ЧТОБЫ ОПЕРА СТАЛА ТЕАТРОМ

Опера – это театр. Специфический, самостильный, но – театр. Эта на первый взгляд банальная мысль сегодня становится актуальной как никогда. Возросший в последние годы интерес к Национальному театру оперы и балета со стороны как государства, так и зрителей породил не только блестящие премьеры, но и обнажил ряд проблем, которые надо решать здесь и сейчас, если мы хотим видеть внятные перспективы развития отечественного оперного искусства.

В АПРЕЛЕ НЫНЕШНЕГО ГОДА ДИРЕКТОР НАЦИОНАЛЬНОГО ТЕАТРА ОПЕРЫ И БАЛЕТА им. Спендиарова, заслуженный деятель культуры РА Камо Ованесян направил министру культуры Асмик Погосян письмо следующего содержания: "На протяжении десятилетий наш оперный театр испытывал потребность в постановщиках, имеющих специализацию в режиссуре музыкальных спектаклей. Эта необходимость ощущается даже в том случае, когда спектакль ставит приглашенный из-за рубежа режиссер: потом, после премьерных страстей, постановкам не хватает авторской заботы, и спектакли невольно теряют свою живость и выразительность. Естественно, это обстоятельство не может не сказываться негативно и на развитии исполнительского мастерства всего творческого коллектива.

Учитывая вышесказанное, руководство театра просит вашего содействия для открытия в нынешнем году в Государственном институте театра и кино курса оперной режиссуры".

Давно отшумели вступительные экзамены, на которых перспектива поступить на вышеозначенный факультет так и не открылась. С уходом из жизни выдающегося Тиграна Левоняна, который вел в недалеком прошлом курс в институте, дверь в оперную режиссуру захлопнулась и, видимо, надолго. В ГИТиК-е необходимость профессионалов данной сферы никто не отрицает - наоборот, но на всякие разговоры подобного рода звучит сакраментальный вопрос – а кто там будет преподавать?

Однако заслуженный деятель искусств, профессор Рафаэль Джербашян не теряет надежд, с завидным упорством ходит "по инстанциям" и продолжает убеждать в необходимости создания кузницы профессиональных кадров всех потенциально заинтересованных лиц. Заслуги Рафаэля Христофоровича перед этой самой кузницей кадров трудно преувеличить. Он не только снискал себе славу лучшего режиссера-педагога, из мастерской которого вышла как минимум половина сегодняшних мэтров режиссуры. Круг его профессиональных интересов и неслыханного энтузиазма всегда был невероятно широк, а в послужном списке заслуг значится также приложение всех усилий для открытия в тогда Государственном театральном институте факультета сценографии. В Оперном театре Джербашян проработал более десяти лет. Ставил сам и ассистировал, работал с Гулакяном, Тавризяном, Капланяном. Что, как он считает, дает ему право, не только желать, но и активно ратовать за открытие заново в ГИТиК-е факультета оперной режиссуры.

"СЕГОДНЯ ОПЕРНОЕ ИСКУССТВО ПЕРЕЖИВАЕТ БЕСПРЕЦЕДЕНТНЫЙ ПЕРИОД. Углубляется и усложняется его режиссерский и дирижерский подход, - считает Рафаэль Джербашян. - Что есть опера – театр условности или театр искренних человеческих переживаний и сложных взаимоотношений, в котором переплетены высокий вокал и актерское мастерство? Весь мир сегодня стремится к последнему. Ведь порой знакомая музыка даже в ярком исполнении кажется услышанной впервые. А чтобы этого не случалось, надо работать над каждой музыкальной фразой, проникать в ее психологическую глубину, раскрывать каждый импульс, движущий персонажами, демонстрировать в пении четкую артикуляцию, передавая дыхание слова и смакуя его. Ведь, как говорил Туманян, каждое слово – это целый мир. Словом, нужна серьезная школа. А чтобы обрести ее – желание иметь таковую, решимость и последовательность".

В наличии у нас "голосов" и наличии школы вокальной уже никто не сомневается. Так же, как и в готовности государства выложить немереные по нашим меркам деньги на осуществление эпохальных постановок и способности оперного театра подобные постановки реализовывать. Но этого явно недостаточно.

