НА ПУТИ К ЧЕТВЕРТОЙ РЕСПУБЛИКЕ

Политические заметки

Развернувшиеся после президентских выборов в Республике Армения процессы несут с собой не только угрозы, но и новые возможности для армянской общественно-политической жизни.

АРМЯНСКОЕ БУДУЩЕЕ ВНОВЬ СТАЛО МНОГОВАРИАНТНЫМ, когда можно говорить о некотором множестве возможных сценариев будущего, как оптимистических и позитивных, так и пессимистических. Вне зависимости от того, какой из сценариев станет реальностью, можно говорить о явных симптомах того, что армянский народ жив и обладает потенциалом для самоочищения.

Кризисные моменты жизни общества дают шанс разглядеть за калейдоскопом событий и множеством эмоциональных оценок более глубокие процессы и тренды, которые во многом и будут формировать армянское будущее. Реализация такого шанса - довольно сложная задача, однако коллективные усилия публицистов и экспертов, ученых и деятелей искусства дают некоторую надежду на успех. Приведенные ниже штрихи, можно рассматривать как взгляд на процессы в Республике Армения сквозь призму арцахской проблемы.

Парадигма двух армянских государств

Разворачивание армянской государственности в конце XX -начале XXI веков в форме двух государств – признанного и непризнанного - представлялось для большинства думающих людей скорее вынужденной мерой и уступкой международному сообществу, нежели шагом, который исходит из армянских национальных интересов.

ТЕМ НЕ МЕНЕЕ В СВЕТЕ ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЙ ПАРАДИГМА ДВУХ АРМЯНСКИХ ГОСУДАРСТВ требует оценки и с другой точки зрения. Армянство в очередной раз стало свидетелем того, что кризисные процессы в краткосрочной перспективе сопровождаются ослаблением и, возможно, даже потерей устойчивости армянской государственности. Для народа, находящегося в состоянии войны, такое развитие событий вполне может закончиться катастрофой. Во всяком случае об этом говорит исторический опыт народов, в том числе и армянского.

Уже накопленный опыт возрожденной армянской государственности показывает, что в условиях постоянной военной угрозы и международного давления парадигма двух государств оказывается более устойчивой. Любой кризис неизбежно сопровождается расколом во властной элите и обществе, и в эти дни части армянского народа на Театральной площади противостоит другая ее часть, олицетворяющая собой, например, государственную машину. Присутствие на армянской и международной арене Арцаха в этом случае играет положительную роль. Пусть непризнанное, но де-факто существующее второе армянское государство, являющееся неотъемлемым элементом системы региональной безопасности, оказывается в состоянии взять на себя решение наиболее важной из задач государства: обеспечение военной безопасности армянского народа. Наличие Республики Арцах позволяет обеим сторонам быть относительно спокойными в том, что армянский народ не получит неожиданный удар в виде резкой эскалации напряженности и даже военной агрессии со стороны Азербайджана. Это намного облегчает тяжесть ситуации и позволяет заниматься социальным и политическим экспериментированием в столице Ашхара Ереване, не опасаясь немедленной национальной катастрофы.

Очевидно, что Арцах в состоянии держать ситуацию в одиночку - пусть и в течение довольно ограниченного времени, но в состоянии. Процессы в Ереване должны завершиться как можно быстрее, однако наличие арцахской государственности позволяет пойти на риск, который был бы немыслим в условиях только одного армянского государства. И здесь необходимо сказать о "вечном сюжете" армянской политической жизни и своего рода "оборотной стороне медали" парадигмы двух государств. Речь идет о властной борьбе между Ереваном и Степанакертом в мирное время, которая в ситуации действительного кризиса сменяется на инстинктивное желание ереванской власти опереться на Арцах вне зависимости от того, откуда эта власть родом. Так было при Левоне Тер-Петросяне, который оперся на новоизбранного президента Арцаха Роберта Кочаряна. Аналогичным образом повел себя и сам Кочарян в 2003 и 2008 годах, будучи уже президентом Третьей Республики. Повторяемость сюжета требует осмысления и соответствующего оформления в правовой и государственной плоскости.

ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД И СМОТРЯ В БУДУЩЕЕ, МОЖНО СКАЗАТЬ, что одна из миссий Арцаха в рамках Ашхара заключается не только в том, чтобы вернуть армянскому народу веру в свои силы, его способность с оружием в руках освобождать армянские земли, но также и в охранительной функции. Одной из задач Республики Арцах является не дать процессам дестабилизации привести армянскую государственность к катастрофе. Такое видение роли Арцаха требует пересмотра его функции и роли в рамках армянской триады, формирующей Ашхар.

Хотя даже поверхностный охват темы требует отдельной статьи, в качестве примера возникающих проблем и вызовов можно привести следующее замечание. На первых этапах кризиса армянской государственности, в том числе и нынешнего, Арцах должен находиться на некоторой дистанции. Делая шаг или полшага в сторону, Арцах получает возможность наблюдать за ситуацией со стороны, будучи готовым подхватить ее, как только она начнет выходить из-под контроля. Прямое и непосредственное вовлечение Арцаха в противоборство (не важно, на какой стороне) при таком взгляде становится нежелательным. Пока продолжается противоборство в рамках Третьей Республики, Ашхар должен иметь актора, который наблюдает за схваткой и готов вмешаться, как только она начнет выходить за очерченные армянским народом и армянскими интересами пределы.

Несомненно, после разрешения нынешнего кризиса армянская политическая и общественная мысль должна наконец-то поставить задачу осмысления актуальной политической реальности. Это позволит сформировать и сознательно использовать преимущества и обходить угрозы парадигмы двух государств. И позволит задуматься о проекте Четвертой Республики.

Завершение арцахского этапа политической истории Армении

Последний кризис армянской государственности дает возможность осознать факт завершения арцахского этапа национально-освободительного движения армянского народа. И это позитивный вывод и констатация. Угроза закрытия последней страницы армянской истории в конце XX века, о которой предупреждал Монте Мелконян, другие великие сыны Армении, ликвидирована. Это не означает, что преодолены все угрозы, однако задача обеспечения безопасности Арцаха для армянской государственности стоит в том же ряду, что и обеспечение безопасности Тавуша или Лори.

АРМЯНСКИЙ НАРОД РАСШИРИЛ СВОИ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ГОРИЗОНТЫ и стал перед необходимостью постановки и решения новых задач, которые стали выпукло видны благодаря кризису. В частности, требует осмысления тот факт, что с окончанием арцахского этапа политической истории Армении будет завершаться и политическая карьера лиц, непосредственно принимавших в нем участие. Мы будем наблюдать неизбежное опустение и зачистку политического поля Армении. Произойдет ли это вместе с окончанием срока президентских полномочий переизбранного президента РА или иным образом - в данном случае несущественно. Будет ли армянское политическое поле вспахано и подготовлено для нового посева или выжжено – в любом случае оно будет готово к появлению новых ростков, новых политических лиц, партий и движений, новому прочтению старых идей.

На наших глазах Третья Республика становится частью политической истории Армении, и есть надежда, что ее уход будет более спокойным и управляемым, нежели завершение периода советской Армении. Возможность разворачивания негативных сценариев армянского будущего при этом оказывается связана не только и не столько с актуальным оппозиционным движением, сколько с другой угрозой. Речь идет о военных и политических деятелях, появившихся на арене общественно-политической жизни Армении в результате арцахского движения. Вчерашние командиры, которые привыкли к быстрым и решительным шагам на поле боя, став политиками, оказываются не в состоянии справиться с вызовами более коварной политической арены. За короткую политическую историю постсоветской Армении мы не раз наблюдали, как сходят с арены деятели, амбиции и мышление которых не позволили им адаптироваться к реалиям мира политики. Они так и не смогли "снять военную форму" и осознать, что политическая арена живет по другим законам и военный инструментарий и методы, которыми они владеют, подходят только на короткий срок и для незначительного количества политических задач.

