"ЗОЛОТО ИЗ МУСОРА" - ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МУСОР ИЗ ЗОЛОТА

Драм-машины и басы социального рока сопровождают финал мировоззренческой дуэли с печальным концом - никто не убит, но два живых героя спектакля, точно трупы, сидят перед могилой и мертвыми глазами смотрят в зал...

 Невероятный по нашим меркам масштаб и театральность постановки позволяют избежать тривиальных ответов на хрестоматийно-плоские вопросы "кто виноват?" и "почем нынче нравственные ценности?" и превращают новый спектакль Русского театра им. Станиславского "Деньги. Страсть. Власть" в постановке Сурена Шахвердяна в исследование - серьезное, но и экстрастильное.

 "ДЕНЬГИ. СТРАСТЬ. ВЛАСТЬ" - ТАК, КРАСНОЙ НИТЬЮ, СОТКАЛИ НАЗВАНИЕ СПЕКТАКЛЯ о тлетворной силе денег и власти, поставленного по роману классика русской литературы И. Гончарова. Парадоксальным образом факт рождения этой постановки начисто опровергает трюизм "деньги портят". Не только - в этом можно убедиться наглядно.

 Проект реализован при поддержке фонда "Русские сезоны", и поддержке весьма нехилой. Именно наличие денег, позволяющее ни в чем себе не отказывать, включило в воображении Сурена Шахвердяна стертые за ненадобностью опции. В результате, с учетом знания режиссера инструментария современного театра и его отличного вкуса, родился образ спектакля, потрясший воображение ереванского зрителя и заставивший говорить о своеобразном ребрендинге Русского театра - не косметических процедурах, а обновлении лица.

Возможно, апологет "классической буквы" найдет несоответствие между авторской, гончаровской картиной мира и моделью интерпретатора. Хотя в инсценировке Нары Степанян, сделанной по заказу режиссера, сюжетная линия "Обыкновенной истории" ни разу не изменена. Из пункта «А», деревни отдаленной губернии, в пункт «Б» вышел мальчик Саша Адуев с идеалами, мечтами, рукописью собственного сочинения и намерением покорить талантом столицу. Там живет его дядя, Петр Адуев - дельный и прожженный. Столкновение юношеского идеализма и умудренного опытом цинизма - вот главный конфликт романа.

 ... "Gold From The Garbage" - светится небесно-неоновым светом слоган компании Адуева-старшего, монополиста по переработке отходов, периодически с остервенением увозят столичный мусор в ночи те, кому не удалось покорить столицу, с огромного экрана валит черный дым заводских труб... Только не подумайте, что все сводится к урбанистскому лофту. Вместе с художником Ашотом Тадевосяном, автором костюмов Юлией Финк и создателем видеоконтента Аргишти Пилояном Сурен Шахвердян создает минималистические и монохромные визуальные решения, становящиеся выразительнейшей метафорой победы разнообразных оттенков LED-света над светом человеческой души.

 Как завещал классик, весь столичный цинизм и жесткость материализуются в лице Петра Адуева. Он богат, беспринципен и безошибочен в определениях. На эту роль два исполнителя, и резонируют они по-разному. Манвел Хачатрян играет человека сильного и немного уставшего - он умен, как черт, но ум почему-то приносит ему не много радости. И роль «учителя жизни» для Саши он взял на себя по принципу "добро должно быть с кулаками". В манере Гора Амбарцумяна звучит остервенелость, обида за себя молодого и совсем иного - эффективный циник, которого сделала таким жизнь, лощенный Мефистофель. Так или иначе, ясно одно - такой человек может предсказать все, кроме себя в жизненной матрице. И настоящее горе Петра Адуева, его настоящие слезы по умершей жене в финале лишь сильнее оттеняют все метаморфозы, произошедшие с племянником.

 Самвелу Саркисяну, студенту-третьекурснику, они во многом удались. Интересно наблюдать, как из наивного, порывистого и инфантильного мальчика с горящим взором он превращается в монстра, который еще перещеголяет дядюшку. Се ля ви: не изменишься - не выживешь. А блеск в глазах сохранить можно - благодаря кокаину. Это город меняет восторженных на циничных? Или возраст? А может, время, обстоятельства?..

 Сцены на ярусах двухэтажной конструкции и на большом экране сменяют друг друга. Нелепая, занудная, узнаваемая, трогательная маменька (Елена Варданян) собирает в дорогу сына. И все еще тепло, а потому пронзительно звучит в финале ее, уже умершей, голос: - «сынок, ты не можешь ко мне приехать". Другая, светская маменька (Айарпи Зурначян), словно сошедшая с обложки модного журнала, активно кокетничает с обоими поклонниками дочери. "Богатый мужчина некрасивым не бывает" - утверждает красавица Наденька (Мельсида Акопян). "Поцелуй не прописан в моем контракте", - заявляет секретарь Адуева (Лиля Мукучян) механическим голосом: то ли женщина, то ли андроид. Блестяще, в остром гротеске рисует вдову Тофаеву, миллионершу и графоманку Ирина Арутюнян. Впечатляет, как этот шаржированный памятник Екатерине Второй рассыпается на глазах с почти трагическим бабьим криком - "Саша, не уходи!". На фоне этого бестиария разномастных чудовищ есть лишь один человек, женщина во всей своей негромкой победительности - жена Петра Адуева, для которой Теймине Хачатрян, часто выступающая в роли "вамп", нашла такие тонкие обертоны, такие нежные краски, что остается лишь аплодировать палитре актрисы.

 А вообще смотришь и понимаешь, что эстетнее, но и безнадежнее истории про нашу обыкновенную жизнь тебе давно не рассказывали - панорамный портрет на фоне времени.

 "Деньги. Страсть. Власть". На вечный вопрос, как же сегодня ставить классику, чтобы достучаться до зрителя и не оскорбить память автора и "чувства верующих", Сурен Шахвердян и его команда отвечают - ставить жестко и очень театрально.