В ЛАВКЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

События, связанные с экстрадицией и помилованием азербайджанского убийцы, спровоцировали у нас целую волну публичных (в том числе официальных) суждений о том, что "деньги решают все" и что соседняя углеводородная республика не только осознает универсальность подобной формулировки, но и руководствуется ею. Оспаривать ценность финансового фактора в деле разрешения абсолютного большинства проблем, конечно же, несерьезно. Но не менее глупо утрировать содержание этой формулировки, преподносить ее в качестве некоего всеобъемлющего объяснения всех побед и поражений.

О-ПЕРВЫХ, ПОДОБНЫЙ ПОДХОД ОСКОРБИТЕЛЕН ДЛЯ ЛЮДЕЙ, НЕ ПОТЕРЯВШИХ ДОСТОИНСТВО и продолжающих верить в человеческий фактор. Помимо нравственно-идеологической составляющей, вера в людей характеризуется и вполне конкретным прагматическим содержанием, которое, кстати, особенно явственно выступает как раз в случае с заблокированной и скудной сырьевыми ресурсами Арменией, более того, сама наша геополитика уповает на человеческий ресурс.

Во-вторых, это очень удобная ширма для достаточно солидного контингента отечественных нуворишей, считающих более целесообразным личное самоустранение от разного рода неличных проблем. При столь удобном для них муссировании одной и той же темы они, как страусы, зарывают круглые головки в песок и только в этой спорной во всех отношениях позе ощущают свою головную связь с родимой землей. Окружив себя профессиональными лизоблюдами и льстецами, приученными лишь потакать своим божкам абсолютно во всем, ублажать их и давать публичные мастер-классы по подхалимажу, они вполне довольствуются "богатым углеводородным" статусом соседней республики, предпочитая выслушивать комплименты на предмет красивых и обильных зарослей своего заднего оперения.

Между тем главные армянские проблемы связаны не с деньгами и какие-никакие финансы в нашей стране, конечно же, есть. Проблема в том, что армянская (назовем это по месту прописки) крупная буржуазия выношена во чреве ростовщичества, взращена и воспитана той же средой, соответственно она физиологически далека от каких-либо инновационных рисков, а уж тем более аморфных (с ее единственной точки зрения) идеологических задач. На личную кухню и утехи она может ежедневно тратить суммы, достаточные для одной добротной книги или одной добротной акции.

Но подобных "великих пожертвований" не может быть по определению, так как все они противопоказаны самой системе и философии армянской власти, самим принципам зарождения властных свит. Колоссальные деньги тратятся на проведение предвыборных кампаний и самых примитивных мероприятий, финансовые средства вагонами уходят на становление и последовательное внедрение в массовое сознание палеолитической (естественно, не в культурном археологическом аспекте) субкультуры, пухленькие и вульгарные представители которой воспевают провинциализм и умопомрачение, соответственно воспевают своих работодателей и обслуживают их низменные вкусы. О какой информационной войне вообще может идти речь в стране, где все более или менее пристойное и нужное зиждется на энтузиазме в стиле ню?

С УЧЕТОМ ТОГО ОЧЕВИДНОГО (ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ДЛЯ ЗДРАВОМЫСЛЯЩЕГО КОНТИНГЕНТА) ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, что образ жизни и образ мышления армянской олигархии базируется на мировоззрении лавочника - все покупается и все продается, - нет оснований выстраивать какие-либо радужные перспективы. Азербайджан, конечно, богат, однако вопрос в том, что власть там умеет не только хорошо грабить, но и отчислять немалый процент из награбленного на реализацию пропагандистских, информационных, идеологических и инновационных проектов. У нас этот момент напрочь отсутствует.

Кстати, сама армянская история свидетельствует о том, что не все решают деньги. Бытует стереотип, согласно которому жизнь в средневековом Ани стала якобы угасать после землетрясения 1319г., последующих походов Тимура и отдаления от коммуникаций. Глупость! Причиной упадка великолепнейшего из всех армянских городов стало нравственное разложение его жителей, высмеивавших армянских сановников и писателей, да и простых людей тоже.

В период монгольского нашествия и развития мировой торговли жил в Ани некий Тигран Оненц. Он был типичнейшим продуктом рыночной эпохи, обладателем огромного состояния. Начинал как меняла, но потом как-то удачно связался с генуэзскими купцами, и дальше все пошло-поехало. И вот однажды утром ему подумалось, что при таком таланте и при таких деньгах можно купить мир. Построил он церковь в Ани, где и выпрашивал каждый вечер себе искупление, чтобы с утра снова начать безобразничать. Николай Марр писал о нем (и не только о нем): "Тигран Оненц отражает облик и природу человека, вышедшего в люди лично стяженным богатством. Национализм таких людей никогда не выходил за порог церкви".

Карикатурные персонажи – ростовщики и менялы, столь часто высмеиваемые беспристрастными армянскими баснописцами, оказались тогда едва ли не единственными хозяевами положения в Ани и вели себя столь же вызывающе, как и нынешние наши нувориши. Единственным критерием при оценке человека стало его личное состояние. Анийская буржуазия издевалась над бедняками, однажды публично высмеяла хрониста Ованеса и постоянно издевалась над сановниками: низкорослым священникам дарила большие кресты, рослым – маленькие. Это называлось национальной забавой. И Ани сгинул...