Таким образом, поколение политических и военных деятелей, вышедших из арцахского движения, будет превращаться в ветеранов. Однако как физиологический, так и политический возраст "новоиспеченных" ветеранов далеко не пенсионный и им довольно сложно смириться с новым статусом. Да, в мировой политической истории известны прецеденты успешности политика в нескольких политических эпохах. Из постсоветской эпохи к таким личностям, безусловно, относятся Гейдар Алиев или Нурсултан Назарбаев, которые оказались эффективными политиками как в рамках советской системы, так и при построении национальных государств. Сумеют ли "преждевременно" (как им представляется) ставшие ветеранами армянские политические деятели примириться с новым статусом, согласятся ли "уйти на покой"? Скорее нет, чем да. К сожалению, армянские политики, экс-президенты и др. не создают институтов и фондов своего имени, в рамках которых они могли бы передавать накопленный опыт и влияние обществу, подрастающему поколению. Деятели армянской политической жизни не желают признавать себя ветеранами. И в этом нежелании, безусловно, кроется угроза.

ВОЗМОЖНО, УМЕСТНО БУДЕТ ВВЕСТИ В ОБОРОТ МЕТАФОРУ, которая стала достаточно популярной в системе международных отношений. Речь идет о метафоре "зомби" и "зомби-политике", развиваемой, в частности, в работах известного ученого-международника Даниела Дрезнера. Она призвана охарактеризовать политические явления и деятелей, которые не могут быть отнесены ни к живым, ни к мертвым, а находятся в некоем промежуточном состоянии. Не вдаваясь в подробности, отметим, что основными чертами зомби можно считать следующие. Зомби можно убить, только если уничтожить его мозг. Они любят лакомиться живой плотью и безразличны к другим зомби. Живой человек, укушенный зомби, также превращается в зомби.

Если применить данную метафору к армянской политической жизни, то нежелание ветеранов смириться с новой ролью и местом в армянской политической жизни неизбежно превращает их в зомби, вовлечение которых в живой политический процесс будет превращать последний в полумертвую реальность. Таковым можно считать результаты активности первого президента РА Левона Тер-Петросяна в рамках предыдущей президентской кампании 2008 года и "оживленного" им движения АОД. Активность, которая в конечном счете поглотила жизненную энергию армянской молодежи, вычеркнув ее затем из активной политической жизни.

Аналогичные последствия могут иметь место и сегодня, если армянское общество не осознает факт завершенности арцахского движения как политической реальности. Дальнейшее развитие Арцаха должно рассматриваться не как политический, но социально-экономический, правовой, государственный процесс. Практика армянской государственной жизни двигается в данном направлении не первый год, и Арцах постепенно интегрируется в единое пространство армянской государственности. На сегодняшний день оба армянских государства представляют собой один организм в таких ключевых сферах, как военная и национальная безопасность, экономика и финансы, система образования и религиозные институты и пр. Тем не менее вне рамок интеграционных процессов остаются ключевые сферы, и такая бездеятельность связана в первую очередь с постановкой арцахской проблемы перед армянским обществом как политической. Например, Арцах мог бы рассматриваться как дублирующий центр принятия решений, готовый подхватить процессы управления в случае кризиса и паралича власти. Это, безусловно, повысило бы устойчивость системы армянских государств, если бы было сформировано правильное понимание проблемы и осуществлено распределение функций.

Также серьезным вызовом следует признать отсутствие решений в сфере конституционного права, которые предполагали бы быстрое слияние двух форм армянской государственности в рамках единого государства без необходимости кардинальных изменений "на лету" в конституциях армянских государств. В любом случае, арцахская проблема в XXI веке требует апелляции не столько к политической арене, сколько к более глубинным темам суверенитета и суверенного права армянского народа на государственность и Родину.

