ЛИЦО КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Есть личности, о которых думаешь, что они будут всегда. Так мы думали об Армене Джигарханяне. Но увы…. На днях художественная общественность Москвы, гости столицы прощались с этим легендарным актером театра и кино, режиссером, художественным руководителем Московского драматического театра, народным артистом СССР… До конца никто из нас так и не почувствовал в нем тяжести пережитых лет, того, что он стареет, хотя седины давно посеребрили его голову.

 ВСЕГДА ЗАНЯТЫЙ, НАЦЕЛЕННЫЙ НА РАБОТУ, СПОСОБНЫЙ, СОБРАННЫЙ, ценящий каждую секунду, не откладывающий решение любой проблемы среди обилия дел, забот и обязанностей, сохраняющий ясную голову, четкость мысли, Армен Джигарханян был всюду задействован, необходим.

Казалось, его путь был неизменно легок и прост. Но это далеко не так. Могло ли быть легко и просто человеку, который в течение десятилетий был одним из самых любимых артистов и более двух последних десятилетий художественным руководителем театра, созданным им же самим? В силу своего положения и темперамента он постоянно был в центре событий, в гуще театрально – общественной и кинематографической жизни нашей эпохи. Он был рожден для театра и кино по самому складу своего характера – восприимчивого, общительного, жизнерадостного, по всему тому, чем его так щедро наделила природа. Удивительная легкость воображения, сценическое обаяние, острое ощущение формы, поразительная пластичность, яркий темперамент – все это соединилось в нем с той великой мерой, какая только и порождает крупные творческие индивидуальности.

Да, он был из редкого металла вдохновения. С именем Армена Джигарханяна связаны едва ли не самые завораживающие страницы советского киноискусства. Разве можно представить армянский кинематограф без фильма "Здравствуй, это я" Ф. Довлатяна, где он сыграл молодого ученого-физика Артема Манвеляна, "Треугольник " Генриха Маляна, в котором Армен Борисович создал незабываемый образ Уста Мукуча. Невозможно забыть и сыгранные им роли в других фильмах, демонстрирующих широту его актерского диапазона, психологическую достоверность и мастерство перевоплощения: Левона Погосяна в драме "Когда наступит октябрь", штабс-капитана Овечкина в популярнейшем фильме Э. Кеосаяна "Новые приключения неуловимых", чекиста Артузова в телевизионной ленте "Операция "Трест", Карпа из телефильма "Место встречи изменить нельзя". Международную известность принесли ему телефильм "Тегеран - 43", где сыграл убийцу. Его партнерами были французская актриса Клод Жад в роли его любовницы и немецкий актер Курт Юргенс в качестве его адвоката. Он стал одним из самых снимаемых актеров (более 250 ролей в кино и телефильмах). Вряд ли кто-нибудь из зрителей не помнит остроумную эпиграмму его друга Валентина Гафта "Гораздо меньше на земле армян, чем фильмов, где сыграл Джигарханян".

Больше, чем кто-либо, Джигарханян не укладывался в какие бы то ни было рамки. Он был призмой с тысячью гранями, и казалось, что весь он целиком существует в каждой из них. В творческом порыве эти грани объединялись, чтобы обрести внутреннее единство. Его герои и в кино, и в театре - все остались в памяти. Не будем перечислять эти фильмы - их слишком много.

 ОДИНАКОВО УБЕЖДЕННО И СТРАСТНО ОН ИГРАЛ ДОБРЫХ И ЗЛЫХ, молодых и старых, коварных и преданных – разве это не говорит о высочайшем уровне актерского мастерства! Кажется, в Джигарханяне жили несколько человек, которые легко и органично сменяли друг друга. Но это кажущаяся легкость. Кто не знает, с каким трудом связано перевоплощение, как с годами шлифуется каждая грань характера всякий раз по-новому коду, шифр которого никому не известен. Ему были подвластны все регистры выразительности, и он с легкостью вплетал в свои роли лирические, драматические, комедийные мотивы, достигая предельной эмоциональной насыщенности. Отсюда и один из самых прекрасных феноменов искусства - иллюзия отождествления героя с актером, исполнителем роли. Это происходило от его удивительной, редкой артистичности. Физические данные были будто специально приспособлены к его игре.

Что в нем привлекало больше всего? Прежде всего чувство ответственности перед временем и глубочайший интерес к истории, к современной жизни. Облик Джигарханяна-художника полон, определенен и последователен. От начала до конца народный, он создал искусство неповторимого, индивидуального склада и стиля. В этом была цельность джигарханяновской души, скрытая причина того неровного свечения, в котором связан его облик в наших глазах, глазах его современников.

Влияние на своих современников и то место, которое отводилось ему в их жизни - вот мера искусства художника и значения его для истории. Спектакли и фильмы, где играл Джигарханян помогали открыть черты национального характера, которые он наблюдал в жизни и до поры до времени откладывал в своей актерской и режиссерской памяти. Ему во многом удалось сказать почти все о своем времени. Каждая роль открывала новую тему, новых героев, что-то дополняя, образуя панораму современной жизни. Тонкая наблюдательность и умение перенести на экран нравственный климат конкретного времени, приметы быта сочетались в его ролях с романтической приподнятостью, несли в себе тенденцию социального обобщения.

