НА ОПЕРНОЙ СЦЕНЕ – "ТОСКА"

"Истинный вкус состоит в чувстве соразмерности и сообразности", - обмолвился некогда поэт. Эти слова в полной мере соответствуют замечательному спектаклю "Тоска" Пуччини на сцене Национального академического театра оперы и балета им. А. Спендиарова. В минувшую пятницу спектакль прошел с большим успехом, набрав огромную аудиторию в амфитеатре, где я сидела, хотя спектакль был вовсе не премьерным.

 "ТОСКА" ИДЕТ БОЛЕЕ ПЯТИ ЛЕТ С НЕКОТОРЫМ ПЕРЕРЫВОМ из-за пандемии и является одним из лучших спектаклей нынешнего репертуара театра. Не говоря уже, о том, что впервые эта опера на армянской сцене была поставлена А.Бурджаляном в 1937 году. Затем к этой опере дважды в разные годы обращался Г.Мелкумян - в 1948-м и 1955 гг. Довольно долго опера держалась в репертуаре театра, и в ней принимали участие лучшие исполнители Армении и знаменитые солисты, гастролирующие в республике.

Во все времена в искусстве превыше всего ценились творческая смелость, живая сопричастность актуальным идеям эпохи и возвышающая сила катарсиса. Опера "Тоска" великого итальянца в нашем театре соединила в себе названные качества и, быть может, именно поэтому оказалась в центре внимания музыкальной общественности. Спектакль в постановке режиссера Наире Степанян, дирижера Микаэла Вендеберга, художника-сценографа Аветиса Барсегяна действительно захватывает внимание зрителей.

Напомним, что в основе либретто - мелодрама "Флория Тоска" В.Сарду, написанная для Сары Бернар. Композитор увидел в этой роли великую актрису, и на него она произвела огромное впечатление, как и весь спектакль в целом. Ереванский спектакль еще раз доказал старую истину: над подлинно талантливыми произведениями время не властно. Главное достоинство спектакля видится в том, что в нем есть нерв, непрерывность тока эмоционального напряжения. Чувствуется огонь души, энтузиазм и огромная любовь всех участников спектакля к этой опере.

Спектакль далек от минимализма, великолепно оформлен, насыщен режиссерскими находками и - что, может быть, даже важнее - абсолютно свободен от благоговейно-созерцательного пиетета перед классикой, хотя и нет никаких особых вольностей. Сложная, изысканная партитура, требующая от каждого оркестранта мастерства солиста, а от певцов - помимо музыкальности, великолепного вокала, драматических данных, и ансамблевой виртуозности, была исполнена с замечательным попаданием в стиль, с той интонационной пластичностью звуковых линий, мягкостью колорита, обилием нюансов, с тем особым поэтическим флером, которых и требует эта красивая музыка.

"Температура" спектакля определенно шла от оркестра. Спектакль дал замечательную возможность убедиться, сколь редкое соответствие являет собой талант приглашенного швейцарского дирижера Микаэла Вендеберга тем требованиям, которые выдвигает музыкальный театр перед дирижером. Непрерывный поток кантилены, богатство выразительных нюансов, достигнутых благодаря точному выполнению авторского замысла, создали неповторимый, многообразный гармоничный мир. Глубокое размышление сменялось трагическим пафосом, моменты страданий - минутами просветления. В музыкальной ткани не ощущалось остановок, пустых мест, паузы были действенными и усиливали внутреннее напряжение. Очевиден темперамент, с которым проводит дирижер весь спектакль, не допуская ни на секунду снижения эмоционального тонуса музыки и драмы. Нельзя не сказать и о тщательном воплощении партитуры всем ансамблем исполнителей, о выявлении тембрового многообразия музыки.