Политическая жизнь и политика

Следует привлечь внимание к еще одной глубинной проблеме, манифестацией которой может служить терминологическая путаница вокруг безусловно тесно связанных, но не тождественных терминов politics и policy. В армянских и русских текстах они часто используются как синонимы и переводятся как "политика", что является ошибкой.

ПЕРВЫЙ ТЕРМИН МОЖНО ПЕРЕВЕСТИ КАК "ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ", он означает политическую деятельность, борьбу и соперничество политических сил, а в американском английском - еще и "политические махинации". Второй - собственно политика, целенаправленное стремление к реализации целей, линия поведения и курс субъекта на той или иной арене. Политическая жизнь - неотъемлемая часть политики, но не вся политика, которая включает в себя также политическую идеологию, культуру, теорию политики, институты, занимающиеся разработкой стратегии, долгосрочных трендов и пр.

Понимание разницы между двумя терминами позволяет разглядеть одну из системных проблем Армении: политическая жизнь на фоне отсутствия политического пространства и политики. Как следствие, армянская политическая жизнь разворачивается на других аренах, как-то: общественное поле, военная и социально-экономическая сферы, государственный аппарат и проч. И это в лучшем случае. В худшем она разворачивается в рамках чужого политического пространства, что изначально делает сложным и зачастую просто невозможным обеспечение армянских национальных интересов.

Таким образом, перед новым поколением политиков стоит сложная задача создания политической сферы Армении. Это сделает возможным протекание армянской политической жизни на армянской политической арене, а не в "чужом доме" или на других аренах. Оформление сферы политики сделает возможным разделение различных типов общественно-политической, военной и прочей активности. Будут созданы необходимые условия для того, чтобы бизнесмены занимались проблемами бизнеса, военные - военной сферой, а политики - не только политической жизнью, но и политикой.

Это более чем сложная задача, так как именно политическая арена задает и формирует активность общества на прочих аренах. Попытка сформировать политическое пространство Армении немедленно столкнется с сопротивлением деятелей и сил, взявших на себя не свойственные им функции и полномочия. Только зародившись или даже еще раньше - после ясно выраженной воли политиков нового поколения инициировать процесс создания политической арены Армении, - они окажутся в жестком противоборстве с представителями других арен, узурпировавших функции политики. Армянская политика должна оказаться в состоянии бросить вызов и "вернуть себе трон", принудив всех прочих заниматься своим делом.

КАКИМ ОБРАЗОМ ЭТОГО МОЖНО ДОБИТЬСЯ, как политика вновь может вернуться в Армению после тысячелетнего перерыва? Вопросы и вызовы, которые по своей природе не менее сложны, чем возвращение государственности и решение проблем военной безопасности армянского народа. Но без такого прорыва говорить о будущем Армении и Ашхара в XXI веке некорректно и даже самонадеянно. Чтобы прорыв стал возможен, он должен опираться на глубинные основы армянского бытия, апеллировать к суверенным правам армянского народа.

Очевидно, что возрождение армянской политики должно происходить в Ереване – столице Ашхара. И тот импульс, который получило армянство благодаря последнему кризису, было бы правильно направить в том числе и на инициирование дискуссий, обмен мнениями касательно рассмотренных выше вопросов. Ясно, что затронута только часть критически важных проблем и задач. Способность поставить такие вопросы, разработать теорию, стратегию и тактику их претворения в жизнь и может стать началом пути к Четвертой Республике уже не в качестве идеи или благого пожелания и лозунга, но национального проекта, претворение которого в жизнь приведет к созданию единого суверенного, правового, общественно-политического и социально-экономического пространства армянской государственности и Спюрка - Ашхара - в XXI веке.

Журнал "Анив", апрель 2013г.

Публикуется с незначительными сокращениями.