного поступка, - одни мелочи, гадости, дурачества. Нет, мы вовсе не революционеры" ("Пруссачество и социализм").

Наша революция пока еще не слетела в болото "мелочей, гадостей, дурачеств". Но близка к этому. Переполненные мудростью молодые выскочки плетут гадости о бесполезном опыте своих отцов и дедов, возбуждая отчуждение между поколениями. Новые назначенцы проводят тонкое различие между взятками, которые нельзя брать, и премиальными деньгами, которые в изобилии можно брать из казны. Подбираются руководящие кадры, неспособные к управлению. Вопреки громким заявлениям Пашиняна о недопустимости вендетт преследуются некоторые бывшие должностные лица по поводу событий 1 марта 2008 года. Правительство разглагольствует об "экономической революции", не имея ни малейшего представления о том, что это такое.

После Великой Французской революции делались попытки ввести в научный оборот термин "экономическая революция". Но он не прижился, так как на фоне уничтожения сословности и юридического уравнения всех граждан государства этот термин только обнажал быстрое развитие социального неравенства, именно: социальной противоположности буржуазии и трудящихся классов общества. Экономическое уравнение (но не уравниловка) всех граждан государства в интересах социальной справедливости - это уже задача либерально-социалистической Русской революции 1917 года. Как видим, Русская революция была абсолютно неизбежной, так как она решала вопрос о социальном равенстве, унаследованный от Великой Французской революции.

РЕВОЛЮЦИЯ 8 мая 2018 года передала власть в руки народа. Но какого народа? Народ состоит из трудящихся классов (рабочие, крестьяне) и среднего класса. Сегодня же в Армении и России точное определение трудящихся классов, особенно рабочих, является чем-то затруднительным. В 1990 гг. либерал-коммунисты ликвидировали пролетариат как организованный класс. Есть рабочая масса, но нет рабочего класса. За 30 лет власти ни разу не упомянули о рабочем классе. Та же участь постигла трудовое крестьянство. Остается средний класс (люди среднего достатка), который, как правило, ассоциируется с представителями малого и среднего бизнеса. Поэтому под "народом" власти Армении и России понимают прежде всего мелких и средних предпринимателей, а не рабочих и крестьян. Отсюда и все минусы экономической политики, ориентированной почти исключительно на поддержку бизнеса. Законные интересы забытой массы населения игнорируются властью. Итак, правительство Армении не стоит на высоте своей задачи. Вопрос об изменении социально-экономической модели с целью устранения социального неравенства заслуживает обстоятельного обсуждения.

Существуют четыре модели социально-экономического развития общества: капитализм, социализм, капитализм в рамках социализма, социализм в рамках капитализма. Буржуазный либерализм и рабочая демократия - концентрированные выражения капитализма и социализма. Поэтому перечисленные модели социально-экономического развития обозначаются также культурно-политическими терминами: буржуазный либерализм, рабочая демократия, буржуазный либерализм в рамках рабочей демократии, рабочая демократия в рамках буржуазного либерализма (Вилл Погосян, "Армения перед выбором: капитализм в рамках социализма или наоборот?", "Голос Армении", 3 ноября 2018 г.).

Вместо обсуждения и выбора одной из двух социально-экономических моделей, основанных на конвергенции капитализма и социализма, премьер Пашинян сохранил в неприкосновенности экономический курс трех бывших президентов - курс на оживление старого капитализма в чистом виде. "Новизна" состоит в ужесточении прежнего курса, именно: в неукоснительном исполнении предписаний МВФ. Это и есть разрекламированная Пашиняном "экономическая революция".

МВФ - оплот монетаризма, представляющего собой прямую противоположность кейнсианства. Как антипод кейнсианства монетаризм не является самостоятельным оригинальным направлением экономической мысли и политики. В то же время наши либерал-коммунисты почти 30 лет на всем пространстве бывшего Советского Союза упорно проводят непопулярную и болезненную монетаристскую экономическую политику, старательно замалчивая успехи популярной кейнсианской политики в США и Европейском Союзе. Сопоставление этих двух экономических теорий позволит прояснить роль каждой из них в экономическом развитии Армении и России.

Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) выдвинул основополагающий тезис, согласно которому недостаточный спрос вызывает безработицу, а избыточный спрос приводит к инфляции. Поэтому правительство должно нормализовать уровень совокупного спроса подгонкой уровней государственных расходов и налогообложения. Например, чтобы избежать депрессии, Кейнс ратовал за высокие государственные расходы и низкие процентные ставки, несущие с собой растущие инвестиции, более полную занятость и высокие потребительские расходы.

