"ЗУД ВОЙНЫ" - КОГДА СУДЬБА ОДНА НА ВСЕХ

Лион, Барселона, валенсийская Гуэрра... На следующий же день после премьеры в Ереване спектакль недавно созданного театра "Шунч" "Зуд войны", поставленный по специально для него написанной пьесе А. Бояджян и Н. Манучаряна, выехал на гастроли. Не для участия в международном фестивале, а для того, чтобы продолжить начавшийся в Ереване нелегкий разговор со зрителем о войне, о Родине и нашей одной на всех судьбе уже с соотечественниками Диаспоры.

 О том, как прошли эти встречи, рассказывают основатели театра "Шунч" и исполнители спектакля "Зуд войны", актеры Самвел ДАНИЕЛЯН И Сейран МОВСИСЯН.

- Мы видели, как "Зуд войны" воспринял ереванский зритель. А как реагировали наши соотечественники, живущие в благополучных европейских городах?

 Самвел Даниелян: - Во-первых, оказалось, что мы первые артисты, которые привезли для армянской диаспоры этих городов серьезный профессиональный спектакль - многие говорили, вот, приезжают стенд-апы, концерты, а вот профессионального театра не было. В этом плане я особенно рад, что спектакль был принят не просто хорошо, а именно так, как нам хотелось. Если бы первый блин вышел комом, дальше приглашать серьезные спектакли из Армении было бы сложнее. Мы, как мне кажется, дали хороший старт.

А самой большой неожиданностью для меня стало то, что все присутствовавшие в зале мужчины - вот все без исключения и по очереди! - подходили к нам с покрасневшими глазами и, не скрывая своих эмоций, говорили не только слова благодарности, но пытались обсуждать спектакль. Мужчины! У нас ведь это почти невозможно... У меня сложилось впечатление, что у этих людей все-таки есть какое-то чувство вины. В Валенсии на "Зуд войны" пришел мэр Гуэрры со всей своей командой - 20 человек испанцев. После спектакля он пригласил нас на ужин и сказал, что настолько впечатлен, что если мы в следующий раз соберемся привезти постановку, он предоставит нам большую театральную сцену - сейчас мы играли в армянских центрах с залами на 200-300 человек - и лично займется нашими визами. А еще заявил, что назавтра готов лично провести для нас экскурсию по всему городу. Потом потрясенные местные армяне говорили, что это просто беспрецедентный случай.

- И все-таки - в бархатный сезон на берегу Средиземного моря, наверное, гораздо лучше воспринимаются песни и танцы, чем разговоры о судьбах родины. Ваши антрепренеры, наверное, шли на определенный риск.

- Вполне конкретный. Нам было изначально сказано, что армяне в тех краях не слишком стремятся подвергать себя стрессу, многие высказывались очень конкретно - не желаем рвать сердце в клочья. Это их право, в конце концов, люди живут своей жизнью... Но уже в Лионе, где прошел первый спектакль, ко мне подошла женщина и рассказала, что, увидев анонс спектакля и поняв, о чем он, "категорически решила, что не пойду, не собираюсь сыпать соль на рану. А после Арцахской трагедии решила - пойду обязательно, может люди привезли мне с Родины какую-то правду. В вашем спектакле больше информации, больше правды, чем все, что мы слышим. Если бы не пришла, я бы этого себе не простила".

 Так что, мы не ожидали, что ситуация изменится так радикально и будет такой прием. А он действительно был замечательный, и сразу начала работать "цыганская почта" - обязательно посмотрите! Были люди, которые прилетели из Лиона в Барселону, чтобы посмотреть "Зуд войны" во второй раз. В Барселоне на спектакль пришла семья, чей сын приехал оттуда в Армению в 2020-ом, участвовал в 44-дневной войне и погиб. И они тоже сначала отказывались приходить, но потом все-таки пришли... И еще был парень, который давно живет там, но тоже участвовал в войне. Ему стоя аплодировал и зал, и мы. Предложили подняться на сцену, но он отказался, сказал, что ему нечего добавить - все сказано в спектакле. Думаю, нам удалось донести до зрителя то, что мы хотели, и получить ту реакцию, которой мы добивались - это для нас большой стимул.

- У "Зуда войны" история недолгая, но фатальная: премьера, назначенная на 18 октября... Как вы с этим справились?

 - Лучше не вспоминать! Причем еще гораздо раньше, когда пошел наш первый рекламный ролик, сразу начались комментарии - спектакль на политическую тему! На "политическую", если только вопросы, которые, как мне кажется, должны волновать всю нацию, можно считать исключительно политическими. Но в это слово вкладывали совсем иной смысл, нездорово перевозбудились... И все-таки мы решили пойти на риск - даже если будет хотя бы один зритель, пусть он придет и увидит, о чем спектакль! Потом этот один станет десятью, десять - сотней. Самое ужасное, действительно, было то, что у нас назначена премьера - и началось в Арцахе. А у нас же в ролике - "Война!". Знаешь, как взлетели просмотры - все решили, что вот, собрали актеров, которые реально объявляют о начале войны... А потом Арцах сдали, и у нас были сомнения, стоит ли вообще о чем-либо говорить, когда, казалось, все кончено. И это опять же был риск, но мы и на него пошли. И теперь думаем - не ошиблись.

Сейран Мовсисян: - Но сколько было разговоров - вот, это политический заказ, все проплачено! И тогда мы сделали второй ролик, чтобы всем было понятно - есть вещи, которые выше чьих-то политических интересов, выше всего. Что это спектакль не о политике, а о нашей Родине, и именно о ней мы собираемся говорить со зрителем. И это сработало - нам поверили.

