ПРАВО НА СВОБОДНУЮ ЖИЗНЬ

Армянский прозаик и драматург Вреж Исраелян не пожелал смириться с надвигающейся мучительной болью. Армянский прозаик и драматург Вреж Исраелян выбрал самоубийство как путь противостояния роковой болезни и в шестьдесят четыре года ушел из жизни. Он из того поколения писателей, которые не просто увлекались и поклонялись таким корифеям своей молодости, как Шервурд Андерсен и Хемингуэй, Фолкнер, Ремарк и Уильям Сароян... Они знали цену слову, верности творческому призванию. "...Я выбрал рассказ, - писал В. Исраелян, - потому что это дело очень мне близко и лучше всего получается. Скажу без преувеличения, каждый рассказ провозглашает меня царем..."

ЖУРНАЛИСТ ПО ОБРАЗОВАНИЮ, ДОЛГИЕ ГОДЫ ПРОРАБОТАВШИЙ в республиканском радио- и телекомитете, во многих газетах и журналах, Вреж Исраелян и подспудно оставался верен факту даже в художественных произведениях со свойственной ему талантливой виртуозностью беллетриста. Главный же документ, который он воплощал в рассказах, это Геноцид армян, боль этой трагедии для последующих поколений, это воспоминания и тоска тех, кого разлучили со своей родиной - Эргиром и кого писатель успел увидеть и услышать в детстве. Он родился в Ереване, но корни его восходят к Западной Армении, к предкам из Сасуна.

Порой несуразные, чудаковатые, герои-сасунцы В. Исраеляна отличаются мужественностью и стойкостью, решительностью и чувством собственного достоинства - качествами, столь характерными и для самого писателя. А у сильных людей бывают сильными и травма памяти, и боль, и трагедия души... Герой рассказа "Одиножды один" Меружан буквально дрессирует в подростках, причем со всей беспощадностью, силу воли и противостояние боли. Генетическая тайна, секрет характера сасунцев возведен здесь до гиперболы-абсурда. Два сасунских старика из "Последней битвы", лишенные Эргира, вечно спорят и не дают друг другу спуску, вспоминая о прошлом. Так вот любовь одного из них к утраченной родине доходит до того, что он горячо утверждает, будто долина Мшо больше всей России, и показывает на карте - так что никакие доводы его не могут переубедить, и эту истину повторяют за ним дворовые ребятишки.

Прапрадед героя, Тонапет из одноименного рассказа, "решил удалить и спрятать свою босяцкую жизнь подальше от семьи и родного края. В одиночку взял да и добрался до Америки - туда, где не преследуют человека за его прошлое, где армянину-бедняку и турку-богачу предлагают одну и ту же работу...". Но вот почему через три года Тонапет без гроша снова нищим вернулся на родину, да еще через Австралию, можно узнать, прочитав рассказ не только на армянском языке, но и в моем переводе в "Голосе Армении" (2013, 14 мая).

ПУБЛИКАЦИЯ "ТОНАПЕТА" ПРЕДПОЛАГАЛАСЬ В ЖУРНАЛЕ "ДРУЖБА НАРОДОВ". Но в редакции рассказ нашли "невнятным". Было обидно, что наше недавнее прошлое для русского читателя стало уже реалией, требующей "расшифровки". А в 1982 году на страницах "Дружбы народов" был напечатан рассказ В.Исраеляна "Лишь раз".

Кто был в кабинете Врежа Исраеляна, помнит, как при входе к главному редактору издательства "Наири", где он проработал почти до последних дней, их встречали двое мужчин со знатными усами: один - на портрете - Уильям Сароян, а другой - Вреж Исраелян. Потом я узнала, что Сароян его кумир, в чем он часто признавался: "Я о многом хотел бы написать, но, к счастью, обо всем этом уже написал Уильям Сароян. Не знаю, хорошо или плохо, но писал я всегда от всего сердца". И еще - писатель не прекращал поиски свободы, так как считал, что имеет право на свободную жизнь. В прежние времена, по его мнению, писатели ценили и любили, лелеяли и опекали ее, однако потом она стала бесхозной, смешалась с мутной водой.

В тот день, когда писатель подарил мне книгу "Тонапет", я попросила отметить, какие из произведений он хотел бы увидеть в русском переводе, и Исраелян проставил галочки рядом с рассказами "Черная икра", "Такие вот дела", "Тонапет", "Балабек", "Сона и война", "Преступление и наказание".

Незадолго до его смерти я с некоторым опозданием после выхода "Голоса Армении" передала Врежу Исраеляну номер газеты. Он был очень рад и благодарен. Я предложила подумать об издании книги на русском языке. "Да я как-то не умею заниматься этими организационными вопросами... - неуверенно сказал он. - А впрочем, если что-то получится, я дам вам знать...". Так мы и расстались на перекрестке улиц Комитаса и Вагаршяна, куда он недавно переехал жить...

Мне очень дорого мнение моего брата Вадима о литературе вообще и о моих переводах. Прочитав "Тонапета" на сайте "Голоса Армении", он написал мне из Москвы: "Рассказ Врежа Исраеляна "Тонапет"... грандиозный по всем критериям - и по глубине, и по форме, и по оригинальности, и по тому, как ты выразила армянское на русском. Такой маленький, а я его буду еще не раз читать - чувствую, что еще не объял всего того, что писатель хотел сказать...". Дай-то бог, чтобы русские, да и другие читатели тоже, споткнувшись о так называемую невнятность исраеляновской прозы, не поленились и еще раз прочитали его самобытные рассказы.