"РУССКИЙ" САЯТ-НОВА

На протяжении своей многовековой истории армянская поэзия породила ряд величайших имен, среди которых особое место занимает выдающийся поэт XVIII века Саят-Нова – певец любви и справедливости, легендарная личность, даже истинное, точное время рождения которого остается в дымке затерявшихся седых лет… Магическая поэзия этого подлинного глашатая дружбы народов Закавказья, равно мощно и ярко творившего на нескольких языках, общеизвестна – на протяжении последних двух-трех столетий она околдовывала и завораживала сердца как высшего света, так и простого люда…

В оценке В.Брюсова Саят-Нова – поэт "величественный" и "многообразный", "чуткий" и "страстный", "один из тех "первоклассных" поэтов, которые силой своего гения уже перестают быть достоянием отдельного народа, но становятся любимцами всего человечества". Одареннейший поэт, мыслитель и философ, ярчайший представитель русского символизма заявлял, что народ, давший Саят-Нову, тем самым "уже навсегда включил себя в число культурных наций, участвующих в совместном творчестве человечества" ("Русская мысль", 1916, N9).

Брюсов справедливо выделяет Саят-Нову среди творцов "нового типа", считая его "вознесшим поэзию ашугов на недосягаемую до него высоту…", "мощью своего гения" превратившего ремесло народного певца в "высокое призвание поэта". Сказано метко: вряд ли в каком-нибудь другом определении правильнее вырисовался Саят-Нова – новый тип народного творца переходного периода армянской истории.

Имя "пишущего совсем по-народному", "знаменитого" поэта, "великого Саят-Новы" читатель впервые встречает в 1847 и 1851 годах в армянских журналах "Базмавеп" и "Арарат". Армянская литературная общественность познакомилась с творчеством Саят-Новы благодаря филологу, общественно-политическому деятелю, основоположнику саятнововедения Г.Ахвердяну (1818-1861), когда в 1852г. в Москве вышел в свет первый сборник армянских стихов поэта. Опубликованным 46 стихотворениям было предпослано обстоятельное введение Г.Ахвердяна. Однако еще до появления этого труда Г.Ахвердяна в русской газете "Кавказ" (1851, N1-2) появилась статья о Саят-Нове известного русского поэта - Я.Полонского, служившего в те годы в Тифлисе. Благодаря ей русскоязычный читатель впервые получил возможность ознакомиться с гениальным армянским самородком, но, главное, это выступление в печати было первым научно весомым словом о жизни и творчестве великого армянского народного певца, высказанным "человеком со стороны" - "неармянином". Интересная и многоаспектная статья Я.Полонского, большого друга армянского народа, отразившего в своем собственном художественном творчестве прелесть и "изюминки" тифлисского армянства, явилась знаковым событием в литературной жизни народов многонационального края, составила блестящую страницу в богатой истории армяно-русских литературных и культурных связей. Воздействие армянского ашуга на Полонского оказывается столь сильным, что он завершает свою статью собственным стихотворением "Саят-Нова"…

О трудностях перевода песен Саят-Новы говорить не приходится: они очевидны и обусловлены характерными особенностями поэтической системы ашуга – "буйством" образов и красок, метафор и сравнений, пышностью и в то же время лаконичной меткостью языка, глубиной мыслей и чувств, нюансами настроений, "жемчугом" речи …

"Не всем мои писанья чтить: особый смысл у слов моих!" – восклицал поэт, словно предостерегая своих будущих переводчиков от необдуманных и неоправданных вольностей и лингвостилистических "шалостей". К счастью, у него оказались довольно добросовестные и дотошные интерпретаторы, начиная с В.Брюсова и кончая целой плеядой отменных русских советских поэтов-переводчиков тридцатых годов и более позднего времени, успешно продолживших и развивших традиции "брюсовской школы" перевода… "Брюсовская" переводческая школа отличалась тем, что мэтр русской поэзии придавал огромное значение сохранению точности, музыкальности и "аромата" подлинника, был противником практики "вольного перевода" и, как образно заметил в свое время литературовед Л.Мкртчян, явился "первым поэтом-переводчиком, блестяще "пересоздавшим" на русском языке "особый смысл" и "особый вкус" лирики Саят-Новы"…

История "русского" Саят-Новы весьма любопытна. Впервые стихотворение прославленного на Востоке ашуга в русском переводе Н.Берга, некогда известного литератора, вошло в опубликованную им же книгу "Песни разных народов" (М.,1854). На этот перевод ("Откуда, чуждый соловей, не плачь, заплачу лучше я!"), довольно долгое время пребывавший в забвении, в конце 60-х годов ХХ века обратил внимание русский поэт И.Поступальский, который написал: "Эта берговская версия песни Саят-Новы звучит не хуже, а, пожалуй, даже лучше кое-каких и переводных, и оригинальных стихотворений, печатавшихся в середине прошлого столетия в русских журналах и альманахах". Действительно, даже в самом конце XIX и особенно в начале ХХ вв., до выхода в свет брюсовской антологии, многие переводы с армянского по своему художественному уровню были ниже берговского…Таким образом, статья Я.Полонского и перевод Н.Берга по сути долгое время оставались чуть ли не единственным источником информации о поэзии Армении. Можно без преувеличения констатировать, что вплоть до самого конца XIX в. не было на русском языке ни одного издания, по которому читатель мог бы составить цельное представление об армянской литературе.