"Аида", "Спартак" - это же делалось не для нескольких показов. А где эти спектакли? Приглашенные мэтры-постановщики уезжают, и спектакль начинает потихоньку разваливаться, некому поддерживать его в постоянной форме. К тому же режиссеры-гости не знают специфики нашего театра, нашей сцены. Скажем, в "Аиде", прежде чем использовать дополнительные боковые сцены, следовало бы проверить акустику. В конце концов это здание великий Таманян строил не в качестве оперы. А в результате голосов с этих площадок элементарно не слышно. Или – искренняя и непосредственная музыка и громоздкие, помпезные декорации. Вся эта мишура не воспитывает вкус, а подавляет смысл музыкальной драмы. Уже не говоря о том, что эти пудовые декорации никуда не вывезешь, и спектакль лишается возможности быть показанным где-то вне страны. То же самое в принципе можно сказать и об опере "Саят-Нова". Саят-Нова не придворный лирик, сочиняющий вирши, он поэт и композитор, песни которого бессмертны. Поэтому хотелось бы видеть в оформлении спектакля не кинто и продавцов яблок, а решение, проникнутое чувством гордости и достоинства. В основе решения сценического оформления сегодня можно использовать живопись, графику, светопись, проекции, ширмы – что угодно. Но, как сказал когда-то Нансен, причина многих несчастий армянского народа – преклонение перед иностранщиной. Приглашенный режиссер срывает лавры, а до будущего спектакля и вообще развития этого театра ему нет никакого дела", - считает Рафаэль Христофорович.

ПРИГЛАШЕННЫЕ ЗВЕЗДЫ ПРИ НАЛИЧИИ СВОИХ КРЕПКИХ РЕЖИССЕРОВ ПРИВНОСЯТ В ТЕАТР свежую струю, новые веяния, способствуют культурному обмену. Приглашенные режиссеры в отсутствие своих стационарно работающих профессионалов обеспечивают лишь вялотекущую жизнь от одной культовой премьеры до другой.

"Много лет назад мне посчастливилось работать с Микаелом Тавризяном, присутствовать на его репетициях. С какой тонкостью маэстро аккомпанировал воплощению сценических решений исполнителей! Соединение вокала и артистического мастерства было его творческим кредо. Все его спектакли, как в плане качества исполнения, так и идейно-эмоциональной насыщенности были поразительно гармоничны. На репетициях он требовал не выпевания нот, а ставил перед артистами художественные задачи, от режиссеров всегда ожидал новых, оригинальных мыслей, неожиданных решений, не терпел постановочного буквоедства, предпочитал режиссеров, способных проникнуть в духовную, эмоциональную глубину оперной драматургии и воплотить ее на сцене. Воспитанием интерпретационного дара должны заниматься не только кафедра вокала и дирижеры, но и педагогическая режиссура. При помощи соответствующих упражнений и этюдов необходимые знания и навыки должны быть не только объяснены студентам, но и практически освоены. В результате тесного сотрудничества оперного класса и вокальной кафедры Консерватории следует создать школу мастерства поющего актера. Воспитавшись в условиях свободного и органически непринужденного взаимовосполнения и взаимовлияния этих глубоко родственных искусств, выпускник неминуемо получает надежную школу. В результате такого золотого сплава исполнитель становится истинным актером оперного театра, а опера наконец театром", - считает педагог-мэтр.

Словом, чтобы восторги и крики "браво!" звучали в Национальном оперном театре не только долго, но и часто, нужно сделать еще очень многое. Нужно желание, решимость и последовательность иметь серьезную школу подготовки дирижеров, режиссеров и артистов. Нужно желание вернуть опере и балету школу (восстановить, скажем, систему абонементов), а следовательно, приобщение к высокому искусству с молодых ногтей.

"Мы обязаны задействовать огромную силу эстетического воспитания, которую несет в себе оперное искусство, и превратить его в постоянно действующую школу воспитания нравственных критериев, духовного формирования молодого поколения, тем более что такая потребность сегодня ощутима, как никогда. Ведь практика показывает, что наш народ сохранил стремление и любовь к классической музыке", - призывает