Тигран ДЗИТОХЦЯН: ОТ "ЗЕРКАЛ" К "САМОИЗОЛЯЦИИ"

Если встретите в Ереване Тиграна Дзитохцяна, не удивляйтесь: на днях художник с 10-летним сыном Аленом прилетел из Нью-Йорка, чтобы провести часть лета на родине. Но прежде он встретился с поклонниками своего творчества на онлайн-платформе и рассказал о своем детстве, выборе профессии, творческом становлении, учебе и жизни в разных странах. Он коснулся и нашумевшего цикла "Зеркало" и представил новый художественный проект "Самоизоляция", ставший неординарным дзитохцяновским откликом на ситуацию в мире.

"Я - ХУДОЖНИК ТИГРАН ДЗИТОХЦЯН, ЖИВУ В НЬЮ-ЙОРКЕ, но определенный период года провожу в Армении, куда вылечу через пару часов. У нас с сыном чемоданное настроение, но перед отлетом он работает над своим увлечением – созданием видео и анимаций, а я беседую с ценителями своего творчества и попытаюсь рассказать о себе все, - начал беседу художник. - Я рисую практически всю жизнь: я с детства понял, чем хочу заниматься. Начал рисовать, как все дети, а потом влюбился в сам процесс: результат и конечное изображение меня не интересовали. Моя мама музыкант, и в какой-то момент я подумывал пойти по ее стопам. Однако вскоре понял: композитором стать не смогу – не хватит природного дарования, а исполнять чужую музыку не хотелось, этого мне было недостаточно. А вот в живописи я чувствовал, что смогу создавать нечто свое, стать творцом. Так и остановился на профессии художника. Тогда мне было всего лишь 5-6 лет".

 Родители Тиграна, увидев в нем талант к художеству, создали все условия для его проявления. Малыш с ранних лет имел под рукой книги об искусстве и все необходимое для рисования. Правда, достать нужные холсты, краски, кисти в 1980-х было не просто, и Тигран зачастую рисовал на обороте советских плакатов с надписью ¬¬- "Слава КПСС" и других, используя кисти, сделанные отцом из волос сына. После пары картин пучок волос завивался, и кисть становилась непригодной. Тем не менее Тигран рисовал, пристрастившись к маслу уже к 5 годам.

"Масляные краски стали волшебством, я ощутил глубину цветов, возможность колдовать с ними, смешивая их и получая новые цвета и оттенки, создавая ощущение глубины или, наоборот, поверхностности. Это была игра покруче солдатиков, и уже в 7 лет я рисовал по 7 часов в день, - рассказывает Дзитохцян. – Родители пытались выгнать меня во двор поиграть со сверстниками, но я вплоть до 10 лет не расставался с красками. В отрочестве я несколько остыл к рисованию, открыв для себя другую сторону жизни: двор, друзей, школьные увлечения. Но однажды я ощутил, что теряю связь с рисованием, и к 15 годам вернулся в свой волшебный мир, повзрослевшим и осознающим жизнь".

ТИГРАНУ БЫЛО 10 ЛЕТ, КОГДА ОН ДЕБЮТИРОВАЛ ВЫСТАВКОЙ в Детском Эстетическом Центре Еревана. За мальчиком, рисующим далеко не детские, а сюрреалистические картинки, пристально следил Генрих Игитян. Он и инициировал выставку из 103 работ юного художника. О Тигране Дзитохцяне заговорили, а выставка отправилась в турне по разным странам и городам - в Испанию, США, Японию, Россию. В Кремле мальчику вручили стипендию одного из Фондов Ролана Быкова. Но ключевой выставкой в жизни Дзитохцяна-школьника стала экспозиция в Нью-Йорке в 1991 г. Впервые он лично присутствовал на презентации своих картин, причем в качестве гражданина независимой Армении. На родине царили мрак, разруха, голод, война, Нью-Йорк же переливался неоновым светом, восторгал небоскребами, фешенебельной гостиницей, престижными галереями и выставочными залами. Тигран получил предложение остаться и сотрудничать с галереями, но родители решили вернуться домой, на долгие годы разлучив юного художника с городом своего будущего признания.

 В 1990-х в Армении искусство не было занятием первой необходимости: люди думали о хлебе насущном и ждали возвращения с фронта отцов, братьев, сыновей. Тигран продолжал рисовать и участвовать в редких по тем временам выставках. К 17 годам пришлось поступать в вуз, но в Ереванской художественной академии его приняли настороженно: юноша был уже известен в Армении и за ее пределами, о нем сняли фильм, у него было солидное выставочное досье, а его творчество отличалось от соцреализма.