Разумеется, после знаменитой брюсовской антологии "Поэзия Армении" (М.,1916), подарившей русскому читателю целое созвездие гениальных армянских поэтов и их сочинений, в том числе и Саят-Новы, наиболее широко был представлен великий ашуг в русскоязычных изданиях советского периода, в первую очередь в "Антологии армянской поэзии", готовившейся под редакцией М.Горького в тридцатые годы и вышедшей в свет (к сожалению, после ряда неоправданных цензурных изъятий) в 1940г., а также в более поздних сборниках переводов поэзии Армении.

В числе русских искусных интерпретаторов Саят-Новы выступили такие маститые и выдающиеся поэты и переводчики, как В.Брюсов, С.Шервинский, М.Лозинский, А.Тарковский, К.Липскеров, В.Звягинцева, В.Потапова, С.Гайсарьян.

Разумеется, не все вышеперечисленные переводы (даже мэтров поэзии) можно отнести к совершенным и адекватным, полностью соответствующим высотам оригинала. Пожалуй, таковых и в помине нет – ведь общеизвестен афоризм "Перевод – изнанка ковра: узоры блекнут!" Да и некоторые из маститых поэтов просто отказывались браться за нелегкий и порой неблагодарный (в смысле порой безуспешной творческой реализации) труд. Так, например, выдающийся советский поэт Н.Тихонов, недовольный своей работой над армянской поэзией для "горьковской" антологии тридцатых годов, 25 августа 1935г. писал московскому куратору сборника К.Микаэляну: "…Я много бился с Кучаком и Саят-Новой, но они во много сильнее меня. И те слепые слепки, что получались по-русски, я под конец с досады просто уничтожил. Я смотрел Брюсова и должен сознаться, что он сделал, по-видимому, все что мог и со звуковой стороны все-таки едва приблизился к могучему движению стиха этих далеких поэтов. Красочность их почти непередаваема по-русски... Я оставил их в покое…" Видный переводчик М.Лозинский, также с высочайшей ответственностью работавший над Саят-Новой, признавался К.Микаэляну в одном из своих писем 1935 года: "...Получив от вас Саят-Нову, я похолодел, но сделал над собой героическое усилие, сел за работу – и работал с наслаждением. Поэзия Саят-Новы – великолепна! Я и раньше знал и любил его. Теперь страшусь вашего суда... Если требуется что-нибудь изменить, постараюсь сделать это во славу Саят-Новы..." Поистине гений великого ашуга соблазнял и привлекал переводчиков, настораживал и отпугивал их – "справятся ли" с этой ношей, с этой колоссальной вершиной Поэтического Слова?..

…Н.Тихонов, так и не осмелившийся опубликовать свои уже сделанные переводы из Саят-Новы, но прекрасно понимавший и ценивший его поэзию, дал позднее замечательную характеристику ашуга в своей юбилейной статье "Гремучий ключ" (1963): "Мы слушаем поэта как свидетеля, как судью своего времени, но для нас особое значение имеет то, что сказано им как человеком, чувствовавшим силу слова и веру в свое призвание. Раскрывая книгу Саят-Новы, читаем строки, полные достоинства, глубокого смысла и поэтической силы… Ашугом ашугов был Саят-Нова. Он был велик необычайным лирическим своим талантом. Непревзойденный мастер стиха, блещущего всеми красотами образности, стиха музыкального, удивительного, виртуозности небывалой… Он имел удивительные способности. Его поиски новых средств изобразительного и насыщенного звукописью до предела стиха до сих пор вызывают восторженное удивление знатоков. Голос, дошедший до нас, звенит, и гремучим ключом кипят драгоценные поэтические строки Саят-Новы!"

С этой оценкой могли бы согласиться и все другие видные русские поэты-переводчики, когда-либо соприкоснувшиеся с поэзией великого армянского ашуга.

Саят-Нова вечен и непобедим в веках, потому что общечеловечна и понятна его бунтующая гражданская и страстная романтическая лирика, высокая поэзия Всепобеждающей Любви и Вечной Истины…