ОН ОБЛАДАЛ ВРОЖДЕННОЙ ЧИСТОТОЙ

Это пятая книга искусствоведа Шаена Хачатряна из серии "Узнай и полюби", адресованная юным любителям живописи. Посвящена она одному из крупнейших живописцев второй половины XX века Минасу АВЕТИСЯНУ.

Первая книга из этой серии впервые представляла нам первого дарителя Национальной галерее Армении крупной коллекции картин - Якова Экизлера, вторая - Петроса Контраджяна, художника, принадлежащего к тому поколению западных мастеров, которые в 1915 году были оторваны от истоков, потеряли родных и нашли приют в сиротских домах. Отпечаток последствий армянской трагедии начала века нес в себе и герой третьей книги - гениальный Аршил Горки, Востаник Адоянц. Четвертая книга серии посвящалась Мартиросу Сарьяну.

КАЗАЛОСЬ БЫ, КАЖДАЯ КНИГА В ОТДЕЛЬНОСТИ ЖИВЕТ В СЕРИИ несколько изолированно. Но это не так. Каждая фигура художника, воссозданная Шаеном Хачатряном, воспринимается в историческом контексте армянской культуры, искусства, нисколько не теряя при этом своей неповторимой индивидуальности. А ведь творческое многообразие армянского изобразительного искусства во многом определяется именно самобытностью, уникальностью его самых крупных художников.

В очерках Шаена перед нами предстают художники в своей неповторимости, единственности, в слитности творческих и человеческих судеб. В них мы встречаемся со своеобразным синтезом искусствоведения и художественной литературы. И сказанному искусствоведом веришь, потому что судит о художниках он не со стороны, а словно бы проникая в тайное тайных искусства и точным, ясным словом выражает то, что родилось и созрело у художника в подсознании.

Как известно, о Минасе (и при жизни и потом, после его трагического ухода) было опубликовано немало очерков, солидных исследований. Ш.Хачатрян, не обходя сложных моментов в творческих исканиях художника, нисколько не выпрямляя его путь в искусстве, оттенил стоическую последовательность мастера, постиг присущую ему удивительную гармонию художника и человека. Подкупающе просто и точно пишет он об эстетике Минаса, об особенностях стиля художника, его художественной манере, духовности, раскрывает его идеалы, помыслы в нерасторжимой связи с индивидуально-творческими поисками.

В КОНЦЕ 50-Х - НАЧАЛЕ 60-Х В АРМЕНИИ ПОЯВИЛОСЬ НЕМАЛО ТАЛАНТЛИВЫХ ХУДОЖНИКОВ, но именно Минасу удалось стать символом целого поколения и символом всей Армении. Почему созданные им творения переросли национальные границы? В чем разгадка этого феномена? Может быть, дело в его исключительной, безупречной технике? Нет, разумеется. Мастерство у Минаса и впрямь такое, что "не видно мастерства", о нем думаешь в последнюю очередь. Глядя на картины Минаса, не замечаешь ни колорита, ни стиля.

Однако ремесло - пусть даже высочайшей пробы - никого и никогда еще не возводило к вершинам художественного творчества. Главное, мне кажется, в духовности минасовского искусства. Именно она выдвинула Минаса в ряд уникальных явлений в мировом изобразительном искусстве. Глядя на его картины, пронизанные солнцем, на их словно бы звенящие, яростные краски, теряешь иной раз ощущение реальности. Все внешнее в творчестве Минаса исчезает - остается лишь пронизывающее и интенсивное духовное излучение. Вот оно - искусство Минаса, доступное всем и никому, всегда ускользающее и оставляющее за собой глубочайшие бездны смыслов. Оно вне времени, как и все, что принадлежит сокровищнице человеческого духа.

Говорят, талант - это страсть плюс готовность приносить в жертву все и вся ради чего-то одного. Уже в одном этом ракурсе дарование Минаса - исключительное и единственное в своем роде. И даже это не объясняет полностью феномен его славы. Наиболее точное определение дал замечательный армянский писатель Рафаэль Арамян на страницах нашей газеты: "Минас Аветисян был большим художником, потому что имел свою палитру, потому что за каждым оттенком, за каждой линией угадывались и другие цвета, другие линии и новая глубина. По его картинам тоскуешь словно по полюбившимся морям или местам, где однажды побывал. Его картины несут в себе не только судьбу художника, но и собственную судьбу, свое большое сердце, печаль, потрясение..."

Бесспорно, творчество Минаса не сразу открывается во всей своей значимости даже профессионалу. Его можно сравнить с Араратом: чем дальше отступаешь от него, тем яснее осознаешь его масштаб. Сейчас, подводя художественные итоги XX века, мы по праву можем назвать Минаса классиком, сыгравшим бесспорную роль в развитии не только армянской, но и мировой культуры последнего столетия. Потому что его искусство - точка отсчета истинности для многих магистралей, по которым шли художники нашего трудного времени. И еще потому, что его искусство прошло проверку временем и дало возможность рассмотреть первоисточники подлинно возрожденческой гармонии и душевного целомудрия его живописных полотен, их гордого артистизма и одухотворенного интеллектуализма.

ДЕРЖАЛСЯ МИНАС ВСЕГДА ПРОСТО. ОН ВОВСЕ НЕ ПОХОДИЛ НА МЭТРА, признанного корифея, хотя при жизни его приравнивали к Сарьяну. В нем не было ни тени самолюбования, рисовки. Он весь был порыв, взлет. Маска деланной холодности, которая иногда появлялась, особенно после пожара в мастерской, унесшей бесценные полотна, в действительности была формой самозащиты этого легкоранимого человека. Но он проявлял твердость характера как по отношению к самому себе, так и к другим.

Сегодня, рассматривая автопортреты Минаса, кажется, что видишь в резких чертах его лица трагическое предначертание судьбы. Таково свойство человеческой натуры - проецировать наши знания о гибели человека на всю его предшествующую жизнь. С другой стороны, мысль о судьбе возникает не случайно: в последние годы жизни Минас не раз изображал себя распятым на кресте. Как тут отделить мистику от реальности? И можно ли не увидеть в этой работе страдания художника, боль его сердца? Живопись и жизнь скрестились тут насмерть.

Конечно, можно сказать, что мотив распятия - источник живого чувства, пронизанного идеями христианства. Но источник религиозного чувствования Минаса глубже. Было потрясение, пожар унес десятки шедевров - плоды вдохновенного и мучительного труда. Искусство, творчество и вера - вот что спасло тогда живописца и дало возможность выжить, и тому свидетельством - шедевры, созданные после пожара.

Минас был ярким представителем своего народа и нес в себе его гены. Но в нем было нечто такое, чего не было в других. Единственное слово, которое правильно бы характеризовало его исключительность - чистота. Минас обладал врожденной чистотой. Тем более ценной, что ей не было места в нашей реальности.

Единственное, что можно сделать сегодня - сохранить наследие Минаса, составляющее национальное богатство Армении. Именно эту цель частично преследует и автор книги-альбома, осуществив это великолепное издание. Богато иллюстрированная книга вышла в издательстве "Принтинфо" в Ереване на армянском и русском языках. Перевод текста на русский осуществлен Г. Кубатьяном. Книга вышла в великолепном полиграфическом исполнении.