"Меня пытались поломать, привить навыки академизма, я же рисовал свободно, следуя внутреннему зову, интуиции, уходя с головой в собственный мир размышлений и фантазий, с которым я с рождения ощущал некую медитативную связь. Годы учебы стали для меня адом, я не чувствовал комфорта, а, наоборот, ощущал себя инопланетянином, - делится художник. – В 1998 г. я получил предложение учиться в одной из модернистских художественных школ Швейцарии, крайне отличающейся от нашей Академии и требующей от студентов свободы творчества. Но и тут я стал инопланетянином. Однако, не имея амбиций, я шел к своей цели – развиться как художник и найти свой путь в живописи. Лучшая возможность молодости – это право на ошибку: пока ты молод и находишься в поисках, тебя никто не судит. И я этим правом воспользовался".

Жизнь в Швейцарии была нелегкой: 22-летний Тигран с 5 до 7 утра раздавал газеты, пешком обходя улицы города, возвращался домой, спал пару часов и отправлялся в школу, где все было на французском языке. Приходилось учить язык и даже подрабатывать на земледельческих работах, чтобы оплачивать учебу, жилье, питание. А по ночам он рисовал, рисовал, рисовал... Художник признается: это был единственный период, когда он зарабатывал не живописью. Судьба улыбнулась неожиданно: один из знакомых увидел картины Тиграна, сказал другу, тот передал знакомому галерейщику, что есть юноша с необычным видением. Вскоре галерейщик унес все работы студента из Армении, продал их и пришел за новыми. Карьера начала складываться по принципу сарафанного радио, и вновь информация о талантливом оригинальном живописце разлетелась, на этот раз по Европе.

ТИГРАН ДЗИТОХЦЯН МНОГО КОЛЕСИЛ ПО ЕВРОПЕ, подпитывая знания и воображение. Год провел в ЮАР, где преподавал живопись, еще один семестр отучился в Англии, в Ньюкасле, где вновь расслабился, отодвинув живопись на второй план, предавшись студенческому легкомыслию с друзьями. Однако вскоре он перебрался в Лондон, ставший последним его пристанищем  в Европе. Художник признается, что наступил миг, когда Европа перестала подпитывать его энергетически, и он вспомнил Нью-Йорк. 2008 год, экономический кризис, но Тигран рискнул переехать в город юношеской мечты. Несмотря на трудности жизни и быта, он нашел здесь особый очаг творческой энергии, давшей ему стимул к новому этапу творчества. Жизнь и работа стали налаживаться, а когда он запустил проект "Зеркала", сразу оказался в центре внимания не только художественной элиты, но и всего американского бомонда. Его знаменитые портреты женщин с прозрачными руками вызвали фурор, став желанным "продуктом".

 "Я рисую знакомых женщин такими, какими они хотели бы видеть себя или какими они хотели бы выглядеть для других, то есть прошедшими через определенный фильтр, скрывающий многие их черты – внешние и внутренние. Прозрачные руки - также символический фильтр, скрывающий одно и показывающий другое, - сказал Тигран Дзитохцян. – Меня привлекает разность женщин, я пытаюсь понять суть и нутро каждой. Я разработал свою технику живописи, остановившись на черно-белом формате. Рисую слоями: первый слой более грубый и без деталей, вторым начинаю детализировать кожу, волосы и т.д., затем работаю со светом и тенью, постепенно углубляя слои. Некоторые фрагменты полотна делаю в одном слое, другие могут доходить до 4-5. Несмотря на то, что я сначала фотографирую натурщицу, затем рисую, глядя на фото, я не стремлюсь приблизить картину к снимку. Наоборот, я создаю свою композицию, идею, добиваясь нужного эффекта".

Похожую на марафон, как выразился Дзитохцян, жизнь в Нью-Йорке остановил Covid и последовавший за ним режим самоизоляции. Тигран рассказывает, что единственным видом из окна стала для него стена здания напротив. Ежедневно в окнах он видел людей, словно загнанных в клетки, но пытавшихся по-своему бороться с "заключением". Кто-то ел, кто-то занимался йогой, смотрел телевизор, выглядывал с тоской из окна. Так родился новый цикл художника "Самоизоляция", задернувший занавес "Зеркал".

"Я впервые видел Нью-Йорк опустевшим, мог часами ездить на велосипеде по городу, не встретив ни одной живой души. Люди в доме напротив, похожие на загнанных зверей, еще больше впечатляли меня. Я начал рисовать клетки, "обитатели" которых постепенно сходят с ума, - рассказывает художник. – Мне часто говорят, что я рисую реальность до того, как она происходит. На первом полотне цикла "Самоизоляция" я изобразил чернокожую девушку, которая, скорчившись, душит себя собственным коленом. Картина была завершена, когда произошла трагедия с Джорджем Флойдом, задушенным полицейским..."

Свою черно-белую "Самоизоляцию" Тигран Дзитохцян намерен довести до 15 полотен. Но к ней он обратится вновь после возвращения в Нью-Йорк из Еревана, где однажды обязательно выставит работы нового, "сумасшедшего" цикла.