РАДИ ЕРЕВАНА И АРМЕНИИ

Эпоху творят люди. Архитектор Арам Арамян - один из таких людей. Ему, ушедшему от нас восемь лет назад, сегодня исполнилось бы 90. Но память о человеке, одержимом страстью, жива. Название этой страсти - патриотизм.

Сын переживших Геноцид родителей, он типичный представитель поколения, начинавшего жизнь с нуля. В силу объективных причин родители - люди яркие, волевые, целеустремленные, в какой-то мере несостоявшиеся - смогли обеспечить детям безбедное (благодаря ремеслу) существование и оптимальное образование. Сам Арам - старший сын - одаренный ребенок, обративший на себя внимание ранними работами (правительственные поощрения за скульптуры Давида Сасунского и Тараса Шевченко). В конце 30-х он стал любимым учеником Ерванда Кочара (дружба эта продолжалась вплоть до смерти художника и нашла отражение в прекрасном живописном портрете А.Арамяна, созданном Мастером в 70-е годы). Все предвещало карьеру скульптора (он учился в Ленинградской академии художеств), если бы не... новый поворот судьбы. Грянула Великая Отечественная война. Возвращение в Армению, работа, армия. К концу войны он снова приступает к учебе - архитектурный факультет Ереванского политехнического института. С 1949 года А.Арамян работает.

Из чего складывается судьба? Из случайностей или определена изначально? Ответа нет. Думается, в случае с Арамом Арамяном судьбу предопределил характер - любознательный, беспокойный, полный чувства долга и любви к людям. Это проявляется еще с юных лет (письма из далекого Ленинграда), и это стало основой трудовой деятельности. Вот почему, будучи человеком общественно активным, он имел все основания сделать благополучную партийную карьеру (секретарь комсомола, работа в горкоме партии). Но он предпочел другое - строительство. Обратите внимание - не скульптуру, не архитектуру, в чем он преуспевал в годы учебы, а строительство. И это было скорее веление крови. Ведь армяне изначально склонны к строительству. А наш герой, будучи абсолютным патриотом, на уровне подсознания определился в своем выборе трудовой деятельности.

В его послужном списке среди прочих такие нашумевшие объекты, как Атарбекянская ГЭС в Раздане, промышленный павильон комплекса ВДНХ Армении (о новом методе, обеспечившем прочность его уникальной конструкции, в создании которой принимал непосредственное участие А.Арамян, была написана статья в газете "Коммунист" под заголовком "Дерзание"), Ереванский метрополитен, стадион "Раздан". Он принимал самое активное участие и в строительстве нового Норкского массива.

Я не буду перечислять всех должностей А.Арамяна. Но об одной из них скажу особо. В 1973г. он стал гендиректором НПО "Астро" Министерства оборонной промышленности СССР. Поначалу оно состояло из небольшого конструкторского бюро с одним научным направлением - разработкой орбитальной аппаратуры для исследований астрономических объектов (научную часть возглавлял академик Г.Гурзадян). При новом руководителе, сознававшем всю необходимость развития данной сферы для республики, появилось второе направление, позволяющее наблюдать космическое пространство с помощью наземных оптико-электронных средств. Все это было непросто. Возникали конфликты (вплоть до руководства республики). Но убежденный в своих патриотических устремлениях, будучи человеком государственного мышления, А.Арамян понимал важность расширения области научных исследований для республики, важность подготовки научных кадров, возведения научных объектов.

Вот почему его ценили и уважали такие выдающиеся деятели науки, как Виктор Амбарцумян, Иосиф Андраникян (Андронов - конструктор первых спутников земли). Его ценил и любил такой мастер архитектуры, как Рафо Исраелян, которому импонировали градостроительные знания и устремления, а также добросовестность отношения к своим строительным объектам А.Арамяна. Его любил и Паруйр Севак, который, будучи не только талантливым поэтом, но и величайшим патриотом, ценил в нем единомышленника и достойного человека (мемориальная доска на доме, где жил выдающийся поэт, создана А.Арамяном - как непосредственный отклик на трагическую гибель безвременно ушедшего друга).

Строитель по профессии, Арам Арамян в глубине души был гуманитарием. Страстный библиофил, он собрал у себя дома огромную библиотеку: от арменоведения до истории искусств, от истории человечества до истории II мировой войны и пр. Огромная эрудиция делала его интересным собеседником для людей разных профессий.

Понятие "уйти на пенсию" воспринималось Арамяном достаточно спокойно, и не потому, что ему хотелось наконец отдохнуть. Просто, в отличие от многих, особенно покинувших большие посты, он не боялся оказаться на обочине жизни, ибо ему было о чем беспокоиться. В стране происходили всякого рода реформации, которые не могли оставаться вне его внимания, активного вмешательства. Самой болезненной для него стала "переделка" (как он сам называл) родного города - все то, что с официальных трибун озвучивалось как "современное градостроительство" со ссылкой на "таманяновские заветы".

Градостроительство Арамян изучал всю свою жизнь, с генпланом Таманяна был знаком не понаслышке и созерцать, как уродуется Ереван, ставший за последние годы объектом для экспериментов, он не мог. Выступал по любому поводу, публиковался в прессе, едва только до него доходил слух о готовящемся очередном разрушении исторической ценности или возведении по чьей-то прихоти архитектурно неграмотно обоснованного сооружения. Частенько наведывался в Союз архитекторов - принять участие в обсуждении ситуации, а заодно поговорить с теми, кто по долгу службы и велению профессиональной совести не имеет права молчать. Многие архитекторы, особенно старшего поколения, с грустью вспоминают его вдохновенные выступления, заводящие остальных и вселяющие оптимизм, когда кого-то одолевали упадочнические настроения. Он был уверен сам и убеждал других, что упорное, методичное и последовательное втолковывание городским властям законов архитектуры и функций градостроительства обязательно приведет к нужному результату, особенно, если это делать совместными усилиями.

В градостроительстве Арамян разбирался лучше иного архитектора и никогда не сетовал на то, что по окончании факультета, в отличие от многих однокурсников, не занимался собственно архитектурой. Он воплощал в жизнь идеи, а это надо было еще суметь. В советские времена профессия ограничивалась созданием проекта, остальные этапы его осуществления зависели от других ведомств, в частности - строительных организаций. Таким образом, проектные институты и архитектурные мастерские чуть ли не лишались реальной возможности контролировать дальнейшую судьбу собственных идей. И в этом смысле Арамян был своего рода отдушиной, ибо, если за объект брался он, архитекторы могли вздохнуть спокойно.

24 апреля 2004 года, за две недели до того, как покинуть этот мир, Арамян сказал, что должен принять участие в традиционном шествии памяти жертв Геноцида. Родные пытались его отговорить - он был очень слаб, - но спорить с ним было бесполезно...

Энергичная, многосторонне образованная личность, яркий и ироничный рассказчик с широкой, подкупающей улыбкой, он был талантливым человеком, истинным патриотом, верным и добрым другом.