АНТИПОД Кейнса Милтон Фридмен (1912-2006) полагал, что для экономического роста медленное, но постоянное увеличение предложения денег важнее, чем уровень государственных расходов. По его мнению, единственной угрозой экономической жизни общества является инфляция. В безработице же Фридмен увидел главное средство борьбы с инфляцией. Иначе говоря, сокращение инфляции следует осуществлять за счет безработицы. Более того, правительство само должно быть зачинателем длительной и глубокой рецессии (спада производства), приносящей с собой безработицу. Лишь бы предложение денег не было избыточным. Этой цели служат массовые увольнения трудящихся.

Рассмотрим социально-экономическую направленность кейнсианства и монетаризма. Безработица - главный бич трудящихся классов, стремящихся к полной занятости. Инфляция - главное бедствие финансовой олигархии, стремящейся обезопасить денежный капитал от обесценения. В кейнсианстве легко обнаруживается конвергенция (сближение) интересов рабочих и капиталистов. В монетаризме бросается в глаза стремление финансовой олигархии загнать себе в услужение трудящиеся классы. Вывод напрашивается сам собой. Кейнсианство стремится воплотить в жизнь социально-экономическую модель социализма в рамках капитализма, именно: капитализм с человеческим лицом. Монетаризм нацелен на оживление старого капитализма в чистом виде, именно: капитализма со звериным оскалом.

"Шоковая терапия", непопулярные болезненные реформы были осуществлены впервые в США. Но здесь они носили умеренный характер. Кейнсианцы окрестили их минидепрессиями. В Америке монетаризм был терпим по той причине, что он постоянно наталкивался на мощную систему сдержек и противовесов со стороны кейнсианства, например, на кейнсианский Закон о занятости 1946 года. В нем особо подчеркивается, что ответственность за исполнение Закона несет Правительство США.         Но на армянской и российской почве монетаризм господствует безраздельно. Здесь нет никаких сдержек и противовесов. Принятые по американскому образцу в России (1991 г.) и Армении (1996 г.) Законы о занятости населения не соблюдаются. Содержащиеся в них уловки позволили правительствам снять с себя ответственность за их исполнение.

В послевоенные годы США пережили три минидепрессии (1960-1961, 1974-1975, 1979-1982). Последняя получила название "депрессия Пола Волкера". Все три были осторожно вызваны правительствами, которые на очень короткое время отдали предпочтение сокращению инфляции за счет безработицы. Но даже такие правительства не были склонны слишком далеко заходить в деле сокращения инфляции. В октябре 1979 года новый председатель ФРС Пол Волкер объявил "жестокое контрнаступление" на инфляцию, известное под наименованием "монетаристский эксперимент". И что же? Начальный этап эксперимента был успешным, и монетаристская доктрина получила признание. Но в 1982 году скорость обращения денег стала крайне нестабильной и изменилась больше, чем за несколько предыдущих десятилетий. Утверждение монетаристов, будто скорость обращения относительно стабильна и предсказуема, было опрокинуто опытом. Главное же, оказалась опрокинутой монетаристская доктрина, согласно которой в условиях стабильности скорости обращения изменения величины предложения денег плавно трансформируются в изменения номинального ВВП.

В стремлении к сокращению инфляции монетаристская политика не останавливается перед угрозой превращения рецессии в тяжелейшую депрессию. Судьбы конкретных людей, выброшенных на улицу, монетаристов не волнуют. По выражению Пола Самуэльсона, "деньги работают, но они не создают чуда. В монетаристском меню нет бесплатных обедов".

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ чудо создают государственные расходы и доверие населения к социально-экономической политике правительства. В 1991 году крупный американский историк экономики Брэдфорд Де Лонг писал: "Великая депрессия создала новую ортодоксию в политике: отныне правительство признавалось ответственным за поддержание высокого уровня производства. Дефициты правительства во время рецессий рассматривались как признаки того, что правительство активно отстаивает требование избежать другой Великой депрессии. Доверие к этому обязательству поддерживать расходы помогло, быть может, так же сильно, как и само обязательство, уберечь эру после Второй мировой войны свободной от великих депрессий. Лишь бы их не было: пристрастное отношение правительства, по-видимому, простиралось до риска ускорения инфляции, только бы не допустить даже малейшей возможности тяжелой депрессии. Десятилетиями это проинфляционное пристрастное отношение усиливалось и стало повсеместно ожидаемым" (J.Bradford De Long, Depressions. The Reader’s Companion to American History, Eric Foner and John A.Garraty, Editors, Houghton Mifflin Company, Boston 1991, p. 282)