Армена Джигарханяна любили зрители, любили друзья, артисты его театра. Причем именно любили. Не изумлялись, не восхищались, а просто любили. За запоминающиеся актерские работы, за верную дружбу с деятелями нашей культуры, за человеческое тепло.

Если говорить о самых-самых главных качествах, определяющих личность Армена Борисовича, то можно назвать два: талант актера и режиссера и талант общения с людьми. Он умел быть другом. В разное время у него возникала дружба с различными людьми. Помню его дружбу с незабываемым режиссером кино Нерсесом Оганесяном, их серьезные разговоры о театре, кино, об искусстве, воспоминания о смешных случаях во время съемок и.т.д. Необыкновенный юмор, умение посмеяться над самими собой. Режессерской жизни Армена Джигарханяна был посвящен один из последних фильмов Оганесяна. Кстати, художественный телефильм Н. Оганесяна "Игра в джин" с Арменом Джигарханяном и Татьяной Поппе в главных ролях был показан и по армянскому телевидению. Армен Джигарханян занят и в другом телефильме Оганесяна "Последняя лента Креппа" по Беккету. Армянские зрители помнят и фильм Н. Оганесяна "Невеста с Севера ", где одну из ролей исполняет Джигарханян. На одном дыхании смотрится еще одна замечательная работа кинорежиссера - "Армянский переулок, дом 2", посвященная роду Лазаревых. В этом фильме, созданном по сценарию Кима Бакши, также занят Джигарханян. Через весь фильм проходит его монолог, который строится как комментарий к событиям деятельности представителей этой славной семьи.

 ПОСЛЕДНЮЮ РАБОТУ КИНОРЕЖИССЕРА МОЖНО НАЗВАТЬ ЭСКИЗОМ К ПОРТРЕТУ, ибо это всего лишь одна страница в многотомном произведении, каким является яркая творческая жизнь Армена Джигарханяна. Главный кинематографический материал - съемки репетиций, которые проводит Армен Борисович в созданном им театре. Камера запечатлела уникальные моменты, когда режиссер и актер составляют как бы единое целое. Поэтому сама "событийность" съемок (хотя она и важна) отходит на второй план, выдвигая на первый все, что связано с этой вечной в искусстве темой - художник и его творение.

Особое внимание в фильме уделено репетициям, потому что именно от них зависят судьба премьеры, температура успеха, природа общения между действующими лицами, уровень настроения в зрительном зале. Джигарханян во время репетиций успевает прожить все переживания артистов на сцене: вместе с ними ищет, импровизирует, радуется психологической находке или отчаивается, если что-то не получается. С точностью сейсмолога он улавливает малейшие отклонения актерской логики, секундную долю лжи, каждую фальшивую интонацию - они вызывают в Мастере такое отчаяние, будто в это мгновение рушится весь его замысел.

…Репетируются сцены из "Трех сестер" Чехова, из спектакля "Гедда Габлер" Ибсена и других пьес. Мы продолжаем следить за Джигарханяном. Смутное ощущение неладности не отпускает его. Лишь ненадолго возникает удовлетворение и тут же пропадает - от чьей-то ненужной паузы, от мелькнувшей, но исчезнувшей интонации, от неживого слова, которое только что было живо. Все, что вчера было найдено, сегодня рассыпалось, потому что режиссер имеет дело с тем, что движется и меняется. Восстать ли против изменчивости актера или смириться с ней, а если смириться, то как при этом сохранить гармонию целого? – вот что не дает покоя режиссеру, и он вместе с актерами пускается в новые поиски, ищет новые решения сцены…

Создавая этот фильм, Н. Оганесян пытается охватить и другие стороны напряженной и многогранной творческой деятельности Джигарханяна, то, как он общается с актерами, коллегами, как беседует по административным, профессиональным вопросам, как ведет себя в кругу друзей… Включенные в фильм фрагменты спектаклей и репетиций имеют принципиальное значение, ибо они позволяют судить о таланте мастера и впечатляют сильнее, чем все восторженные упоминания об успехах театра за рубежом.

 Мы вновь видим лицо Джигарханяна-режиссера, то внимательно слушающего, то оживленно разговаривающего, что-то доказывающего, смеющегося и опять сосредоточенного и отрешенного. И фильм захватывает зрителя, потому что в центре его – значительная личность.

В этом фильме все информативно – и процесс репетиции, в результате которого рождается спектакль, и беседы героя фильма у себя в кабинете, и его встречи с журналистами, гастроли в Ереване и за рубежом … И все-таки наиболее ярок и незабываем сам Джигарханян – его острый ум, живые глаза, обаяние личности, взгляды на искусство, театр. Ибо театр для него – сущность жизни. Именно потому интервью корреспондентов с ним, включенные в фильм, касаются исключительно его сценических созданий.

"Два автора во всей мировой драматургии обладают невероятными глубинами. Это Шекспир и Чехов, - делится своими мыслями Джигарханян. - И мне кажется, что русский театр еще не пришел к Чехову. Но театр обязан прийти к другому Чехову, через осмысление жизни и совмещая ее с нашей болью… Чехов - яростный автор. Я должен произнести эти слова, хотя они мне кажутся дерзкими. Вот к такому Чехову мы идем…"

Завершающие фильм кадры сняты во время гастролей театра Джигарханяна в Ереване. Когда последний спектакль завершается под гром аплодисментов, мы снова видим крупным планом лицо режиссера - счастливое лицо человека, только что пережившего мгновения истинного творчества…