 - Сейран, твой герой - один из тех тысяч ребят, которые вчера не вернулись из боя. И в зале на 600 мест обязательно найдется несколько десятков людей, для которых это личная трагедия. Что при этом испытывает актер?

- Вот сейчас я буду предельно откровенен. До этого спектакля я рассуждал также, как персонаж спектакля Айк - почему я должен идти воевать, рисковать жизнью, что это изменит? Столько ребят пошли, и что получили взамен, даже те, кто вернулись? Но эта пьеса, работа с режиссером Шушан Казарян, которая проявляла чудеса долготерпения, не уставая мне что-то объяснять... Во мне что-то менялось, что-то просыпалось, и каждый подвиг наших ребят, о котором я слышал и знал, вставал перед моими глазами. В какой-то момент мне даже стало просто невыносимо тяжело репетировать, но Шушан помогла мне и с этим справиться. А самое главное - полностью изменилась моя внутренняя позиция! Я ведь успел много сыграть и в основном героев, но такое со мной впервые - когда образ, роль, изменила меня не как актера, а как человека.

Я сам из Арарата и вырос на историях о Вазгене Саркисяне - их рассказывали мне отец, дядя... Но только теперь я по-настоящему понял, что такое любить родину. Раньше я думал - во имя чего человек оставляет своих детей, родных, все, что ему дорого, и готов идти на смерть? Потому что он патриот, а я, значит, не настолько патриот, я больше люблю себя, своих родных. Причем, я не раз об этом думал... А теперь я знаю, что Родина - это что-то такое больше, ради чего никакая жертва не велика. Этот образ вошел мне в душу и трансформировал как человека, изменил мой взгляд на мир... И особенно вот сейчас, в разных городах Европы - чужая страна, чужая земля. Как-то круто себя ощущал - вот я, я играю этот спектакль для своих соотечественников, как-то их вдохновляю, возвращаю им веру, а они в этом нуждались, это было очень ощутимо... Этот спектакль разделил мою жизнь на "до и после". Мне раньше казалось, что это какое-то книжное рассуждение, что роль влияет на актера. Теперь знаю, что это так. И именно это помогло мне сыграть.

- А что же Полковник? Кстати, офицер-интеллектуал - новация на нашей сцене...

С.Д.: - В пьесе есть такой текст: "Если ты останешься дома, это будет означать, что свою долю этой земли ты отдал, подарил. Ты задумывался над тем, кому и что ты собираешься дарить?" Это для меня самая важная фраза. Когда я прочел пьесу и понял структуру образа, просто перепугался Потом стал думать о двух вариантах. Первый - мой герой просто бьет кулаком по столу "Надо идти, и это не обсуждается!". Мне приходилось общаться с семьями военных, и там существует такая проблема - никто и не пытается давать объяснений... Но это не в моей природе, и я не мог подойти к роли с таких позиций. Мой персонаж начинает объяснять жене, не почему идет сам - в конце концов, он офицер! - но почему берет с собой обоих сыновей. Невероятно тяжелый разговор! И он все равно кажется абсурдом - защищать Родину, это же самоочевидно!.. Но мы живем в таком времени, когда никто ничего не берет на веру. И мой герой должен объяснить и доказать своим сыновьям, сколь необходимо присутствие каждого из нас на поле боя. "Да, это страшно, да, если вы погибните, жизнь утратит для меня всякий смысл, но если потерять Родину, это значит, мы теряем все сразу и все одновременно", - говорит он. Именно эту мысль я ставил своей задачей прожить и вложить в голову "своих мальчиков". И если зритель чувствует, что я достучался до них, значит мой мессидж достучится и до зрительного зала.

- Успехом "Зуда войны" вы как едва открывшийся театр сами себе сильно задрали планку. В каком направлении собираетесь двигаться дальше?

 С.Д.: - Мы уже начали работу над двумя пьесами, но пару дней назад поняли, что, возможно, откажемся от обоих вариантов. Ведь, действительно, выпустить спектакль, который будет как бы "вообще" - значит все испортить, а чтобы удержать планку надо серьезно думать. Так или иначе, сейчас мы хотим, так сказать, продолжить тему, но сделать спектакль, представь себе, для детей. Ну, не то чтобы детский, а для подростков. Кстати, "Зуд войны" ведь не первая премьера театра "Шунч" - мы открывались "Взятием Тмкаберда", в который были вплетены темы из других поэм Туманяна - "Ануш", "Маро" - играли спектакль в регионах. И именно он, вернее то, как его принимал зритель, заставило нас поверить в себя, взяться за " Зуд войны". Мы собираемся продолжить сотрудничество с Армине Бояджян и Нареком Манучаряном. Они не только талантливые ребята, они - наши друзья, и мы можем многое с ними обсуждать, совместно работать над пьесой, а это очень важно. К тому же, они хорошо знают наши возможности и пишут роли под актеров. Так что, все как в театре Шекспира и Мольера...

С.М.: - Сразу после показов во Франции и Испании "Зуд войны" получил новое приглашение. На сей раз это Голландия, Бельгия и снова Франция. Так что, у нас есть время не кидаться сразу делать новую постановку, а сесть и подумать. Ведь мы создали театр "Шунч" не для того, чтобы зарабатывать деньги. Во всяком случае, мотивацией точно было не это, а стремление реализовать свои идеи. Я уверен, что если ты выдвигаешь правильную идею и четко подчиняешь ей свою работу, как бизнес это начинает работать само собой. А вот в противном случае не работает ни то, ни другое. Спектакль "Зуд войны" сделал нам имидж. Но он и очертил какие-то векторы дальнейшего развития.