Крупный теоретик и знаток истории экономики США Томас Маккроу (1940-2012) особо подчеркивает роль правительства в оздоровлении американской экономики послевоенного времени. Он справедливо полагает, что отношения между правительством и экономикой определяются связью (прямой, слабой или искаженной) идей, экономической политики и результатов. "В Америке почти все поощрительное управление макроэкономикой представляло собой феномен, относящийся ко времени после Нового курса, и было кейнсианским по своей направленности. Оно ориентировалось не на индивидуальные фирмы, предприятия или отрасли производства, а на глобальные величины наиболее важных расчетов национального дохода: потребление, инвестиции, государственные расходы. Оно формировало область спроса главным образом посредством управления фискальной политикой. Его основной целью было нейтрализовать сильные колебания делового цикла, подобные тем, которые принесли с собой тяжелейшие депрессии в 1890 и 1930 годы. Идеи, мотивировавшие его, были сложными, включающими такие кейнсианские секреты, как уравнения, задуманные для того, чтобы вычислить "автономный мультипликатор расходов" как инструмент для определения налоговой политики…

Факт остается фактом, что на протяжении десятилетий после Второй мировой войны американское государство со всей определенностью приняло принцип смешанной экономики, а вместе с ним и ответственность правительства за экономическое процветание нации. Это стало очевидным с момента принятия Закона о занятости 1946 года, по всеобщему признанию, кейнсианской меры, направлявшей все президентства послевоенного времени и даже президентство Рональда Рейгана. Последний, не будучи кейнсианцем, осуществлял надзор за самыми радикальными (и рискованными) изменениями в фискальной политике, имевшими место после Второй мировой войны. Это явное признание ответственности за исполнение экономической роли правительством произвело революцию в представлениях о связи идей, экономической политики и результатов, определяющей отношения между правительством и экономикой" (Thomas K.McCraw, Government and the Economy. The Reader’s Companion to American History, p.462).

ЧТО ТАКОЕ "смешанная экономика", мы уже знаем. Это две формы конвергенции различных социально-экономических систем: капитализм в рамках социализма и наоборот. А вот что такое "макроэкономика", это требует пояснения.

Карл Маркс справедливо указал на ряд важных противоречий капитализма: между трудом и капиталом; между высокой организацией производства на отдельных предприятиях и анархией производства во всем обществе; между тенденцией к безграничному расширению производства и ограниченностью платежеспособного спроса. Эти противоречия капитализма проявлялись в периодически повторяющихся экономических кризисах перепроизводства. Последние до взрыва Великой депрессии 1929 года были еще терпимы и преодолимы. Великая депрессия поставила капитализм на грань полного исчезновения. Это хорошо поняли два выдающихся экономиста той эпохи: Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) и Йозеф Алоис Шумпетер (1883-1950). Они сделали первые крупные шаги в деле сближения капитализма с социализмом. Даже год их рождения имел символическое значение. Оба родились в год смерти Маркса и были как бы призваны продолжить его дело. Конвергенция двух социально-экономических моделей требовала положить конец раздирающим капитализм противоречиям.

Правительство США уже не могло игнорировать анархию производства во всем обществе. Чтобы покончить с ней, оно поставило своей целью разрешить противоречия капитализма путем их трансформации в сдержки и противовесы в отношениях между трудом и капиталом. Классовая борьба уступает место классовому сотрудничеству. Итак, говоря понятным человеческим языком, макроэкономика выполняет при капитализме ту же функцию, что и плановая экономика при социализме.

Извращение и замалчивание вопроса об отношении революции к экономике стало причиной дезориентации правительства Пашиняна в вопросах экономической политики. Армения стоит перед выбором одной из двух моделей смешанной экономики (mixed economy). Какая из них принесет нам экономическое процветание: ленинская модель капитализма в рамках социализма (НЭП, сегодняшний процветающий Китай) или кейнсианская модель социализма в рамках капитализма (США, Австрия, Швеция)? В 1991 году наши либерал-коммунисты, ставшие рабами Милтона Фридмена, навязали нам абсолютно идиотскую модель капитализма без крупной машинной индустрии и рабочего класса (Вилл Погосян, "Экономика обратного эффекта", "Голос Армении", 8 июня 2004г.). Закономерным же был переход к капитализму в рамках социализма. Сегодня на первых порах можно проводить и кейнсианскую экономическую политику. Почему? Макроэкономика Кейнса (например, теория полной занятости класса индустриальных рабочих) целиком заимствована из учения Маркса об устранении анархии производства во всем обществе посредством его планомерного регулирования.

Только в рамках смешанной экономики, требующей ответственности правительства за поддержание высокого уровня производства, можно устранить социальное неравенство, пустившее глубокие корни в Армении и России. Опыт показывает, что правительство, уклоняющееся от ответственности за экономическую жизнь под предлогом индивидуальной свободы, открывает ворота коррупции. И только на фоне революции, провозгласившей себя преемницей великих идей социальной и национальной справедливости, можно решить наболевшие общегосударственные вопросы признания мировым сообществом Геноцида 1915 года и независимости Карабаха.

Вилл ПОГОСЯН, доктор философских наук, профессор, президент Международной академии философии

Май 2019, г.Ереван