Но в современном музыкальном театре высокая культура ансамблевого и оркестрового музицирования должна гармонично сочетаться с режиссурой и сценографией. Говоря о работе режиссера Наире Степанян, с большим удовлетворением отмечу, что ей вместе с художником Аветисом Барсегяном удалось создать верную сценическую атмосферу спектакля. В нем нет постановочных трюков и броских мизансцен из арсенала так называемой постановочной режиссуры. Здесь все доверено артисту, мастерски отработано, отшлифовано и доведено до яркой театральности и глубокой психологической правды. Ею ничего не сделано в ущерб музыкальной стороне. Бережность, тактичное отношение к партитуре выявились в лаконичных мизансценах, в тщательной работе с певцами. Подлинное пиршество для глаз - декорации, созданные изобретательно и с большим вкусом. В них заключены особое очарование, чуткое понимание формы и смысла, объема и цвета. Декорации Аветиса Барсегяна обогащают спектакль, выявляют скрытые, но заложенные в опере возможности. При этом они, естественно, согласовываются с музыкой и не мешают ей.

 МУЗЫКА ПУЧЧИНИ ПРИДАЕТ ПЛОТЬ И КРОВЬ МЕЛОДРАМАТИЧЕСКИМ образам. Страстная, порывистая, неукротимая Тоска, благородный, мужественный, романтически мечтательный Каварадосси, злобный, коварный и жестокий Скарпия - три ярких образа, выразительно воплощенных в музыке. Каждая из трех основных партий чрезвычайно благодатна для исполнителей, требует вокального и сценического мастерства. Все эти партии, да и второстепенные тоже, написаны блестяще и достойны самого внимательного подхода.

В заглавной партии - Анна Айвазян, благородная сценическая внешность которой, кажется, самой природой предназначена для исполнения роли Тоски. Слушатели были очарованы ее необычайной одаренностью, красотой голоса, его звучанием, тембром и свежестью. Сколько красоты богатейших оттенков и нюансов музыкальной палитры вносит она в исполнение своей партии! Радость, муки, страсть героини, даже те чувства, которые были только намечены композитором, она делает яркими, выпуклыми. Что особенно радует в певице? Мастерство, растущее день ото дня, от спектакля к спектаклю. Настоящий профессионализм для неё - это беспрерывная работа над собой, способность мобилизовать себя при любых условиях. Сложнейшие технические трудности преодолеваются ею так, что совершенно незаметны для слушателей. Анна строго подчиняет особенности своего голоса, технику исполнения главной цели - раскрытию содержания партии, выявлению характера героини.

Настоящим триумфом вокальной элегантности, безупречного вкуса, мастерства и артистической свободы явилось ее исполнение знаменитой молитвы Тоски Vissi d`arte, вызвавшее овацию зала.

 Одна из удач спектакля - блестящее исполнение тенором Ованесом Айвазяном партии Каварадосси. Свежий, гибкий, богатый обертонами голос певца легко узнаваем при первом появлении. Задушевность, обаяние теплоты раскрывает он в первые же минуты общения с Тоской. Айвазян восхищает разнообразными вокальными красками. Он показывает нам все богатство одаренной натуры своего героя, которого отличают гордость и мужество, чувство долга и незаурядность темперамента, вспыльчивость и подлинное тепло. Певец свободно управляет своим замечательным голосом, непринужденно переходя от одной манеры к другой, совершенно естественно обращая всю красочную палитру исполнения на благо эмоционально-смысловой выразительности.

И уж совершенно яркий образ зловещего Скарпия создает блистательный баритон Геворк Акопян. Он заполняет собой всю сцену и воспринимается безусловным лидером. Магия этого певца в том, что он не просто виртуозно извлекает нужный эффект из тембра своего голоса. Пожалуй, больше всего в нем поражают импровизационность, даже своего рода экспромтность, помноженные на совершеннейшее владение средствами выразительности. Блестяще провел певец второе действие, где как певец и актер поразил слушателей тонкостью эмоциональной нюансировки и яркими драматическими контрастами.

Прекрасно показали себя в ансамблевых сценах исполнители небольших, но, как всегда у Пуччини, значительных партий: Ованес Нерсисян - Анджелотти, Сагрестано - Айк Тигранян, Сполетта – Айк Тонгурян, Шарроне - Армен Григорян, тюремщик - Погос Беазбекян, занятые в спектакле хор Национального театра (главный хормейстер Грач Борян) и детский хор под управлением Эммы Аракелян.